Владимир Шак - Апельсины у кромки прибоя

Александр Владимирович при этом называет три фамилии. После короткого уточнения, кто есть кто, гость с сожалением говорит хозяину кабинета:

— Дошло даже до фальшивых газет. И там такое написали! Наркобарон… и что только ни говорили!

— Наркобарон — это кто? — вновь проявляет неподдельный интерес Президент.

— Я, — равнодушно бросает мэр Поляк и замолкает на какое-то время.

«Чтобы все было путем»

Он не реагирует даже на вопрос Президента: передавали ли, дескать, его, Президента, друзья привет новоизбранному мэру?

Молчит Александр Владимирович и все! Видимо, ему уже надоел пустой, формальный разговор.

Слегка занервничав, Леонид Кучма вынужден повторить: так передавали привет?

— Да, передавали, — по-прежнему равнодушно произносит запорожский мэр.

Как можно догадаться, президентские приветы ему точно так же нужны были, как жирафу — ходули. Но тут же, словно спохватываясь — глава украинской державы как никак напротив сидит, сообщает ему:

— Виталий Антонович передает вам большущий привет.

Генеральный директор «Запорожстали», значит.

Какое-то время я в очередной раз слушаю помехи, через которые доносится заявление Леонида Даниловича: «Мы будем работать в одном направлении, чтобы все было путем».

И где, интересно было бы мне узнать, президентов красноречию учат? «Чтобы все было путем» — это почти классика, согласитесь.

Впрочем, не будем отвлекаться, а выслушаем, что ответил Александр Поляк Президенту, взявшемуся выяснить настроение запорожского губернатора.

Вот, в частности, что:

— Мы с ним советовались. Я нашел его, объяснил, что у меня нет другого выхода, попробую пройти все этапы. Он поддержал.

Далее следует обсуждение ближайших действий городского головы. Леонид Данилович советует: с шашкой наголо, мол, не надо дела начинать. Но кто проиграл, должен уйти. «Я так разумею», — подчеркивает хозяин кабинета. Еще Президент советует взять в команду профессионалов и сосредоточиться на решении нескольких знаковых проблем. На дорогах, например.

На фасады зданий также следует обратить внимание — «они ж наверняка десятки лет не красились». И транспортом нелишне будет заняться. «Нужно показать, что в городе новый мэр», — рекомендует Леонид Данилович. И с директорским корпусом, продолжает он, стоит согласовывать свои шаги: «Чтобы жители Запорожья чувствовали, что власть и руководители действуют в одном направлении». А с депутатами желательно так обойтись: с самого начала работы посмотреть, кто из них что представляет из себя и кого-то в связи с этим приблизить, а кого-то придавить. А кого-то вообще не трогать.

«Приблизить», «придавить» и «не трогать» — это подлинные словечки нашего тогдашнего главы государства.

— Ну что, держать тебя не буду, — почти по-отцовски подытоживает встречу Президент вполне мирным голосом. — Работы много.

«Я не буду воровать»

Судя по тайным поддиванным записям из кабинета Президента Украины, и сам Леонид Кучма, и его ближайшее окружение проявляли неподдельный интерес к выборам запорожского мэра весной 2000 года.

Сразу после Дня Победы, например, 10 мая, диктофон майора Мельниченко зафиксировал короткий доклад главе государства по Запорожью. «Поляк — пенсионер», — заметил при этом кто-то Леониду Даниловичу. Его, значит, можно и в расчет не брать. «А в целом расклад по Запорожью такой, — звучит далее все тот же незнакомый мне бодрый голос. — Впереди идет [называется фамилия одного из кандидатов], потом [оглашается еще одна фамилия]». Поляка в президентском рейтинге уже нет. Его окружение Кучмы, как говорится, в упор не видит. Или не желает видеть.

В какой-то мере с тем рейтингом давним можно согласиться: в прессе и с телеэкрана генерал ведь предвыборную агитацию не вел. В первую очередь, потому, что не обладал достаточным финансовым ресурсом — всю выборную кампанию проводил за свой счет. И избрал, как я уже отмечал, единственно верную в тех условиях тактику: лично встречаясь с избирателями, вживую доносил до них основные положения своей предвыборной программы. «Я не буду воровать и не позволю воровать никому!» — вот, собственно, к чему она и сводилась.

Везде генерала воспринимали как своего: тепло и очень уважительно. По той простой причине, что он не врал. Говорил так, как думал. А каким станет в недалеком будущем его любимый город, точнее — какие грядут перемены в нем, Александр Владимирович буквально сердцем ощущал. Припоминаю в этой связи, одно выброшенное мной, показавшееся мне лишним, предложение из программного, готовившегося для обнародования в прессе, заявления генерала.

Это когда он, в начале весны 2000 года, о намерении вновь на выборы идти сообщить во всеуслышанье решил. Что за предложение? Примерно так оно звучало: «Я вижу Запорожье ухоженным, светлым городом с множеством скверов и фонтанов».

«Какие фонтаны?» — пожал я плечами и… вымарал видение генерала из рукописного варианта материала. И отдал ему его.

А через пару дней, читая его в газете, нахожу восстановленную Александром Владимировичем фразу: «Я вижу Запорожье ухоженным, светлым городом с множеством скверов и фонтанов». Для него, оказывается, замечание о скверах и фонтанах было сделано не для красного, как говорится, словца.

…В один из октябрьских вечеров 2001 года я ждал, пока Александр Владимирович освободится, в его кабинете. Не непосредственно в кабинете, а за особой дверью, которая находится в кабинете мэра Запорожья почти у него за спиной. Вернувшись из командировки в Германию, я позвонил генералу, он предложил приехать к нему, я приехал, он по-дружески встретил меня, но попросил подождать: есть, мол, рабочие моменты, которые нужно решить, а ты пока подожди. И генерал открыл дверь в свою мэрскую подкомнату.

Ждал я не очень долго, стараясь не обращать внимания на то, как мэр общается со своими подчиненными: обычной речи там почти не было, но зато был такой мат, которому даже я, матерщинник со стажем, позавидовал.

Я всегда понимал, что Александр Владимирович с подчиненными не церемонился и не церемонится. Но знал и себя: чихать я буду на любого начальника, который позволит говорить со мной в тоне, который я не приемлю. Поэтому изначально во мне не было желания пристроиться в жизни благодаря протекции Александра Владимировича. А ему все время хотелось дать мне какую-то должность. И он четырежды предлагал мне содействие в трудоустройстве.

Я отмалчивался, а он не настаивал. Хотя периодически возвращался к этой теме. «Ты знаешь, мне не хватает тебя, — разоткровенничавшись, признался мэр однажды. — Общения с тобой не хватает». Я усмехался, а генерал, уловив мое настроение, добавил: «Зря смеешься, когда-нибудь сам поймешь, о чем я говорю. Людей, которым можно доверять, не так много в жизни. Ни в моей, ни вообще».