Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

Она сглатывает.

- Я не знаю, о чем вы.

Тарик жестом обводит комнату.

- Вы видите всех этих мужчин? Они все должны умереть из-за вашей небрежности. Они все, без исключения, видели вас, барышня Сепора; на самом деле они даже преследовали вас через весь дворец и если учесть то, что мне доложили, были вынуждены прикоснуться к вам. Согласно закону, они все заслуживают смерти. Что вы об этом думаете?

Ее дыхание становиться неровным.

- Я думаю, Ваше Величество, что это несправедливо, - быстро отвечает она. - Это не их вина, что я сбежала.

- На самом деле их, - ворчливо парирует Рашиди. - Это одна из двух их обязанностей: женщин удерживать внутри, а злоумышленников не впускать внутрь. На самом деле, это совсем несложно.

Глаза Сепоры широко раскрываются и становятся такими большими, как драгоценные камни, вплетенные в ее волосы. Ее прекрасная светлая кожа лица становится еще бледнее.

- А что с охранниками, которые приносят нам еду? И теми, что охраняют наше крыло? Они видели всех нас.

- Евнухи, - объясняет Тарик. - Евнухи - это...

- Я знаю, кто такие евнухи, Ваше Величество, - быстро прерывает она. Ее глаза блестят на солнечном свете, льющемся из окна, и Тарик снова пленен ее гневным взглядом. - Я ничего не знала об этом законе, иначе действовала бы по-другому.

- Говорите...

- О, это действительно необходимо, Ваше Величество? - Рашиди нетерпеливо машет рукой. - Возьмите ее в постель, если хотите, Ваше Величество, и она расскажет вам все истории, которые вы хотите услышать. А сейчас люди ждут, чтобы узнать...

- Да, конечно, - говорит Тарик. Он поворачивается к Доголу. - Так как барышня Сепора всего лишь пыталась добиться моего внимания, а не симпатии одного из моих охранников, они все прощаются за сегодняшние нарушения, и я хотел бы официально поблагодарить их за усилия. К вашей ежемесячной зарплате будет прибавлена выплата. Вы все свободны.

Сепора вздыхает с очевидным облегчением, когда мужчины чередой выходят из комнаты, живые и здоровые.

- Спасибо, Ваше Величество, - бормочет она, когда комната пустеет. - Извиняюсь за принесенные неудобства.

В этот раз она искренна. Похоже, барышня не может решить, довольна она им или рассержена.

А он ещё не может точно сказать, что предпочёл бы.

- Пожалуйста, присядьте. Думаю, нам нужно разобраться в некоторых деталях.

- Каких деталях, - ворчит Рашиди.

- Единственные детали, которые я хотела бы обсудить, это когда и как я могу получить свободу, Ваше Величество. Вы видите, что я не вписываюсь в ваш гарем.

- В самом деле? И почему же, барышня Сепора? Что вы имеешь против наложниц?

Она выпячивает подбородок.

- Ничего, конечно.

Ложь. Не то, чтобы его волновало, что она думает о наложницах или почему не хочет находиться в гареме. Он поддерживает разговор исключительно ради развлечения. И, к его радости, она легко заглатывает приманку, хотя старается вести себя дипломатично.

- Но, - продолжает она, - я проделала длинный путь из Серубеля и мне очень хотелось бы его закончить. Хочу попасть в кварталы низшего класса.

Правда.

Единственные серубелиянцы в Теории, насколько знает Тарик, это потомки освобожденных рабов, которые после освобождения приняли решение остаться здесь, а не возвращаться в своё примитивное государство. Они решили остаться, чтобы сделать своей профессией строительство пирамид и работать за плату вместо кнута или того немногого, что получали бы в своём старом королевстве. Если уж вкалывать, думает он про себя, то лучше работать в королевстве, просвещенном знанием, а не в том, где царит невежество. Они стали жизненно важной частью экономики Теории, и не только из-за своего умения обрабатывать спекторий; построение пирамид уже давно рассматривалось как низшая работа, которая требует много сил и никаких мыслительных способностей.

Но Тарик смотрит на это немного в другом свете.

В конце концов, его лучший архитектор пирамид - серубелиянка. Её проекты превосходят всех прошлых королевских архитекторов, а ее знания о возможностях использования спектория более чем обширны.

Он открыто изучает Сепору, в то время как она чувствует себя некомфортно под его взглядом. Что делать с наложницей, которая не хочет быть наложницей, но вместо этого готова жить тяжелой жизнью в кварталах низшего класса? Ах, если бы он только мог отказаться от «привилегии» быть королем. Но долг и обязанность имеют большую власть, чем его желания.

Все же Сепора предлагает ему облегчение от его тяжёлой ноши, от бремени его обязанностей. Впервые с тех пор, как не стало его отца, он по-настоящему повеселился. Какими будут её следующие слова? Как она поступит? И эти ее глаза. Серебряная смесь правды и лжи кружится за длинными черными ресницами. Он на мгновенье огорчается, что она не хочет остаться здесь, во дворце. Но он не может винить ее при дынных обстоятельствах.

- У меня проблема с вашим освобождением, - наконец говорит он. Решение вырисовывается перед ним, и он пытается сдержать улыбку. - Понимаете, вы были подарком моего брата. Мой брат никогда прежде не делал мне подарков.

Сепора заметно сжимает челюсть.

- У него не было права дарить меня, Ваше Величество.

- Я слышал, что он заплатил за вас очень высокую цену.

- Не в этом дело...

- Сколько вы еще будете позволять этой демонице говорить с вами в подобном тоне? - спрашивает Рашиди, стуча кулаком по столу. - Ее нужно научить хорошим манерам, но прежде всего уважению, которое полагается выказывать королю Теории. Она просто невежда, и я ужасаюсь, что ваш брат послал такой гнилой подарок. С другой стороны, Сетос уже всегда был горазд на розыгрыши.

Сепора возмущается, делает глубокий вдох, который понадобиться ей, чтобы отразить удар. Тарик в восторге. Тем не менее ее голос не соответствует выражению лица, когда она отвечает.

- Я достаточно знакома с управлением королевства и знаю как правильно обращаться к королю.

Правда. Интригующе. И немного оскорбительно. Всё же он замечает, что она сдерживает истинную ярость.

- Но брат Его Величества взял то, что ему не принадлежало, а, как меня учили, даже принцы не должны себя так вести.

Лицо Рашиди становится настолько красным, что Тарик начинает бояться, как бы его советника не хватил удар.

- Рашиди, - мягко говорит Тарик. – прошу тебя, не надо ради меня обижаться. Я нахожу честность барышни Сепоры довольно освежающей. Хотя, конечно, ты прав, старый друг. Её действительно нужно научить манерам и просветить насчёт обычаев в Теории, если она останется здесь, во дворце, на какое-то время.

Рашиди кивает.

- Да. Кто-то должен научить её, тот, кто не испугается этого маленького гадёныша. У кого достаточно дисциплины, чтобы справиться с ее истериками. Очевидно, что охранники не способны на это.