Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

мог без запинки произнести мудреное слово «гипоаллергенный» …Так в

дружной компании обнаружился чужак. Откуда не возьмись взявшийся

модный писатель философских притч — Павел Карелин. Он один спокой!

но, бегло, без нажима произносил заковыристое слово, и смотрел со сдер!

жанным достоинством и слегка свысока на разомлевших от его образо!

ванности дам. Каким ветром занесло сюда писателя — никто не знал. Сам

Павел кивал на спящего лицом в салат Егорыча. То ли намекал на его бес!

культурное поведение, то ли Егорыч мог поведать историю о том, как мод!

ный писатель затесался в их компанию.

Впрочем, мы отвлеклись. Главным событием того вечера было все!таки

то, что Федотову подарили новую кровать. А новые кровати, как известно, отличаются тем, что не скрипят, когда жены среди ночи встают и начинают

складывать свои вещи в чемодан.

…Федотов широким целеустремленным шагом прошел на кухню, выпил

воды из под крана и стукнул что есть силы огромным кулаком по посудно!

му шкафу. Загремела похоронным звоном посуда, покосился старый деше!

венький шкаф.

— Эх, была бы старая кровать!!! Уж она бы заскрипела, как положено. Не

ушла бы стерва!

222

АННА БЕРЕЗА

ЖИЗНЬ СЕМЕНА ФЕДОТОВА...

В величайшем волнении выбежал Федотов из опостылевшей теперь

квартиры.

Федотов и Егорыч зашли в ближайшую пивную, гордо именующуюся

пабом. Сели за пыльный пластмассовый столик. Заказали бледному, ушас!

тому официанту пива и рыбы. Тот заказ принес быстро, еще и пыль на сто!

лике протер рукавом рубашки.

— Каюсь, Семен, — признался Егорыч, — это я писателя тогда к вам в гос!

ти пригласил. Я, он мне сказал, собираю материал для новой книги. Я и по!

шел ему навстречу. Думал — человек, а он что гад…

— Так это она к нему?

— А ты не знал? — Егорыч от изумления рот раскрыл.

Сверкнула, извиваясь, молния. Ударил гром. Гроза опутала город нерв!

ными ломаными молниями.

— Вот ведь, — пыхтел Егорыч, — живет себе человек: пьет, гуляет, день!

ги одалживает и не возвращает. Мразь и сволочь, одним словом. Только

молнией его невзначай пришибет, так сразу уже и невинная жертва.

— Это ты о ком? — уточнил Семен.

— Так о себе же…

— А тебя разве молнией пришибло когда?

— Так ведь может, — уверенно сплюнул Егорыч.

Егорыч потрепал Федотова по плечу, вытерев об рубашку Федотова

жирные, в копченом сале, пальцы. Семен покосился — Егорыч руку тотчас

убрал, пробормотав невнятно:

— Никакого сервиса. Салфеток и тех не выдают.

Но заметив, что Федотов о салфетках не думает, сказал громко вздохнув:

— Ты это правильно, Семен, решил. Вертать бабу надо. А писателя этого

в такую историю завернуть…

— Я вот думаю — кирпич на голову. Вот и вся история, — угрюмо отре!

зал Семен.

Егорыч несогласно замотал головой.

— Эх, простой ты человек, Федотов. Одного ты не понимаешь. Она отче!

го ушла к этому писателю?

У Семена глаза блеснули недобро:

— Ну, это я как раз знаю.

— Ну и?

— Это оттого, что кровать нам новую подарили, а старую мы выброси!

ли, а новая не скрипит, зараза, совсем, — Семен в сердцах стукнул кула!

ком по столу.

Егорыч часто заморгал выгоревшими короткими ресницами.

— Кровать!то тут причем? У писателя этого и вовсе никакого дивана нет.

Матрац на голом полу. Там и кувыркаются…

— А ты откуда знаешь?! — глаза Федотова потемнели от ярости. Он схва!

тил Егорыча за тонкое, в пупырышках горло.

223

АННА БЕРЕЗА

ЖИЗНЬ СЕМЕНА ФЕДОТОВА...

— Знаю, — захрипел Егорыч, — Моя Маруся ходит прибираться к этому

писателю. Она всю его обстановку знает.

Семен отпустил Егорыча, тяжело обмяк на стуле:

— А что ж это, модный писатель, а спит на полу?

— Богема, — понимающе протянул Егорыч, — Жена твоя ушла к писате!

лю этому, потому что он личность неординарная, понимаешь? Так что кир!

пич на голову — это не выход из ситуации.

— А какой выход?

— Убийство — последний довод политиков, убийство по личным моти!

вам — типичное пижонство. Да и эффекта ноль. Ну, убьешь ты его, а жена

твоя и мертвого этого писателя любить будет.

— Ну, уж не настолько он неординарный, чтобы даже мертвым живую

бабу удовлетворить, — резонно заметил Семен.

— Тьфу ты, чепуха какая тебе в голову лезет! — возмутился Егорыч. — Я

тебе говорю, что она духовно хранить ему верность будет. Ду!хов!но!

— Духовно? — переспросил Федотов и вспомнил тяжелые упругие груди

с темными, как вишня сосками, белые покатые плечи, полуоткрытый от

страсти рот, горячее, как июльский ветер дыхание…

— Пусть хранит ему духовную…верность, — произнес Семен хриплым го!

лосом.

— Темный ты человек!! Егорыч не удержался и треснул Федотова кула!

ком по лбу. В голове Федотова прояснилось.

— Я знаю, к кому обратиться, — твердо сказал Егорыч, — слушайся меня.

Когда Федотов и Егорыч пришли в хижину на реке, Стратов ничем та!

ким особенным не занимался. Он рубил дрова, и пот крупными градинами

слетал с его красно!коричневых бицепсов и узкого лба. Увидев гостей, Стартов отбросил топор в сторону и, дернув лысой головой в вязанной, ли!

монного цвета шапочке, произнес:

— Ыы…

— Он нам не рад, — перевел Егорыч

—Понял, — кивнул Семен, и тут же, как было условлено, извлек из!за па!

зухи литрушку водки.

—Угу… — протянул Стратов, выстрелив маленькими глазками в Федотова.

— Мало, — прошептал Егорыч

И Федотов достал и заднего кармана штанов еще поллитры.

Ничего не говоря, Стратов повернулся и пошел в хижину. Егорыч и Фе!

дотов переглянулись и двинули за ним.

Из закуски у Стратова оказалась только вонючая вяленая рыба. Федотову

даже показалось, что в вялой рыбьей плоти шевелятся маленькие, похожие

на белые реснички червяки, но Стратов взглянул на Федотова строго, и Се!

мен не стал больше сильно присматриваться к предложенному угощению.

После распитой поллитры Стратов спросил:

— Ии…зачем вы пришли?

224

АННА БЕРЕЗА

ЖИЗНЬ СЕМЕНА ФЕДОТОВА...

—От Федотова жена ушла, — начал Егорыч.

— К писателю, — уточнил Федотов.

— Не люблю, — тоном человека с непоколебимыми жизненными прин!

ципами сообщил Стратов.

— Аналогично, — поддакнул Егорыч, — так вот. Жену надо бы вернуть.

— Ыы… пустое. Каких!нибудь двадцать — тридцать лет и писатели вым!

рут как динозавры. Бесполезнейшая профессия в эпоху визуализации, вир!

туализации материального и материализации виртуального…

— Так!то оно так, — убежденно закивал Егорыч, не понявший ни полсло!

ва, — но парень тридцать лет ждать не может. На кой ляд ему его жена че!

рез тридцать лет?