Шерри Томас - Незыблемые выси

Лондон. Они направились в музей Виктории и Альберта, где среди экспонатов эпохи

Французского возрождения стоял огромный вычурный гардероб с дверями, украшенными

деревянной мозаикой и позолоченной бронзой.

– Вот этот, – указал Тит.

Утром в конце года в музее было немноголюдно, поэтому они без проблем обезопасили

зал парочкой отпугивающих заклинаний. Шкаф оказался достаточно большим, чтобы все

поместились внутри, невзирая на громоздкую мантию Амары.

Тит прошептал полученные от Далберта пароль и подпись. Практически мгновенно они

оказались в еще более тесном пространстве, натыкаясь на лежащие штабелями ящики и корзины.

Тит чуть приоткрыл дверцу; его встретил соленый запах моря и шум волн.

Прежде чем распахнуть дверь полностью, он выждал минуту – убедиться, что нет засады.

Они перенеслись в огромный естественный грот. Вход скрывал выступ, но свет, отражаясь на

гребнях волн, все равно попадал внутрь.

У потолка слегка покачивался одномачтовый шлюп восьми аршинов длиной.

– Значит, мы поплывем? – спросила Амара.

– Поплывем, – кивнул Тит.

Вызвав магической огонек, он в голубоватом освещении смог отыскать, где же Далберт

намотал поддерживающую судно цепь. Общими усилиями они спустили шлюп на воду.

Тит вытащил из сумки карту и расправил ее на влажной стене грота. На шелковистой

поверхности появилась красная точка, прямо за пределами морских границ Державы.

Он так и думал.

Далберт, не имея связей леди Калисты, не смог создать лазейку во внескачковых барьерах,

которыми атланты опоясали Державу, потому просто решил доставить принца как можно ближе

к этой границе.

В небольшом сооружении, которое служило порталом и больше всего напоминало

немагическую купальную машину без колес, они нашли весла, шесты, рыболовное снаряжение, а

также пищевые кубы, воду и смену одежды.

Все снаряжение с легкостью перенесли на лодку заклинаниями левитации. Сами тоже

смогли забраться в шлюп, не свалившись в воду. Поскольку у Тита уже давно зрел план попасть

в Атлантиду по воде, он тренировался ходить под парусом в тех историях Горнила, где

встречались морские путешествия.

Но одно дело управлять кораблем в открытом океане, а совсем другое – выводить шлюп

из узкого и тесного грота с непредсказуемыми течениями, что кидают судно то в одну, то в

другую сторону. Путешественники гребли. Отталкивались веслами и шестами. В какой-то

момент Тит и Кашкари выпрыгнули в ледяную воду, чтобы стащить шлюп с мели.

Вот она – цена решения не брать с собой стихийного мага.

Но куда необъятней этой цены была пустота в груди Тита. Казалось, что он сам где-то

далеко и со стороны наблюдает за этими мучениями с лодкой. Мышцы работали старательно и

неустанно, его же самого это больше не волновало.

62

http://lady.webnice.ru

Шерри Томас «Незыблемые выси»

Тит еще долго оставался в мокрой ледяной одежде, пока не удостоверился, что шлюп уже

достаточно далеко отошел от скал и теперь можно не волноваться, что их ветром отнесет обратно

и разобьет вдребезги об эти безжалостные камни, пока принц переодевается.

Если бы только…

Нет. Он оборвал предательские мысли. Тит поступил так ради себя самого, потому как не

смог бы жить в мире, где ее нет. И если вселенная наказывает его за высокомерие и глупость, да

будет так.

* * *

Кто-то словно наполнил голову Иоланты горячим английским пудингом – сплошная

колеблющаяся внутри масса. Веки были тяжелыми, как кирпичи, и сопротивлялись любым

попыткам их поднять. Странно, пусть она и не жаворонок вроде принца, но обычно, просыпаясь,

чувствовала себя отдохнувшей и готовой встретить новый день, но уж никак не одурманенной. А

сейчас будто попала в наполненную шерстью яму и никак оттуда не выберется.

Одурманенной…

Тит… пустота в его глазах. Чай с неожиданно выразительным привкусом. Кубики сахара.

Тит бросил оставшиеся кубики в свой чай, но больше не сделал ни глотка.

Иоланта застонала и села. Мышцы казались столь же вялыми, как подаваемые в пансионе

миссис Долиш макароны

– Иола, ты в порядке?

Перед глазами медленно возникло лицо учителя Хейвуда, виноватое и встревоженное. Не

было нужды спрашивать, куда отправились остальные.

– Как они попадут в Державу?

– При мне они это не обсуждали.

Иоланта потерла переносицу:

– И вы этому только порадовались, верно? Когда принц решил все обсуждать в другом

месте, чтобы не дать вам шанса что-либо пересказать мне?

– Иола…

Она резко вскинула руку. Спорить с наставником не хотелось. Зато хотелось сжать руки

на шее Тита и задушить его до полусмерти. Да как он посмел принять за нее столь значимое

решение? И как мог настолько трусливо все обставить? Иола приняла бы вердикт команды, если

бы они единодушно и с полной уверенностью отказались от ее компании. Правда сперва

перечислила бы все свои доводы.

Она встала на ноги и, покачиваясь, направилась в лабораторию. Комната выглядела

привычно чистой, все вещи лежали на своих местах. Впрочем, Иоланта достаточно хорошо знала

обстановку и заметила, что пропало – средства для скачков, морских путешествий, все виды

медикаментов против травм и увечий. Однако эта информация не давала ни малейшего намека на

то, как они собираются попасть в Державу и откуда.

Только отвернувшись от полок и шкафов, Иоланта заметила оставленные на рабочем

столе предметы – лежащие рядышком двусторонние блокноты Кашкари и Амары, с запиской от

Кашкари под ними.

«Дорогая Фэрфакс,

Эти блокноты содержат информацию, от которой зависит безопасность многих лиц.

Поскольку страницы нельзя надежно защитить, мы решили оставить их здесь, дабы избежать

лишнего риска. Пожалуйста, будь так любезна, отправь их моим родителям и попроси мою

невестку передать их в пользование брата.

Жаль, что мы не смогли должным образом попрощаться. Знакомство с тобой – честь

для меня. Да хранит Фортуна твой путь.

С любовью,

63

http://lady.webnice.ru

Шерри Томас «Незыблемые выси»

М.К.»

На другом конце стола обнаружилась самая большая ценность Тита. И он также оставил

рядом записку:

«Возлюбленная,

Я долго сомневался, стоит ли брать с собой дневник матери. И в итоге решил оставить

его здесь, ибо не хочу, чтобы он потерялся или его уничтожили. А еще потому, что время

пророчеств уходит. Пожалуйста, сохрани его, ведь там написана и твоя история. Наша

история.

Молю, прости мне мой поступок. Я дышу одной тобой. Так всегда было и всегда будет.