Алексей Сергиенко - Даша на Луне

На последнем слове голос ОО пропал, сменившись треском. Громогласным, но коротким. Но мне было не до этого, так как в эту секунду небо взорвалось.

Мои глаза спасло то, что шлем скафандра был оснащен светофильтром. Да и на поверхности царил лунный полдень, так что глаза у меня были сощуренные, а зрачки суженными. Не представляю, что бы сделала близкая вспышка ядерного взрыва, наблюдай я её в темноте.

Ослепла бы, как тот мальчик, которого купцы за двугривенный подучили не мигая на солнце смотреть. Я как об этом в книжке прочитала, так сразу и проверила. Смотреть на солнце оказалось невозможно — глаза слезились и закрывались. А потом и открываться перестали. Отделалась легко — наловила известных всем сварщикам зайцев.

Примерно как сейчас.

Мы остановились. Перед глазами прыгали зеленые пятна.

Ехать и что-то делать не хотелось. Всё эмоции заслоняло какое-то всеобъемлющее чувство обиды. Примерно, как у попавшего под поезд человека, который смотрит на обрубки ног, не понимая еще, что это на всю жизнь. Всего три минуты назад я с победой возвращалась из темного леса в свой уютный домик, зная что скоро вернусь на Землю, а сейчас и домика нет и перед мной и возвращением на Землю лежат новые трудности.

Примерно такие чувства испытывали и тайконавты.

Просто молча сидели. Я посмотрела на индикатор остатка кислорода. Он не горел. Все, как обещал ОО: Навигатор, рация, часы — в общем, все системы моего умного скафандра сдохли. Сама система жизнеобеспечения, правда, работала — она электромеханическая. А вот сложная электроника нет.

Я посмотрела на укрепленные на запястье механические часы. Они-то, понятное дело, работали. Если судить по ним, то кислорода оставалось на меньше чем на 10 минут. Этот холодный душ помог мне вернуться к реальности.

— Ребята, очнитесь, — закричала я в микрофон, — Кислород кончается!

Никто мне не ответил. И тут до меня дошло, что я кричу в сгоревшую рацию. Я наклонилась вперед, поёжившись от резкой боли во всем теле — падение, как оказалось, вовсе не прошло для меня бесследно — и закричала, прижав свой шлем к шлему Балбеса: «Врубай эту чертову колымагу, у нас воздух кончается».

— Система управления ровером сгорела, — меланхолично ответил он.

— Так почини её, — огрызнулась я, — соедини двигатель с аккумулятором напрямую.

— А смысл? — прислонив свой шлем к моему, спросил Бывалый, — Выхода всё равно никакого нет. Американцы нас убили.

— Я сейчас вас сама убью, фаталисты херовы, — закричала я, — слышали что Координатор сказал? Про точку эвакуации.

— Слышали, — так-же глухо ответил Бывалый, — только до этой точки ехать не меньше тысячи километров.

— И что? — возмущенно вопросила я.

— А кислорода после перезарядки нам только на пять часов хватит.

— Доедем, — убежденно сказала я. У меня в вещах палатка есть.

— Этот путь не для нас, Даша, — извиняясь, сказал Балбес, — Ты езжай. Спасайся. Мы останемся здесь.

— Тогда прекращайте меня убивать! — Закричала я, — чтоб спастись, мне нужна ваша помощь. Нужен этот ровер. Без него я обречена. Впрочем, можете не помогать — я спасусь сама и спасу вас, — добавила я, вскакивая и вырывая пучок идущих к пульту управления проводов.

— Зачисти и скрути синий и желтый — меланхолично прокомментировал мои действия Балбес, протягивая мне универсальный нож, — Теперь зачисти красный…

— А самому слабо, — возмутилась было я, но потом вспомнила, сколько у него осталось кислорода и крикнула, — Рули давай, — зажимая в руке провода.

Ровер ринулся с места в карьер. Хорошо, что заряд аккумуляторов был на исходе, и какую-то, очень небольшую, часть оставшегося пути наши колеса касались грунта.

До базы мы добрались за девять минут. За это время у Бывалого в скафандре успел закончится воздух, так что ему пришлось перейти на крохотный баллончик резервного запаса кислорода — что, неожиданно для меня, оказало на него благотворное воздействие.

Сначала я, правда, это не оценила — перепугавшись, когда Бывалый, извернувшись, принудительно активировал такой-же баллон в скафандре Балбеса.

Мы как раз подъезжали к базе, так что я решила что в этом, возможно, был какой-то смысл. Тем более что Бывалый, в ответ на согнутую вопросительным знаком ладонь показал ладонь открытую — уверяя, что знает, что делает.

База встретила нас полным раздраем. Выгруженные на грунт контейнеры с Zero лежали, разбросанные реактивной струёй. Хлипкие конструкции солнечных батарей отнесло на пару десятков метров и изломало о валуны. Иллюминаторы Чанъэ запорошило пылью — очевидно, старт Zero прошел не особо гладко.

«Ты идешь в шлюз?» — знаками спросил меня Бывалый.

«Я — нет. Я собираю вещи» — так же знаками ответила я.

Но когда они вошли в шлюз, не выдержала, и прижав голову к иллюминатору закричала: «Вы вообще выходить собираетесь?»

— Собираемся, Дарья, — пробасил Бывалый, — Скафандры перезарядим и выйдем.

— У нас 40 минут осталось, — напомнила ему я.

Дальше я, чтоб не терять времени, подключила ровер к системе подзарядки Чанъэ. Переждав несколько тревожных секунд я облегченно выдохнула, когда индикатор зарядки загорелся красным — зарядка началась. Как я и ожидала, находящаяся под защитой металлического корпуса, образовавшего клетку Фарадея, электроника Чанъэ пережила ЭМИ.

Потом я перешла к сбору пожиток. Контейнеры с моими вещами, выгруженные днем ранее из Zero были большие и мне пришлось крепить их к бокам лунного ровера — благо, крепления уже были предусмотрены. Потом я сняла и упаковала пару рулонов солнечных батарей — благо, пленка, из которой они были сделаны, позволяла скатывать их в рулоны.

Тайконавты вышли тогда, когда до взрыва, по моим часам, оставалось не более 25 минут. Бывалый тащил контейнер с радиоаппаратурой, Балбес нес электронный переключатель, с корнями выдранный из какого-то устройства, а Трус… Трус нес мою прелесть. Мой багаж. Который очнулся и радостно лыбился нарисованной улыбкой.

— Иди, иди к мамочке, — несмотря на всю трагичность ситуации, не смогла не посюсюкать я, — Мамочка тебя любит.

И засунула его в ровер. К остальным вещам.

Потом мы попытались усесться в ровер. Перегруженная конструкция скрипела и кренилась, ажурные пружинные обода колес прогнулись практически до грунта.

Но ровер поехал. И даже довольно быстро — скопированная с Tesla аккумуляторная батарея успела зарядиться за те четверть часа минут, пока шли сборы. Может и не полностью, но достаточно, чтоб ехать со скоростью в тридцать километров в час. На глазок, естественно — блок управления так и не заработал.

Перегруженность ровера конечно сказывалась — каждый раз, когда мы, взлетев, словно на трамплине на обычной в этих местах кочке, с треском прилунялись — ровер со скрежетом задевал грунт, проседая, после каждого прыжка больше и больше.