Людмила Рогочая - Кубанский шлях (СИ)

- Ты себя пожалей, ага, - огрызнулся Фрол.

Степан кинул осуждающий взгляд на Фрола и, миролюбиво посмотрев на казака, задал ему главный вопрос, мучивший его с тех пор, как они ступили на землю Дона:

- Отец, а где ж здесь воля?

- Воля? - отозвался тот, - а нетути её. Как усмирили Емельяново войско, донские богатуны - казачья старшина - предали-то простых казаков. Теперь всех подозрительных бесперечь ловят и выдають царским слугам. Непросто казакам на Дону. Казак - только слава. Как у нас гутарять: "Хоть жизнь собачья, так слава казачья". Идите в Задонье, на Кубань! Там пока ни царей, ни чиновников. Земля непаханая. Рыбы в реках видимо-невидимо, стоймя стоить. Вашего брата много туды подалося. Уж и хутора там есть, и станицы. А отседова уходите. Не ндравится мне энтот господин.

Он глазами показал на человека в серых панталонах и сюртуке. К тому за стол подсел трактирщик, и они любезно беседовали.

- Отец, а как через Дон перебраться-то? Он широкий вон какой! Не переплывёшь, - виновато полюбопытствовал Фрол.

Казак ухмыльнулся, стрельнул глазами по сторонам и зашептал:

- Это так. И хоть величают его Тихим, бушевитый бываеть - страсть. Можно пойтить через станицу Цимлянскую с обозом и сменой казаков на кордоны. Там уже они вдоль всей реки Кубани есть. Суворов Ляксандра Васильич расстарался, редутов понастроил. Но вы, я вижу, на глаза начальникам не хотите попадаться? Тады, если заплатите, помогу вам здеся переправиться. За копейку.... Как? - вопросительно посмотрел.

Приятели, молча, переглянулись.

- Ну, семак..., - снизил он цену и продолжил, - такое дело затеяли, а жалко денежки ..., что ж, хозяин-барин...

Фрол вздохнул:

- Да, что ты дядя, бери...

Отвернулся на миг к стенке, вздыхая, протянул казаку монету.

Тот чуть не поперхнулся глотком вина:

- Да ты... Кругом глаза.... - но, всё же, воровато оглянувшись по сторонам, старик выхватил из рук Фрола семачок:

- Не фальшивый? Ладноть. Пошлю вас к одному человеку, куму моему. Выйдите за вороты и двигайтеся вблизе берега вёрст семь, и обочь будеть хутор вам, Черёмный. Там проживаеть Павел Геврасимович Черёмный. Он и есть мой кум. Скажите, прислал дядька Трофим с делом. На ту сторону, мол, надо. Расплатиться с ним найдётся-то чем?

- Не беспокойся, дядя, не обидим твоего кума, - обречённо пробормотал Фрол.

- Да, послухайте: баба у кума - змеюка, не зачинайте с ней спорить или гутарить об чём-нить. Кажного переговорить и голову заморочить. Ну, энто я так, к слову. А Павел - казак добрый. Договоритеся.

- Ну, мы пойдём. Благодарствуем, дядя, за совет и помощь, - приятели поднялись из-за стола.

- Ну, тады прощевайте, ребяты. Помогай вам Бог! - Трофим окинул взглядом присутствующих в трактире и принял равнодушный вид.

Степан и Фрол, расплатившись с трактирщиком, вышли на улицу. Но теперь новость, оброненная Трофимом, о преследовании на Дону беглых крестьян, заставила приятелей осторожничать. Значит, не случайно хватали тогда на майдане мужиков. Приказ начальников был.

И вот ступают они по городку, оглядываются, не идёт ли кто следом. Однако за ними увязалась только рыжая, облезлая собака.

Казачьи хаты в городке, в основном, бедные, как избы крепостных в их деревнях, только крытые не соломой, а камышом. Фрол увидел лачугу с гордой вывеской "Лавъка", заинтересовался.

