Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

пальщик или лодка или аквапед. Странный силуэт, казалось, воздвигся над

поверхностью моря, постоял несколько секунд, покачиваясь, а потом будто

снова беззвучно осел в волны.

Я потряс головой. Я давно не пил, а несколько глотков «Мак Грегора» не

могли довести меня до состояния галлюцинаций. Впрочем, мне было нап!

левать, и я отправился дальше.

Вскоре грибки и навесы замаячили прямо передо мной в неярком свете

фонарей, горевших поодаль, на набережной. Компания молодняка только

что выбралась из воды и визжала на разные голоса. Дебелые юноши гоня!

лись за дебелыми девами или боролись между собой. Рослый увалень, не

вписавшись в поворот в погоне за своей подругой, сильно толкнул меня. Я

едва удержался на ногах.

— Фак ю!!! — сказал я ему негромко, но отчетливо.

— Уотч?!

84

КИРИЛЛ ПАРТЫКА

НА БЕРЕГУ

Я повторил и добавил ругательства, которые знал на местном языке.

Парень вызверился на меня, а его приятели мгновенно сомкнули круг у

меня за спиной. Я усмехнулся. Я и сейчас ничего не чувствовал: ни страха, ни злости. Эмоция, как и спиртное, не способна была меня обжечь. Позади

тяжело топали по песку мои противники. Всего их было человек шесть —

рослые, спортивные, с накачанными мышцами, хоть большинству, пожа!

луй, еще не стукнуло и шестнадцати. Увалень, из!за которого разгорелся

сыр!бор, что!то угрожающе крикнул мне, но я не понял его слов.

Сказавши «а», надо было говорить и «б». Справиться с ними я не надеял!

ся. Но я рассчитывал, что!то мертвое, накрепко засевшее во мне, очнется в

драке, затрепещет, и я снова почувствую себя живым. А если ребятки как сле!

дуют постараются… Ну что ж, тогда вообще никаких проблем, кроме похо!

рон, которые, скорее всего, лягут на плечи моего благодетеля Гоши. По отно!

шению к нему это, конечно, свинство. Но мне, если честно, было все равно.

Я отбросил бутылку и двинулся на столпившихся передо мной недорослей.

Но я кое!чего не учел. Это в родной России на пустынном пляже подвы!

пившая шпана в два счета сделала бы из меня кандидата в покойники.

Здесь же мой план с треском провалился. Слегка возбужденные пивом ти!

нэйджеры, внешне отвязные, горластые и неуправляемые, поголовно гото!

вились в скором будущем превратиться в добропорядочных обывателей. И

связываться с пьяным, расхристанным иностранцем, который откровенно

лезет на рожон, им было ни к чему. Можно радикально испортить свою бла!

гополучную будущность. Да и по менталитету это были совсем не российс!

кие гопники. Лупить человека за грубое слово здесь, оказалось, не принято.

Тинэйджеры еще потоптались в нерешительности и, влекомые подруга!

ми, не перестававшими умиротворяющее щебетать, гурьбой потащились по

пляжу — подальше от опасного меня.

Я осмотрелся. Бутылка валялась неподалеку, и из нее, как выяснилось, вытекло совсем немного. Я подобрал своего «Мак Грегора» и основательно

отхлебнул. Внутри у меня было пусто и будто затянуто паутиной.

Топиться в этом теплом море мне не хотелось. И вешаться тоже. Выва!

ленный язык, выкаченные бельма, обтруханные плавки — тьфу! Если чест!

но, мне не хотелось умирать. Но и жить мне тоже не хотелось.

…Около месяца назад, в России, я, как полоумный, метался по своему

чердаку, гордо именуемому «мастерской», круша все вокруг. С треском ло!

мались мольберты и подрамники, рвались холсты, о стены шмякались тю!

бики с краской, оставляя разноцветные причудливые пятна, кляксы и поте!

ки. Я топтал ногами листок бумаги, почти уже превратившийся в грязные

клочки, и ругался по!черному. Гоша бегал за мной, пытаясь ухватить за ру!

кав и лопоча что!то вроде: «Ну, сука она, сука! Ну, успокойся!»

Я остановился и двинулся на него.

— Сука?! Сам ты сука! Она… — Я замахнулся и вдруг заплакал.

Дело было не в том, что Галка на сто процентов совпадала с моими сек!

суальными стереотипами. И не в том, что она была ироничная умница, 85

КИРИЛЛ ПАРТЫКА

НА БЕРЕГУ

умевшая в нужный момент превратиться в нежнейшее существо. Я не знаю, в чем было дело. Но я любил ее до безумия. До неприличия, как выражал!

ся мой «менеджер» Гоша.

У Галки не было шансов устоять против начинающего гения, которого

прочили в знаменитые художники. Она и не устояла. А потом родился Ва!

лерка, и эта пара стала для меня самыми дорогими существами на свете. Го!

ша объяснил — по Фрейду, — что любовь к жене я перенес на сына и что хо!

рошо, что у нас не дочка, а то мог бы случиться инцест. Я хотел дать ему по

морде, но он при своей тучности ловко увернулся.

Постепенно все становилось очень плохо. Ни гения, ни выдающегося ху!

дожника из меня явно не получалось. В свои тридцать пять лет я не продал

ни одной картины, меня не желали выставлять. Не приняли в Союз худож!

ников. Мне, как положено было в таких случаях, следовало запить горькую, побарагозить, изливая надрыв непонятой творческой души, успокоиться и

найти нормальную работу. Это не составляло большой проблемы и сулило

приличные заработки. Я же, запив!таки горькую, продолжал на последние

гроши снимать в старом трехэтажном доме чердачную «мастерскую» и ма!

левать свои полотна.

На меня все давно махнули рукой, не пускали (в пьяном виде) в прилич!

ные места, а при случайной встрече норовили перейти на другую сторону

улицы. Я вдруг с удивлением обнаружил, что мне никто не звонит, и я, ма!

шинально сняв трубку телефона и задумчиво повертев ее в пальцах, клал ее

на место. Буйные компании, в недавнем прошлом оглашавшие громким ве!

сельем мой чердак, исчезли бесследно. Только Галка, поникшая и молчали!

вая, мелькала в закоулках моего художественного бардака да Валерка нару!

шал гнетущую тишину капризным хныканьем.

Быстро наступило безденежье, смахивавшее на нищету. И только быв!

ший сокурсник Гоша навещал нас постоянно — из альтруизма ли, из глупо!

го чувства долга или по какой другой причине, не знаю. Я давно оставил по!

пытки пристроить куда!то свои творения. Но Гоша упорствовал. Он назы!

вал себя моим менеджером, грозил светлым будущим, куда!то звонил и бе!

гал, пытаясь гипнотизировать тех, от кого зависела судьба моих картин.

Гипноз его оставался без последствий. Порой мне казалось, что он старает!

ся из!за Галки, к которой неровно дышит. Я начинал ревновать и злиться, догадываясь о собственном идиотизме.

Как выяснилось позже, ревновать Галку нужно было совсем не к Гоше.

Записка, которую она мне оставила и которую я, как уже говорилось, с ос!

тервенением растоптал, заодно разнеся полмастерской, сообщала, что Гали!

на не может больше терпеть ни моих творческих исканий, ни моего пьян!