Энтони Готтлиб - Мечта о Просвещении [Рассвет философии Нового времени]

Мягко посмеиваясь над Руссо, Вольтер писал ему: «Читая ваше сочинение, хочется встать на четвереньки» [89] Voltaire to Rousseau, 30 Aug. 1755, trans. in The Collected Writings of Rousseau, vol. 3, ed. R. Masters and C. Kelly, University Press of New England, 1993, p. 102. . Он был совершенно прав, ведь, по словам Руссо, человек в своем первом естественном состоянии даже не был способен к прямохождению. Заметив, что люди бывают самых разных форм, пропорций, цветов кожи и степени оволосения, Руссо предположил, что орангутаны Восточной Азии и обезьяны Африки, вероятно, являются представителями человеческого вида, которым лишь не хватает способности к совершенствованию. Другими словами, единственное различие между орангутанами и людьми состоит в том, что у первых меньше возможностей и больше волос.

На втором этапе человек встает на путь совершенствования. Он создает некоторые орудия, в том числе оружие, и начинает считать себя лучше других животных, неспособных на это. Он собирается в стада, умудряется придумать язык и строит хижины. Появляется некоторая зачаточная частная собственность, и начинают формироваться семьи. Даже на этом раннем этапе, полагал Руссо, могли возникать конфликты. На следующей стадии семьи живут в деревнях, охотятся, ловят рыбу и собирают еду. Они наслаждаются спонтанными танцами и песнями, однако более активная общественная жизнь влечет за собой не только веселье, но и тщеславие, презрение, стыд и зависть. Хотя и далекий от совершенства, этот третий период — а Руссо считал, что его достигли не все открытые исследователями и колонистами его времени примитивные народы, — «должен был быть эпохой самой счастливою… наилучшей для людей» [90] Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении неравенства. С. 78. . Руссо любил выгодно сравнивать его с последующими этапами цивилизации, поскольку он не затронут жадностью, искусственностью и нездоровым образом жизни. Критика современности у Руссо иногда звучит так свежо, что от него ждешь чуть ли не пропаганды йоги. Но он не питал иллюзий, что жизнь в эту более естественную эпоху была сплошь солнце и улыбки. В отсутствии руководства, если не считать патриархов семей, люди выплескивали ничем не обуздываемые гордость и ревность, а после появления сельского хозяйства положение только ухудшилось: «…месть стала ужасною, а люди — кровожадными и жестокими. Это — именно та ступень развития, которой достигло большинство диких народов, нам известных» [91] Там же. С. 77. . Ничего себе мирный дружелюбный дикарь!

Цель Руссо в этих, как он выражался, «догадках» состояла в том, чтобы дать человеку возможность увидеть себя таким, «каким создала его природа» [92] Там же. С. 40. , демонстрируя, как подлинную суть человека могут выхолащивать «обстоятельства и прогресс». Руссо признавал, что для подтверждения его идей нужны какие-то «опыты» [93] Там же. С. 41. , но, вероятно, он думал, что его грубый набросок в целом достаточно правдоподобен, чтобы перевесить любые ошибки в деталях.

Цели Гоббса были иными. Несмотря на его разговоры о «естественном состоянии», он мало интересовался разграничением врожденных качеств человека и приобретенных на различных этапах общественного развития. Гоббс обычно использует выражение «естественное состояние», чтобы обозначить состояние отсутствия какой-либо гражданской власти, поэтому не только неуправляемые дикари могут находиться в нем. Суверены всех стран тоже пребывают в естественном состоянии, так как они подчиняются только Богу, а не какому-либо глобальному правительству. Можно сказать, что и граждане страны, раздираемой гражданской войной, также живут в естественном состоянии. Гоббс хотел убедить своих читателей в склонности человечества к непримиримости или, по крайней мере, в необходимости охраны правопорядка. И хотя Гоббс опирался на историю и антропологию для подкрепления своих аргументов, эту прискорбную истину можно было бы обнаружить, рассматривая современные общества, с не меньшей легкостью, чем изучая старые или менее развитые.

Первую попытку доказать это он сделал в рукописи 1640 г. Поскольку «не надо особой силы, чтобы отнять у человека жизнь» [94] Hobbes, Elements of Law, I. XIV.2, in HN p. 78. , убить кого-то слишком легко, даже слабый может убить более сильного — набросившись исподтишка, например, или отравив. Учитывая человеческие гордость и тщеславие, «надежду на превосходство и верховенство над собратьями» [95] Ibid., I. XIV.3, in HN p. 78. и конкуренцию за желаемые блага, неудивительно, что люди испытывают «взаимный страх друг перед другом» [96] Ibid. . Проблема не столько в том, что каждый предрасположен к преступности или насилию, а в том, что у некоторых такая склонность есть и никогда неизвестно, откуда появится следующая угроза. Как сказал Гоббс в более поздней работе, «дурных людей меньше, чем хороших, однако поскольку мы не в состоянии отличить хороших от дурных, то… постоянно стоит необходимость не доверять другому» [97] Гоббс Т. Основы философии. Часть третья. О гражданине. С. 279. . Это всем известно, или, по крайней мере, все ведут себя так, будто это правда: «Те, кто идут спать, запирают двери, путешественники берут с собой оружие, ибо боятся разбойников» [98] Там же. С. 288. . Гоббс отмечает, что даже собаки знают об этой проблеме, поскольку они лают на незнакомцев днем и на всех ночью.

Чтобы защитить себя и свою собственность, иногда необходимо нанести удар первым. Так что, если бы не было власти для сохранения мира, результатом была бы «война всех против всех» [99] Там же. С. 291. . Насколько это было плохо? Гоббс, как правило, осторожно говорит, что пребывание в состоянии войны необязательно означает постоянные потрясения. На самом деле в его понимании термин «война» подразумевает «не только сражение или военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается воля к борьбе путем сражения» [100] Гоббс Т. Левиафан. С. 95. . Другими словами, это постоянная угроза насилия, необязательно собственно кровопролития, которое определяется как состояние войны. Он сравнивал ситуацию с «сырой погодой», когда дело не в ливнях, «а в ожидании этого в течение многих дней подряд» [101] Там же. С. 96. — столь знакомую жителям Британии.

Строго говоря, теория Гоббса о том, на что была бы похожа жизнь без государства, подразумевает не какой-то конкретный уровень насилия, а просто его угрозу. Тем не менее конец его самого известного высказывания подразумевает возможность столь страшного кровопролития, что многие или даже большинство людей погибнут молодыми. В то время, когда

люди живут без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им дают их собственная физическая сила и изобретательность… нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, исчисления времени, ремесла, литературы, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна [102] Там же. .