Владимир Шак - Апельсины у кромки прибоя

Только в конце шестидесятых усыпальницу Березина очистили от мусора — санэпидемстанция высказалась категорически против функционирования свалки на территории детского лагеря. До начала девяностых усыпальница являла собой жалкое зрелище — везде валялся мусор, все стены и колонны были исписаны и разрисованы так, что живого места не было видно, — пионеры спешили увековечить свое пребывание в «Артеке». То, что тогда икона уцелела, а не была превращена пионерами в кучку разноцветного щебня, — даже большее чудо, чем первые два. Можно, конечно, все отнести на счет небывалой прочности сделанной на совесть мозаики. Но это объяснение кажется логичным только на первый взгляд.

В 1985 году в «Артеке» открыли самый большой в мире памятник Ленину. У ног бронзового вождя находилась символизирующая собой пионерский костер огромная, метров 6—7 высотой, конструкция из нержавеющей стали и разноцветных стеклянных плит. Уже к началу девяностых все плиты были благополучно разбиты пионерами на сувениры. А ведь плиты были в добрых два пальца толщиной, и сокрушить их представлялось возможным разве что кувалдой. То, как были разбиты стекла с внешней стороны «костра», еще можно понять, но как детки, под рукой у которых ничего, кроме банального булыжника, не было, умудрились расправиться со стеклами внутренними, доступ к коим перекрывали металлические конструкции, остается загадкой. Если дети ради цветных стекляшек за какие то пять-шесть лет полностью раскурочили «костер» на охраняемом мемориале, то что на протяжении почти четверти века оберегало состоящую из тех же стекляшек и брошенную на произвол мозаику?

Усыпальница хоть и не относится к лагерному хозяйству, но в начале девяностых международный детский центр «Артек» благоустроил примыкающую к ней территорию, отчистил стены от надписей и провел частичную реставрацию. Тогда же на дверной проем навесили запирающуюся на замок решетку. В конце девяностых усыпальницу даже вновь освятили.

Спасение самой иконы — первые три чуда, связанные с образами святителей Украины-Руси. Отсутствие чудес в дальнейшем, возможно, связано с тем, что перед этой иконой давно никто не молился искренне и не просил, чтобы чудо явилось на многострадальную крымскую землю, которую сегодня топчет сапог оккупанта — рашиста-путлеровца.

***

Хозяева Суук-Су

Владимир Ильич Березин[Березовский], 1841–1900.

Инженер путей сообщения (1880), коллежский советник (1880), статский советник (1883), действительный статский советник (1884), частный предприниматель (1886), кавалер ордена св. Владимира IV степени.

После покушения в 1867 году на Александра II в Париже польским анархистом Березовским, Владимир Ильич просил у государя переименовать свою фамилию. 29 октября 1868 получил «высочайшее разрешение «вместо фамилии Березовский именоваться Березиным» и принял православие.

Принимал участие в сооружении мостов через реки:

— Днепр у Киева (1868—1870);

— Неву в Санкт-Петербурге (1871—1872), ныне Литейный мост;

— Волгу у Сызрани (Самарская область) (1875—1880), Александровский мост;

— Днепр у Екатеринослава (Днепропетровск) (1884—1886), (Екатеринославский мост);

— Десну и Сурож на линии Брянск-Гомель (1884—1886);

— Белую и Уфу на линии Уфа-Златоусск;

— Тобол у Кургана;

— Ишим у Петропавловска;

— Иртыш у Омска;

— Обь у Новониколаевска (Новосибирск) на линии от Челябинска до Новониколаевска (1891—1896) (Западный отрезок Великого сибирского пути).

В 1896 году ушел в отставку, поселился с женой Ольгой Соловьевой в Ялте на ул. Боткина, 2.

В 1897 году приобрел земли в урочище Хазары и посвятил свои знания и умения строительству курорта «Суук-Су».

Умер 2 августа 1990 года в Париже после неудачной операции. Ольга Соловьева привезла прах мужа в «Суук-Су» и захоронила в семейном склепе.

Ольга Михайловна Соловьева, 1865– 1935.

Жиздринская купчиха. Родилась в Туле; с 1886 года — гражданская жена Владимира Березина. После смерти мужа закончила строительство и открыла курортный комплекс «Суук-Су». С 1900 года — хозяйка курорта.

Во время Гражданской войны Ольга Михайловна вместе с дочерью Ксенией Владимировной и зятем Наумом Яковлевичем эмигрируют из Ялты (ноябрь 1920) в Константинополь, а затем в Берлин.

Германия стала для нее второй родиной. Дальновидность и «купеческая смекалка» были свойственны Ольге Михайловне: заблаговременно (1913) через китайские банки она спасает немалые деньги бывшего крупного состояния, что позволяет Соловьевой и ее родным вести приличный образ жизни в Берлине.

«В сентябре 1931 года Ольга Михайловна была помещена в швейцарский санаторий „Ля Мэтэрин“ для душевнобольных. 24 марта 1935 года Ольга Михайловна Соловьева ушла из жизни, похоронена на кладбище в Нионе под белой мраморной плитой с русским крестом. В 1966 году забытую могилу снесли», — из воспоминаний Георгия Соловьева [внука] «Скрещение судеб».

[ Фото из открытых Интернет-источников ]

Так выглядит Гурзуфская бухта с Аю-Дага

Вид на Аю-Даг и море с Мертвой долины в облачный день

Блуждающие скалы Адалары

Скала Шаляпина, на которую не взойдет никто

Скала Пушкина с гротами

Склеп Владимира Березина

История 38-я. По Донецку бьют, а в Запорожье слышно

В МАЕ 2015 года дело было… Едем с коллегой по городу на маршрутке. На какой-то остановке в салон входит крупная дама лет под пятьдесят, расплачивается с водителем и садится напротив нас возле окна. «Гривны не хватает. Четыре нужно!» — оборачиваясь к даме, говорит водитель. Та протягивает недостающее и произносит: «По привычке!». Где, думаю, такие привычки, если в Запорожье проезд в маршрутке никогда три гривны не стоил.

А мой коллега, словно прочитав мои мысли, интересуется: «И где это такие привычки?» «А не высадите из маршрутки?» — в полушутку спрашивает дама и отвечает: «У нас в Донецке!».

«И как у вас там?» — любопытствует коллега.