Ирина Лобусова - Диббук с Градоначальницкой

— Ничего себе, — Володя присвистнул, — откуда взялась восьмая?

— Прибилась к девушкам. И это — та, которую мы ищем.

Мадам Зоя пригнала в комнату четырех девиц. Уяснив, что их будут допрашивать, они перепугались до икоты. Все девицы были жутко тупые и двух слов не могли связать. Но все же удалось из них кое- что выбить. Все они сходились на том, что пятая девушка подошла к ним возле «Паруса», когда они вышли из машины. И все решили, что так и должно быть.

Описывали ее совершенно по-разному. Худая и толстая, высокая и низкая, волосы короткие и длинные… Все сходились только в одном: она была темненькой. Но вот брюнетка или шатенка, никто не помнил.

— От допроса овец в стойле больше толку! — в сердцах ворчал Володя.

Визит в заведение мадам Зои дал четкое подтверждение: в истории была замешана лишняя девица. Именно она и была причастна к убийству.

— Не удивлюсь, если это та тварь, которая выдает себя за меня! — Выйдя на улицу, Таня с наслаждением вдыхала холодный воздух. От спертого запаха и самой атмосферы заведения ее начало тошнить.

— С чего ты это взяла? — Сосновский был настроен скептично.

— Чувствую. Запах ее чую! Если судить по наглости, некому больше. Она.

— Ты думаешь, она причастна к убийству?

— Ты забыл, что на ее руках уже есть кровь? Нэпман с Французского бульвара, семейство поляков и этот Дон Жуан недобитый, — хмыкнула Таня, — убивать ей не впервой.

— Убивать — вот так?

— А почему нет? Что мы о ней знаем? Ничего. Только о разбое. А если она действительно связана с похищением меноры? Если убийца нанял ее банду для похищения? Ее люди могли убить Аарона Нудельмана и отобрать у него менору.

— Шито белыми нитками! — сказал Володя.

— Может быть, — Таню не так-то просто было сбить с толку. — Но белый — самый видный цвет! Кстати, куда ты направляешься?

— К Петренко. Документы должен ему вернуть. А то не ровен час, нагрянет этот важный хмырь, обнаружит пропажу свидетельских показаний, и пиши пропало!

— Ты можешь узнать для меня одну важную вещь?

— Что еще? — Володя нахмурился.

— О сожительнице нэпмана с Французского бульвара. О той самой, на кого он хотел все спихнуть. Кто такая, чем занимается, почему банда ее отпустила.

— Что это даст? — Володя не понимал.

— Увидишь! — и, помахав рукой на прощание, Таня исчезла в хлопьях надвигающегося тумана, оставляя за собой самое невероятное послевкусие, такое же незабываемое, как и флер дорогих, редких духов.

Ресторация коммерческого типа под напыщенным и несколько нелепым названием «Кульбит» совершенно не процветала. Во-первых, потому, что из богатых, но полуграмотных посетителей заведения мало кто знал, что это такое, а непонятное слово раздражало. Во-вторых, хозяева заведения менялись с невероятной скоростью, а вместе с ними менялись и персонал, и порядки. То есть происходило все то, что не способствует стабильности и процветанию.

Певички, выступавшие на крошечной эстраде, были стары, потасканы и безголосы. Меню — скудным, а кухня — скверной. Коньяк и водку щедро разбавляли водой.

Словом, все ждали, что «Кульбит» загнется со дня на день. И то, что он продолжал существовать и даже вспыхивать электрической вывеской над подвальным входом в самом низу Дерибасовской, считали каким- то недоразумением.

Хорошо зная плачевную историю «Кульбита», всех его хозяев и скверное финансовое положение, из-за которого не всегда получалось отстегивать положенный процент, Туча недоумевал, почему Таня попросила его прийти сюда.

Он приехал к условленному времени. Оставил двух своих телохранителей у входа в зал. Сразу вызвал панику у всего персонала. К Туче тут же подлетел встревоженный директор и принялся лебезить перед ним. Туча быстро отослал его так, как прихлопывают назойливую муху — одним взмахом ладони. С трудом уселся за столик, еле уместившись на узком и неудобном стуле. Перед Тучей, как по мановению волшебной палочки, тут же появилась бутылка хорошего красного вина. Дорогое мерло было отменным, и Туча с удовольствием принялся отхлебывать из высокого бокала благородный напиток, недоуменно таращась по сторонам.

Утром Таня заявилась на его виллу и, не скрывая радости, попросила Тучу прийти в «Кульбит» к восьми вечера, сказав, что хочет сообщить ему что-то очень важное. На уговоры приоткрыть завесу тайны не поддалась. Но Таня вся светилась, и Туча пришел к выводу, что новость хорошая. Он уже изучил Таню, и знал, что когда она выходит на верный след, у нее начинают гореть глаза.

Скрипнула дверь, и в зале ресторана, в котором было совсем мало посетителей, появилась Таня — под ручку с Володей Сосновским! На ней было бордовое платье из панбархата. Ее белое, слишком бледное лицо оживляла яркая косметика. А на безымянном пальце правой руки горело колечко с рубином.

Туча опешил. Они подошли, и Таня расцеловала его в обе щеки.

— Ну, вы знакомы, — усевшись за столик, она быстро налила себе бокал вина и выпила его почти залпом, — поэтому представления опустим. Сейчас вы оба узнаете кое-что очень важное. Сядь! — зыркнула она на Володю.

Тот опустился на стул подальше от Тучи, чувствуя себя явно неловко.

— Шо за гембель? — На лице Тучи было недоумение. Не меньшее недоумение было и на лице Сосновского.

Таня просто сказала ему, что вместе с ней он должен пойти на одну встречу, но не сказала, кого он там увидит.

На сцене появилась певица. Худая, манерная, средних лет, в черном блестящем платье, она пела довольно выразительно, хотя голос у нее был слабоват.

— Шо за… — снова начал Туча, но Таня махнула рукой: — Тихо! Давайте послушаем.

Он замолчал. Таня с Тучей пили вино. Володя даже не прикоснулся к бокалу. Под жидкие аплодисменты певица ушла со сцены. Таня повернулась к мужчинам.

— Итак, хочу напомнить вам первое разбойное нападение банды самозванки, которая именует себя мною. Нэпман был убит. А вот его подруга, которая не была никакой сожительницей этого типа, почему- то была отпущена бандиткой. Все верно? — повернулась она к Володе.

— Вроде да, — осторожно ответил тот.

— Как звали девицу, которая долго и обстоятельно разговаривала с бандиткой?

— Кира, — ответил Володя, — но к чему это.

— Момент! — Таня быстро встала из-за столика и куда-то ушла.

Через минуту она вернулась в сопровождении певицы.

— Позвольте представить. Это Кира, — сказала Таня, жестом приглашая певицу сесть за их столик. Та повиновалась.

— Итак, это та самая Кира, которую отпустила бандитка. Кира, правда то, что вы мне рассказали? — Таня повернулась к ней.

— Правда, — кивнула женщина, — это было так ужасно! Я боюсь до полусмерти^

— Боитесь Алмазную? Значит, вы не стали бы снова разговаривать с ней?