Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

Большой охранник повинуется приказу короля и скидывает девушку на стул, легонько похлопывая ее по щеке.

- Барышня Сепора, - уговаривает он, расстроено сжав челюсть. Тарик замечает, что ему не хочется быть нежным, но, в конце концов, она собственность короля. - Барышня Сепора, вы должны прийти в себя, - он снова смотрит на своего короля и когда отвечает съеживается. - Она как-то проскользнула мимо охранников из крыла гарема. Нам кое-как снова удалось её поймать.

Тарик сжимает пальцами переносицу.

- Проворная наложница. Кто бы мог подумать?

- Ваше Величество... - начинает Догол, но Тарик взмахом руки приказывает ему молчать.

- Это была шутка, Догол. Пожалуйста, попробуйте еще раз разбудить ее.

Догол с силой трясет ее, но все же ей необходимо несколько мгновений, чтобы прийти в себя, но, когда она действительно пробуждается, Тарику приходится собрать все силы, чтобы не смотреть на свою наложницу. Ее глаза сияют удивительным серебром, а волосы хоть и заплетены в замысловатую косу вокруг головы, свободно спадают на спину, и они выделяющегося белокурого оттенка. Ее глаза подкрашены краской оловянного цвета, которая усиливает их цвет в десять раз. Он знал, что она красивая, пока она была без сознания; он не ожидал ничего другого от одной из своих наложниц и тем более от подарка брата. Но какой бы прекрасной она не была во сне, когда открывает глаза, она умопомрачительная.

Удивительно, что Сетос не оставил ее себе, сухо думает Тарик. Зачем рисковать, если Тарик всё же не позволит ему зайти в гарем, чтобы увидеть ее.

Когда девушка полностью приходит в себя, она потирает подбородок, на котором Тарик замечает небольшой синяк. Он спрашивает себя, как же сильно она сопротивлялась, чтобы получить такой удар.

- Барышня Сепора, не так ли? - спрашивает он. - Скажите, почему вы здесь, а не наслаждаетесь солнцем в саду гарема.

Сепора выпрямляется, расправляет плечи, так, что они почти достают до спинки стула, и это придаёт ей царственный вид.

- Кто вы?

Тарик поражён. Его собственная наложница не знает, кто он. Что ж, в конце концов, она новенькая. И, очевидно, серубелиянка, если учесть цвет её лица.

- Я получатель множества писем, которые приносили мне в любое время дня, барышня. Точнее говоря срочных сообщений от вас.

Она раздумывает, рассеянно потирая плечо и двигая челюстью. Тарик выяснит имя человека, который решил, что её нужно обязательно вырубить. Разве она действительно могла доставить столько хлопот?

- Вы - король Сокол? – в конце концов спрашивает она и поднимает бровь. - Вы не похожи на мальчика. - При этом она оглядывает его с головы до ног, и ему хочется выпрямиться ещё больше. Он уверен, в том, что она видит, ей что-то не по душе. Может она ожидала увидеть малыша, все еще сосущего грудь матери. Он рад, что разочаровал её.

По крайней мере, она свободно говорит на теорийском, даже если в её письменных посланиях есть некоторые ошибки.

- Вы сбежали из гарема, а теперь надумали оскорблять короля? - шипит Рашиди, у которого от гнева трясутся руки. - Что за неуважение...

- Достаточно, Рашиди, прошу вас, - мягко говорит Тарик. – Не забывайте, что она только что пришла в себя.

Рашиди почти дуется.

- Простите меня. У вас просто поразительное терпение, Ваше Величество.

- Как и ваше безразличие, - говорит Сепора и встает, заставляя напрячься охранников за ее спиной.

Тарик показывает глазами, чтобы они сдерживали себя, в то время как девушка кладет ладони на мраморный стол, разделяющий их и наклоняется.

Она просто удивительное зрелище, эта барышня Сепора. По возрасту она не старше него, предполагает Тарик, возможно младше года на два или три. В глазах читается какая-то дикость, если не считать того, что они абсолютно серебряные.

- Ты говоришь об огромном количестве депеш, которые слала мне? - весело спрашивает он.

- Конечно я об этом. Если вы отвечаете за все удобства гарема, то как вы могли...

- Можно возразить, что это гарем отвечает за мои удобства.

Она скрещивает руки на груди, но не может скрыть свой румянец.

- Да. Что ж, я уверена, что им не терпится позаботиться о вашем удобстве. Если бы вы хоть иногда появлялись там.

- Они? Хотите сказать, что вы не заинтересованы в том, чтобы посвятить себя моим удобствам, барышня Сепора?

Он не может удержаться, чтобы не подразнить ее. Ему интересно, меняются ли ее глаза, когда она сердится. Нелепо, конечно, но, тем не менее, интригующе. Буря, решает он. Ее глаза напоминают ему о редких бурях, которые он видел в Теории.

Она задирает нос и фыркает.

- Не в коем случае, Ваше Величество. Я несколько недель пытаюсь добиться своего освобождения.

Правда. Интересно. Рашиди вне себя от ярости. Насколько Тарик знает, ещё ни одна наложница не пытались сбежать из гарема. Такую историю отец, конечно, рассказал бы ему. История, подобная этой, передавалась бы из поколения в поколение королевским наследникам.

Тарик не уверен, что считает более забавным: гнев Рашиди или откровенность Сепоры.

- Знаете ли вы, барышня Сепора, что в Теории считается большой привилегией, если тебя признают достаточно красивой для королевского гарема? - вкрадчиво спрашивает он.

- И я благодарю вас за эту большую привилегию, Ваше Величество, - в лучшем случае неискренне, заключает он. - Но я приехала в Теорию не для того, чтобы быть красивой, а также не считаю привилегией быть проданной на базаре, как домашний скот.

Тарик чуть не смеется над шипением, которое Рашиди выдавливает сквозь зубы. Его бедный советник едва сдерживается.

- Такая практика стала традицией еще до того, как отец моего отца стал королем, - он не уверен, почему вообще оправдывается перед наложницей, прежде всего, перед своими людьми. Он переводит взгляд на охранника, который сказал, что он командующий. - Вы свободны, Догол. Я прослежу, чтобы барышня вернулась в безопасность гарема.

Догол кивает, но остаётся стоять у стены.

- Должны ли мы направиться к Хэлф Бридж, Ваше Величество?

Ах. Мужчины не столько зачарованы обвинениями Сепоры, как Тарик, сколько волнуются за свою жизнь. Справедливо. Тарик снова сосредотачивает свое внимание на Сепоре.

- Вероятно, король Серубеля не содержит гарем?

- Конечно же, нет, - отвечает она. - Мы, то есть, король считает это гнусной практикой.

- А откуда вы знаете, что король считает или не считает гнусным?

- Это предположение, Ваше Величество, поскольку у него нет гарема.

Ложь. Тарик не уверен, что думать об этом. Вес неправды отражается в ее голосе и глазах, но все же слова вряд ли передают то серьезное воздействие, которое эта ложь, кажется, оказывает на неё. Она и правда что-то скрывает за этими словами.

Любопытно.

- Знаете ли вы, каково наказание для человека, который увидел наложницу короля? – он будет чувствовать себя глупым, если назовёт их своими наложницами, потому что никогда не собирался делать их своими; для него они всегда будут принадлежать отцу. Он обеспечит их комфортом и развлечениями из уважения к королю Воину, но у него нет времени ни на что большее. Особенно, если в ближайшее время ему придется развлекать жену.