Лори Форест - Черная ведьма

– Я тоже была к вам несправедлива, – вздыхаю я.

– Ты ведь не за Фогеля, милая, правда? – Фернилла бросает быстрый взгляд на белую повязку на моём рукаве.

Я молча качаю головой.

– Так я и думала, – проницательно улыбается повариха, укачивая внучку.

Глазки у Ферн слипаются, Фернилла вынимает из маленьких ручонок кружку и обнимает внучку.

– Простите меня, – едва слышно извиняюсь я. – Мне так жаль… я столько всего не знала, когда пришла сюда впервые.

Фернилла оценивающе смотрит на меня, улыбается спящей девочке и отвечает:

– Извинения приняты. Выпейте чаю, Эллорен Гарднер. – Она показывает на пузатый чайник и чашки на столе. От чайника исходит мятный аромат.

Я молча наливаю себе чай и пью, глядя, как Фернилла ласково укачивает крошку Ферн.

Айвен решительно отказался открыть мне правду и больно ранил меня, но рядом с уютно посапывающей малышкой и с чашкой горячего мятного чаю в руках мой гнев тает.

Фернилла напевает колыбельную, и резкий, как музыкальное стаккато, язык урисков звучит в песне неожиданно мягко.

Откинувшись на спинку стула, я отогреваюсь душой в этом уголке, где ко мне сегодня так добры.

А тайну Айвена Гуриэля я всё равно разгадаю. Обязательно.

Глава 19. Феи

– Он наверняка с островов Фей, – говорит Айс­лин, листая толстую книгу с посеребрёнными краями страниц.

Мы расположились у Айс­лин прямо на полу, пока не пришли её соседки по комнате – две эльфийки. Вместо того чтобы готовиться к экзаменам, мы читаем книги о феях, которые удалось отыскать в архивах.

– Наверное, странно жить в одной комнате с эльфийками, – оглядываясь, роняю я.

Айс­лин мрачнеет.

– Долго это не продлится. В Совете Верпасии теперь заправляют гарднерийцы. Совет университета всегда требовал, чтобы студенты селились в комнатах общежития с представителями других рас. Гарднерийцы и эльфы часто жили под одной крышей, ведь наши страны давно заключили союз и наши обычаи во многом совпадают. Однако этой традиции вскоре придёт конец. Да и, честно говоря, жить с представителями других рас нравилось не всем, ведь в Совете Верпасии теперь большинство гарднерийцев.

В камине пылает огонь, на полу стопками разложены книги. Я оглядываюсь на кровать Айс­лин, скромно сдвинутую в угол. У подруги много дорогих и добротных вещей – её постельное бельё тёмно-зелёного цвета соткано из альфсигрского хлопка, учебники новенькие, в блестящих обложках. Её одежда хоть и простого кроя, но сшита из дорогих тканей – шёлка и тонкого льна, её туалетные принадлежности отделаны серебром.

Но все эти драгоценности бледнеют в сравнении с великолепием убранства постелей альфсигрских эльфиек. Над каждой кроватью красуется балдахин, тонкие, изысканные столбики кроватей увиты живыми лозами с зелёными листиками и белыми цветами, источающими нежный аромат весеннего дождя. Гобелены сплетены из серебряных, белых и чёрных нитей, складывающихся в удивительный узор, который повторяется на прикроватных ковриках более тёмного оттенка. На длинных книжных полках сияют в хрустальных вазах полупрозрачные кристаллы и поблёскивают матовые чёрные кожаные переплёты книг с рельефными названиями на эльфийском. В ногах одной из кроватей притаилась изумительная арфа с позолоченными струнами и отделкой из черепахового панциря и красного дерева.

– Существуют легенды о целителях из народа фей, которые обладали удивительными способностями. – Голос Айс­лин отвлекает меня от созерцания эльфийского комнатного фонтанчика, который стоит возле высокого окна в окружении множества цветущих растений. Нежное журчание ручейка успокаивает мятежные мысли, а вода освежает и увлажняет воздух в комнате.

Я со вздохом пробегаю страницу книги, открытой у меня на коленях. На картинке изображена сильфа, фея воздуха. Она облачена в летящие серые одежды и несётся куда-то на облаке.

– У Айвена уши обычные, – пожимаю я плечами, указывая на заострённые уши сильфиды.

– Может, чары наложил, – предполагает Айс­лин.

Я показываю на заинтересовавшие меня строки.

– Здесь сказано, что накладывать чары умеют только три типа фей: сильфы, лазары, то есть феи огня, и акви, водные феи. – Прихлёбывая чай, я грею о керамическую кружку застывшие руки. – Железа Айвен не боится. Он часто касается на кухне кастрюль, ножей и железной печки.

– А может быть, только его мать была феей? – рассеянно спрашивает Айс­лин, проводя пальцем по странице. – Впрочем, он может и не показывать своего отвращения к железу.

Я пытаюсь припомнить, не морщился ли Айвен когда-нибудь, находясь поблизости от плиты или кастрюль, но ничего не получается. А ведь он, в отличие от Тьерни, никогда не носит перчатки.

– Здесь перечислены сотни видов фей! – восклицает Айс­лин, читая книгу. – И все они такие разные!

Иллюстрации из книги о феях приковывают мой взгляд: ламинаки, феи, которые строят хрустальные дворцы под землёй, холлены, феи, вырезающие города в горных вершинах, сильфы – они умеют растворяться в воздухе.

– Взгляни, – восхищённо протягиваю я книгу по­друге. – А у этих фей крылья как у бабочек!

– Угу, – кивает Айс­лин. – Это феи-мотыльки. Я о них раньше читала. Они живут большими группами и развлекают правителей – ставят спектакли.

Я быстро пробегаю глазами описания других видов фей: скогсра живут в глубине лесов, вместе с совами, а имиры в Северных горах строят жилища изо льда.

– Ты когда-нибудь слышала о феях-вила? – спрашивает Айс­лин.

– Это феи стихий?

– Нет, – качает головой Айс­лин. – Они умеют менять цвет. Вила больше всего любили лиловый, они могли полностью слиться с лиловым ковром. Сиды сделали из вила отличных шпионов. В зале Совета до сих пор запрещено красить стены в лиловый цвет.

– Удивительно… они такие разные, – рассуждаю я, листая страницы, – и всё же это один народ.

– Большинство фей предпочитали держаться вместе, – поясняет Айс­лин. – Если не считать фей-одиночек.

– Кто такие одиночки?

– Они сторонились политики и двора сидов. Отщепенцы. Бродяги. Например, дриады или лазары. – Айс­лин водит пальцем по строчкам. – Вот, кое-что интересное: феи огня обладали сильной магией целителей… Слушай: владеют магией огня, одарённые целители, бродяги, очень независимы. – Она многозначительно смотрит на меня и продолжает читать: – С изумрудно-зелёными глазами… очень опасны… – Мимолётно улыбнувшись, она читает дальше: – Внешне очень привлекательны. Я знаю: он кельт, но… очень привлекательный, ты не находишь?

– Немного, – уклончиво киваю я. Айс­лин незачем знать, что я схожу по Айвену с ума. Это бессмысленно. – Надо это записать, – рассеянно напоминаю я, прихлёбывая чай, и Айс­лин трудолюбиво выполняет мою просьбу.