Лори Форест - Хроники Черной Ведьмы. Железный цветок

И Айвена ждёт та же судьба, если не хуже, ведь он сам не знает, какова его магия и как ею управлять.

А я бессильна, во мне ни капли магии, и от меня никому не дождаться помощи. Всё, что мне досталось, – лишь отголоски того, чем обладала бабушка, но и до них мне не дотянуться.

– Если бы я владела магией… – горько качаю я головой. – Внучка Чёрной Ведьмы и совершенно бездарная и никчёмная… никому не могу помочь.

– Ты не бездарна, – утешает меня Айвен, складывая крылья.

– Ошибаешься. – Я поднимаю с земли ветку и обдираю с неё листья. – Сейчас я покажу тебе, что случилось, когда меня проверяли на магию.

– Эллорен, это ведь не настоящая волшебная палочка, – мягко напоминает Айвен.

Неважно. Я покажу ему, насколько я бесполезная, мне не подвластны даже самые простые заклинания.

Я поднимаю самодельную волшебную палочку, направляю её на деревья вдали и воображаю зажжённую свечу. Так. Осталось вспомнить слова заклинания.

– Illumin… – начинаю я, и заклинание вдруг всплывает в памяти от первого до последнего слова.

Снизу, сквозь землю, по мне прокатывается волна силы, как было в тот день, когда меня проверяли чародейки ву трин. Магия рвётся ко мне из самого центра Эртии.

Сила, которую я забираю у деревьев.

Она поднимается от ступней до коленей и выше, разворачиваясь чудовищно огромной змеёй, готовой ударить с последним словом заклинания.

Закручивающаяся водоворотом, пульсирующая магия цепляется за мои линии силы, и они вспыхивают, как сухой куст от искры пламени. Однако на этот раз сила не встречает противодействия, и заклинание не завершается болью.

Магия наполняет меня с ног до головы, проходит по всем линиям силы и стремится к веточке в моей руке, наконец вырываясь из кончика деревянной палочки неудержимым потоком прямо к деревьям, на которые я указываю.

Раздаётся невероятно громкий взрыв, от которого я едва не глохну, и лес вдали занимается пламенем. Стена огня поднимается выше, чем шпиль кафедрального собора в Валгарде. Я отшатываюсь и, потеряв равновесие, шлёпаюсь на землю. Палочка вылетает из моей руки, птицы и лесные зверьки разбегаются под оглушительный рёв пламени. Я слышу, как воют деревья.

В ужасе я отворачиваюсь, сердце в груди колотится тяжёлым молотом. Айвен обнимает меня за плечи, и я прячу лицо у него на груди.

Он с раскрытым от изумления ртом смотрит на огненный ад, который возник по моему желанию, и накрывает нас от жара своими огромными чёрными крыльями.

– О Древнейший! – всхлипываю я.

Айвен не сводит изумлённого взгляда с пылающего леса.

– Но меня же проверяли, – заикаюсь я. – И ничего не случилось. Подтвердили, что я не владею магией.

– А чья волшебная палочка была у тебя в руке в тот раз? – подозрительно прищурившись, спрашивает Айвен.

– Мне дала свою палочку коммандер Вин.

Айвен со страхом смотрит на меня.

– Ты уверена? – встряхнув меня за плечо, уточняет он. – Может, тебе одолжил палочку кто-то из гарднерийцев?

– Уверена, – настаиваю я.

Огонь перекидывается на другие деревья, стоны и гул умирающего леса оглушают меня.

– Она заблокировала свою волшебную палочку руническим заклинанием, – сообщает Айвен.

– Как? Почему?

– Не хотела, чтобы гарднерийцы догадались, – выдыхает он, и я внутренне сжимаюсь, зная, что сейчас прозвучит. Айвен смотрит мне в глаза и твёрдо произносит: – Эллорен, ты новая Чёрная Ведьма.

В оцепенении я смотрю, как горят и падают деревья, а Айвен обнимает меня руками и крыльями.

Мы долго сидим так, пока огонь немного не стихает и оглушительный рёв пламени не сменяется тихим потрескиванием мёртвых ветвей.

– Итак, – решаюсь прошептать я перепуганным шёпотом, – ты и есть икарит, которому предначертано разрушить Гарднерию, а я та самая Чёрная Ведьма, которой предстоит тебя убить. О нас с тобой говорится в пророчестве.

Айвен качает головой, не сводя взгляда с дымящихся вдали деревьев.

– Я не верю в пророчества, – отвечает он, крепко стиснув зубы.

– А все верят.

– Да, верят, – полоснув меня острым взглядом, подтверждает он.

– И я даже не взяла настоящую волшебную пало­чку.

– Я знаю.

– А если у меня будет настоящая…

Мне вспоминаются истории Ни Вин об огненных шарах, которыми моя бабушка сжигала целые деревни, подчиняла государства.

У меня в руках огромная сила, и меня стоит опасаться.

– Кам Вин знает, – мрачно говорит Айвен.

– Почему же она не сказала мне?

– Не знаю, – пожимает он плечами и гладит меня крылом по щеке.

Его перья такие мягкие и шелковистые…

– Ты можешь летать? – вдруг спрашиваю я.

Честное слово, сегодня я будто нахожусь в невероятном сне.

Поколебавшись, Айвен кивает.

Я недоверчиво смотрю на него во все глаза.

– Ариэль и Винтер не могли.

– Ариэль и Винтер выросли с мыслью, что они исчадия зла. Их крылья потеряли силу.

– Не понимаю. Как это?

– Я тоже не знаю, почему так происходит. Но у икаритов это так.

Я прерывисто вздыхаю.

– С самого детства мне твердили, что ты ужаснейшее чудовище на всей Эртии.

– А мне говорили то же самое о тебе.

У меня вырывается смешок.

– По крайней мере в этом мы с тобой схожи. – Последние слова дяди Эдвина вдруг всплывают в моей памяти. – Мой дядя обо всём знал. Мне кажется, он надеялся, что я никогда не осознаю свою силу. Может, так бы и произошло, не приди я сюда сегодня.

– Он пытался тебя защитить.

– А твоя мать хочет защитить тебя.

– И в этом мы схожи, – улыбается Айвен, но его глаза остаются серьёзными.

– Что ж, мы с тобой два самых сильных существа на Эртии.

– И толком не знаем, как использовать свои силы, – добавляет Айвен.

Голова у меня уже раскалывается, и я роняю её на руки и закрываю глаза.

– Ты как? Ничего? – встревоженно спрашивает он.

Ещё как «чего». Вот уж кошмар так кошмар. Причём наяву.

– У меня от волнения разболелась голова, – отвечаю я Айвену, прижимая сжатые кулаки ко лбу.

Айвен встаёт передо мной на колени и кладёт тёплые ладони мне на виски. Открыв глаза, я вижу, как серьёзно он смотрит на меня, сосредоточившись на точке где-то в середине моего лба. Тепло от рук Айвена волнами проникает мне в голову, и боль постепенно отступает, пока наконец не исчезает совсем.

Айвен ласково обнимает меня за плечи.

– Спасибо, – потрясённо благодарю я.

Он с улыбкой кивает.

– Это настоящее волшебство!

Айвен так нежно заправляет прядь волос мне за ухо, что у меня на глазах выступают слёзы.

– Перед смертью, – срывающимся голосом говорю я, – дядя сказал, что я должна сражаться против гарднерийцев. И что он ошибся, когда надеялся уберечь меня от этой судьбы. Он пытался мне всё рассказать, но не смог. Умер, не договорив.