Кирша Данилов - Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым

Впервые у Калайдовича, № 56.

Текст уникален. Песню можно трактовать как шуточную. Возможно, она исполнялась в качестве частой-плясовой. Для песен этого типа характерно отсутствие сюжетной стройности и строгой связанности между стихами. В припеве — смесь искаженных иноязычных слов — польских, еврейских, возможно, бурятских (ср.: А. А. Горелов . Диффузия элементов устнопоэтической техники в «Сборнике Кирши Данилова», стр. 192). В параллель можно привести украинские шуточные песни с припевами на слова, как будто лишенные смысла, искаженные иноязычные (см., например: «Труды Этнографическо-статистической экспедиции в Западно-русский край ... » — «Материалы и исследования, собранные П. П. Чубинским», т. V. СПб., 1874, стр. 1130, 1163, 1177, 1181 и др.).

Строка 1. ... наехали бухары. Скорее всего имеются в виду бухарские купцы, которые в XVII- XVIII вв. вели широкую торговлю в Сибири, имели лавки в городах. Возможно, однако, что речь идет об очередном посольстве бухарского хана: такие посольства в XVII-XVIII вв. неоднократно проходили в Москву через Тобольск или Тюмень.

Впервые у Шеффера, стр. 174-175. Варианты: Соболевский, VII, №№ 194-196.

Текст уникален. Сходство с указанными вариантами только в первой части песни — в описании того, как «садили девушки хмель». Вторая часть совершенно отлична. В вариантах сначала теща приглашает зятя на пироги и, возмущенная его обжорством, выгоняет из дому, а затем зять варит для тещи пиво и потчивает «в четыре полена березовых». Тексты только со второй частью: Соболевский, VII, №№ 197-201.

Текст Кирши Данилова входит в группу песен, относящихся к скоморошьему репертуару.

Впервые у Калайдовича, № 57. Вариант: Соболевский, VII, № 192.

Шуточная скоморошья песня.

Текст Кирши Данилова гораздо богаче по содержанию и более художествен, чем указанный вариант. Все эпизоды хорошо разработаны и мотивированы. В тексте несомненна скрытая ирония по адресу тещи. Имя Дениса Борисовича, быть может, было взято певцом как хорошо знакомое аудитории (ср. выше, в песне «Да не жаль добра молодца»).

Строки 1-3. У Спаса к обедне звонят ... По монастырям благовестят. Вариант к этой песенной формуле есть в шуточной игровой песне:

Впервые у Шеффера, стр. 176-177. Вариантов нет. Примыкает в Сборнике к группе песен о теще и зяте (см. два предыдущих текста). Несомненно, скоморошья версия.

Впервые у Калайдовича, № 58. Обзор вариантов и исследований: Т. М. Акимова. Народные удалые песни сатирико-юмористического характера. — «Ученые записки Саратовского гос. ун-та», т. 67. Выпуск филологический. 1959, стр. 5-22; П. С. Богословский . Песня об Усах из Сборника Кирши Данилова и камская вольница. Пермь, 1928; В. Чернышев , Рецензия на книгу П. Богословского. «Slavia», 1932, № 1, стр. 176-179.

П. Богословский считает текст Кирши Данилова самым близким к первоначальной форме песни. Более правильны выводы В. Чернышева, который относит его к пермской редакции песни, возникшей первоначально в Москве.

Вариант Кирши Данилова — один из лучших. Основная тема песни — нападение разбойников на богатого мужика — разработана в скоморошьем духе. Начало напоминает песню о разинском сынке; речь атамана выдержана в манере пародии на выступления атамана в исторических песнях. Эпизод с завтраком Усов разработан в манере песен-«небылиц». В результате усиления шутливо-забавных мотивов собственно разбойничья тема в песне оказалась несколько притушенной, зато усилены мотивы обличения богатого крестьянина. В этом плане характерна и разработка образа дурака в песне.

Гришка Мурышка, предводитель Усов, — лицо реальное; он был известен своими разбоями на Волге в 40-е годы XVII века (см. в кн.: Н. Аристов . Об историческом значении русских разбойничьих песен. Воронеж, 1875, стр. 34).

Строка 43. А и тот с борку, иной с борку ... См. комментарий к песне «Сергей хорош» (стр. 432).

Впервые у Калайдовича, № 59. Варианты: «Русская баллада. Предисловие, редакция и примечания В. И. Чернышева. Вступительная статья Н. П. Андреева». Л., 1936, стр. 466; «Былины и исторические песни из Южной Сибири. Записи С. И. Гуляева. Редакция, вступительная статья и комментарии М. К. Азадовского». Новосибирск, 1939, № 12 (то же: «Былины и песни Южной Сибири. Собрание С. И. Гуляева. Под ред. В. И. Чичерова». Новосибирск, 1952, № 58). В. И. Чернышев предположительно относил песню к игровым.

Текст Кирши Данилова — лучший, вероятно, скоморошьего происхождения. Очень интересен здесь образ Травника (Зуй, Травник — куличок). Сохраняя внешне черты кулика, он в то же время вполне человечен. По предположению М. К. Азадовского, в песне следует видеть сатирическое описание похождений какого-то доброго молодца. Травник терпит всяческие невзгоды из-за своего буйного характера и «лукавства великого». Но песня содержит и критическое изображение тех порядков, при которых Травника все бьют, сажают его в тюрьму, берут с него деньги и т. д.

Строка 3. Ставил Потанька плужок. Плужок — по-видимому, силок для ловли птиц.

Впервые у Шеффера, стр. 181-182. Вариантов нет. Эпизод о том, как жена задушила мужа, составляет самостоятельную песню (Соболевский III, №№ 123-129). О песне см.: А. А. Горелов . Частушка с разных сторон. — «Русская литература», 1972, № 4, стр. 213.

Шуточная скоморошья песня с характерным для песен такого рода соединением ряда самостоятельных, не связанных единой логикой сюжета, эпизодов. Основное их содержание — вышучивание семейных отношений; в конце характерен эпизод, в котором насмешливо изображены поп и попадья.

А. А. Горелов находит в составе текста около десяти «мелких песен», скрепленных «внешнетематически, скорее даже эмоционально, и отчасти — интонационно ритмически». Некоторые из них можно было бы отнести к плясовым частушкам.

Строка 22. Испить боло побольше — побольше шумит. «Боло» — было. Не вполне ясно, как следует понимать смысл всей фразы: «испито было побольше» или «испить было бы побольше».

Впервые у Шеффера, стр. 183-187. Вариантов нет. Песня не может быть напечатана полностью ввиду непристойного характера. О песне см.: А. А. Горелов . Диффузия элементов устнопоэтической техники в Сборнике Кирши Данилова, стр. 193-194. А. А. Горелов предлагает эту песню, как и предыдущую, рассматривать в виде «связки мелких песен» и насчитывает в ней около сорока таких песенок, представляющих образцы «ранних частушек-скоморошин» («Русская литература», 1972, № 4, стр. 213).