Сергей Сеньчуков - Поп на мерсе [Забавные и поучительные истории священника-реаниматолога]

Да, Юрий Зусманович попал в сложное положение. Закрыть прием в больнице под предлогом того, что вся хирургическая бригада пьяная, – за это по головке не погладят ни в райкоме, ни в ГУЗМе.

– Ладно, работайте, утром разберемся! – все-таки Юрий Зусмаович был гибким руководителем. – В терапию не пойдем, поздно уже.

Все собрались уходить, однако вмешалась Зинаида.

– А где анестезиолог? Он, наверное, совсем пьяный, раз его за столом нету.

– Да, кстати…

Юрий Зусманович бодро ворвался в комнату дежурного анестезиолога. Голый анестезиолог спал в обнимку с голой же девицей. Совершенно трезвый, между прочим. И девица тоже трезвая.

– Это кто?! – возмущенно спросил главврач.

– Я Люда Маркова из второй терапии, – испуганно пискнула девица, натягивая простыню.

– Пошла вон! И вы, доктор, приведите себя в порядок! – главный врач рассердился не на шутку. Сзади в проеме двери виднелись возмущенные лица администрации. Сергей, Лена и Юлечка хихикали в углу.

… Приказ, вышедший уже седьмого января, был суров. Юрий Зусманович рвал и метал, настаивал на увольнении. Однако в кабинет главного пришли старый Моисей и Алик Портвейнштейн.

– Юра, не позорь нацию! – сказали они. – Ты хочешь открыть новую страницу в истории еврейских погромов? Как еврей русских людей уволил за то, что они Рождество праздновали! Ты вообще с ума сошел? Да и по закону не получится, ты же их от работы не отстранил.

Всем находившимся в оперблоке в ту ночь вкатили по выговору. Кому-то за употребление алкоголя на рабочем месте, кому-то за отсутствие на рабочем месте. Самая интересная формулировка была у анестезиолога – за нарушение санэпидрежима. Когда он попытался узнать, в чем же оно состояло, Татьяна Константиновна, блеснув очками, четко произнесла:

– Вы допустили нахождение в зоне оперблока лица, не имевшего права там находиться!

Анестезиолог вынужден был согласиться.

Виктор Степанович Стасюк в этом же приказе получил замечание за ослабление работы с подведомственным персоналом.

А еще через четыре года Советский Союз распался. Но это уже совсем другая история.

Дело было в конце 80-х годов. Скорая помощь в Москве тогда была веселой, хотя и тяжелой, работой, оплачивалась она неплохо, но сотрудники старались заработать всегда и везде. Кто-то занимался какой-то частной практикой, кто-то ставил капельницы, ну а кое-кто с важным видом раздувал щеки, надеясь на неформальную оплату своего труда.

И вот работали тогда на одной из подстанций, расположенных ближе к МКАД (но не в спальном рабочем районе), три человека. Назовем их Вадик Гофман, Володя Кусако и Слава Галактионов.

Вадик Гофман был в общем-то уже давно не Вадик. Немолодой, абсолютно седой еврей, начинавший на скорой еще в 50-е годы, он успел поработать и заведующим подстанцией, и врачом одной из первых БИТ-бригад, а сейчас плавно приближался к пенсии в роли врача линейной бригады.

Вова Кусако был его постоянным фельдшером. Полноватый, любящий пожрать, он был далеко не дурак, и руки у него были золотые. Парочкой они были весьма любопытной – сошлись по любви. Любви к деньгам. Деньги они зарабатывали разнообразными, но честными способами, в основном мануальной терапией и массажем (Вадик был прекрасным мануальщиком, а Володя – массажистом), но не брезговали и похметологией, и простыми капельницами. Смотрелась эта бригада эффектно – седой пожилой еврей в накрахмаленном белом халате и колпаке и веселый хохол в халате нараспашку. Артисты!

Ну а третьим человеком, о котором я хочу рассказать, был Слава Галактионов. Слава славился (простите за невольный каламбур) любовью к чтению. Читал он много и очень разную литературу. Он знал особенности психологии крупного рогатого скота, устройство атомного реактора, философию ранних схоластов и еще много всего. Но больше всего Слава увлекался нетрадиционной медициной. Нет, не в плане питья мочи. Он выучил особенности пульсовой диагностики, фито– и апитерапию, лечение минералами и металлами, влияние кошек на гипертонию и моторику желудочно-кишечного тракта и щедро делился с народом своими знаниями. И с пациентами тоже, хотя далеко не всякий способен был выслушать Славу.

Надо сказать, что выглядел Слава необычно. Так как всю свою зарплату он тратил на книги, то одевался зимой и летом в один и тот же серый костюм с брюками, едва достававшими до щиколоток, под пиджаком была неизменная ковбойка, а поменять халат он просто-напросто забывал. Увидит его сестра-хозяйка, даст новый халат – и слава Богу, а нет – так и не надо.

На широких плечах сидела коротко стриженая голова в роговых очках. На ногах в любой сезон красовались коричневые сандалии на босу ногу (носки Слава признавал только в лютые морозы), ибо кроме чтения занимался Слава еще и йогой. Ему было около 50 лет, и слыл он чудиком.

И вот как-то раз осерчал заведующий подстанцией – тоже еврей и тоже (скажем так) Гофман, только Юлий, на Вадика с Вовкой. Что уж они сотворили, я за давностью лет не помню, но решил заведующий сладкую парочку разбить. Вадику дали какую-то хабалистую девицу, а Володю посадили постоянным фельдшером к Славе Галактионову.

Через некоторое время Слава останавливает меня и говорит:

– Странное дело, Сереж, с тех пор как я стал работать с Володей, нам постоянно дают деньги.

– Ну, и что ж тут плохого?

– Да нет, плохого вроде ничего нет, только странно это, – задумчиво произнес Слава.

Меня тоже заинтересовал этот вопрос. То, что Слава тут ни при чем, было понятно и ежу. Но как? Что же делал Володя такого, что на бедного книгочея просыпался рог изобилия? Вовка, естественно, молчал, только хитро улыбался.

Однако через некоторое время я узнал тайну Вовы Кусако. Дело было так. Бригада входила в квартиру. Вовка с удивительным подобострастием ставил стул к кровати пациента, ничего не подозревающий Слава садился и начинал смотреть больного. Он слушал, мерил давление тонометром, удивительно вовремя поднесенным услужливым фельдшером, который в этот момент подавал родственникам страждущего какие-то непонятные знаки.

Наконец родственники начинали понимать, что милый юноша, сопровождающий этого странного доктора в коротких штанах, хочет им что-то сообщить. Володю отзывали в коридор, и тут начиналось представление.

– Вам несказанно повезло, – сообщал Кусако заговорщицким тоном, – это профессор Галактионов. Гениальный терапевт!