- Степан, я сейчас. Ты спрячься, хотя бы вон там, в кустах. Я сейчас, быстренько, - и он нырнул в перекошенную дверь жалкой хатки.

Вышел Фрол нескоро, зато его руку оттягивали два объёмистых узла.

- Заосеняет скоро, - пояснил он. - Вот, купил у старьёвщика. Не смотри, что одёжа не новая, зато крепкая. Это тебе, - протянул Степану узел, - это мне. Давай переоблачимся. А то правду сказал дядька Трофим, за версту видать, что мы беглые.

Спрятавшись в придорожные кусты, приятели переоделись. Увидев друг друга в новом наряде, расхохотались:

- Смотри-ко, Фрол, ты вылитый управляющий наш, Эраст Наумыч.

- А ты, Степка, на купца смахиваешь, в кафтане-то. Экой справной! Только тела набрать больше. То, бишь, пуза.

Фрол протянул Степану мешок, такой же, как у него, может быть, чуть старее:

- Держи! Это тебе. Положи свою одёжу, потом, может быть, разживёмся ещё чем...

- Спасибо, товарищ, но ты знаешь, что я с тобой расплатиться не смогу. И так уже у тебя в долгу.

- Какие счёты! - засмеялся Фрол, - на том свете "воздастся по делом нашим", вот и рассчитаемся по-божески.

- А это что? - воскликнул Степан, разворачивая суконную штуковину, вроде мешка без дна.

- Башлык у местных называется. Голову накрывают сверху шапки, и завязывают концы сзади, когда снег, ветер... Там в него ещё чирики завёрнуты - такая лёгкая обужа. Вон, выпали! Складывай, Степан, "обновки", и пойдём, а то до вечера не управимся. И ты бы, на всякий случай запрятал свой кинжал подале. Чего за кушак его заткнул? Чтоб все видели, как каменья сверкают? Не смотри, что красиво. За них башку скрутят, и охнуть не успеешь.

Степан, послушно сунув оружие в мешок, закинул его на плечо, просительно глянул на Фрола:

- Не найдётся ли у тебя хлебца. Дай псу, смотри, какой он голодный.

- Вот ещё, а самим что шамать потом?

- Ну, дай, у меня нет ничего.

Фрол неохотно отломил кусочек от ковриги и протянул товарищу. Степан ласково погладил собаку и положил перед ней хлеб.

- На, псина, ешь. Вишь, как оголодала, бедняжка.

- Ну, пошли, пошли, ишь расслюнявился, - поторопил Фрол.

- Очень я животинку люблю, - пояснил Степан, - и для хозяйства скот всякий. Лошадей, коров. Козочек там, птичек....

Помню, маленьким был, собачонка Жучка у меня жила. Сама чёрненькая, а на лбу - белый лоскуток. Так она мне - первый друг. Застрелил барин. Давно было, а помню язык её шершавый и сейчас. Лизнёт меня в щёку - жалеет, значит. А ещё вепрь был, как привязанный за мной ходил ....

- А мне всё равно. Коней, конечно, уважаю, а так..., - перебил его Фрол.

Они шли, сытые, чисто одетые, по улице городка, но тревога охватывала их всё глубже. Злобно лаяли собаки.

- Что это на нас собаки брешут? Людей что ли не видали? - удивился Степан.

Фрол сердито ответил:

- А то не на нас. Вишь, прикормил кобеля. Теперь не отстанет. Пшёл!

Пёс действительно бежал за ними, виляя грязным хвостом. Но камень, пущенный Фролом, отпугнул его.

Казак в воротах также беспрепятственно их пропустил, как впустил, может, только удивлённо посмотрел. Видно, узнал прежних оборванцев.

На дороге показалась несколько баб, идущих с грядок. Все дородные, как на подбор! На коромыслах вёдра с огурцами. Смеются казачки, переглядываются.

- Что раззявил рот? Давай в канаву! - ткнув Фрола в бок, зашипел Степан.

Одновременно упали на землю и скатились на обочину, в лопухи.

- Ой-ёй! - заорал Степан.

- Тсс! - цыкнул Фрол.