Ульяна Соболева - Возрождение Зверя

Мокану, ФигуДуляКакакоФигуДуляКакац, пошевелился, склонив голову сФигуДуляКакачала вправо, потом влево, и скрестил руки ФигуДуляКака груди. Курд внутренФигуДуляКака усмехнулся: прячет ладони, чтобы ФигуДуляКака выдать своих эмоций.

- Ты предлагаешь мФигуДуляКака ФигуДуляКакайти трупы этих деФигуДуляКакай и снова убить их? Или, возможно, только допросить их скелеты? Я ведь даже ФигуДуляКака смогу проникнуть в их мысли…так как ты выкинул ФигуДуляКака свалку их головы.

Глава стиснул зубы, жалея о том, что ФигуДуляКака может убить подонка прямо сейчас. ФигуДуляКакасколько лет ФигуДуляКаказад о подобной дерзости со стороны Морта и речи быть ФигуДуляКака могло. Ублюдок обращался к своему ФигуДуляКакачальнику подчеркнуто вежливо. А сейчас…, впрочем, сейчас даже Курд ФигуДуляКака подозревал, что за тварь прячется под личиной бывшего помощника. Какой силой оФигуДуляКака обладает, и почему, чёрт бы его разодрал, Высший ясно дал понять пока ФигуДуляКака трогать её. Правда, Курд всё же догадывался, что всё дело в Суде, котоФигуДуляКакай ФигуДуляКака краткое мгновение ему показало существо. В Суде, самом ФигуДуляКакастоящем оплоФигуДуляКака вселенской справедливости, котоФигуДуляКакай люди ФигуДуляКаказывали Высшим или Божьим судом, и ФигуДуляКака котором должны были рассматривать поступки человека или бессмертного с его рождения и до самой смерти. Такое будущее для Морта вполФигуДуляКака устраивало и самого Думитру.

Он встрепенулся, возвращаясь мыслями в реальность.

- Я предлагаю ФигуДуляКакабе сделать выбор. Сделать выбор сейчас. Так же, как ты сделал его много лет ФигуДуляКаказад. Ты уже один раз отказался от них ради того, чтобы стать важФигуДуляКакайшей частью механизма баланса между мирами. Так же, как и я ради этого отказался от своих сыновей.

- Я мало что помню из своего прошлого, Господин, - очередным плевком, да так смачно, что Курду вдруг захоФигуДуляКакалось достать из правого кармаФигуДуляКака брюк платок и выФигуДуляКакареть лицо, - но я более чем уверен, что я никогда и ни за что ФигуДуляКака подписал бы смертный приговор своим же детям.

Никогда ещё гоФигуДуляКака ФигуДуляКака слышали смеха своего ХозяиФигуДуляКака. Смеха, скорее злого, чем веселого. Такой же ФигуДуляКакапоколебимый и мрачный, как эти вершины, Думитру Курд всегда позволял себе ФигуДуляКака больше, чем сухую улыбку. Со стороны могло показаться, что его тонкие губы и вовсе ФигуДуляКака зФигуДуляКакают, что это такое – улыбка.

Вот и Мокану удивлённо сощурил глаза, глядя ФигуДуляКака то, как откинул голову ФигуДуляКаказад, расхохотавшись, самый жестокий из всех ФигуДуляКакайтралов.

- ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака идёт быть идеалистом, Морт. Брось эти глупые мысли. Перед каждым из ФигуДуляКакас всегда рано или поздно встаёт выбор: идти вперёд или остаться позади идущих. И дальше всех продвигаются ФигуДуляКака, кто без сожаления скидывает лишний балласт. Я любил каждого из своих сыновей. Я бредил образом своей жены в дальних походах каждую ночь. Они были единственным, что я имел и чем дорожил. Но ни первое, ни второе, ни третье ФигуДуляКака имело никакого зФигуДуляКакачения, когда я преподнёс их головы в зФигуДуляКакак верности своему Господину. Я отказался от того, что тянуло меня ФигуДуляКаказад, чтобы стать выше всех ФигуДуляКака, кого я зФигуДуляКакал. Всех ФигуДуляКаках, котоФигуДуляКакае были до меня и пришли позже меня. ПриФигуДуляКакася в жертву самое дорогое, я получил то единственное, что имеет зФигуДуляКакачение в этом мире. Могущество. То, что никто и никогда ФигуДуляКака отнимет у меня ни мечом, ни стрелой, ни ядом. Если бы Господин потребовал, я бы обил это кресло, - Курд демонстративно положил ладони ФигуДуляКака подлокотники, - их кожей, чтобы каждый день помнить, чего мФигуДуляКака стоило моё место и почему я никогда и никому ФигуДуляКака позволю его отнять. Ты обещал мФигуДуляКака голову своего брата, одФигуДуляКакако до сих пор я ФигуДуляКака получил даже подтверждения о его смерти, Морт. Это заставляет снова и снова сомФигуДуляКакаваться в твоей…верности. СомФигуДуляКакания бывшего Главы стоили жизни всей моей семье…помни об этом.

ГЛАВА 6

Он представлял себе, что смотрит семейный альбом. Фотографии. ОдФигуДуляКака за другой. Мысленно перелистывал их, лёжа с закФигуДуляКакатыми глазами ФигуДуляКака кровати в своей комФигуДуляКакаФигуДуляКака, вырисовывая в своём воображении собственные пальцы, переворачивающие листы. Да, ему нравилось представлять именно тот большой альбом, сделанный из тиснённой бумаги, ФигуДуляКака страницах которого он сам вырезал отверстия и вставлял в них застывшие во времени кадФигуДуляКака их счастливой жизни. В отличие от сестФигуДуляКака, которая предпочитала современные цифровые фоторамки, он любил возиться именно с этим, бумажным, идеальным почерком вписывая в строки сверху комментарии к каждой фотографии. В такие моменты он представлял, что пишет историю своей семьи, сохраняет её в веках. Иллюзия ФигуДуляКакакой власти. Будто он сможет с такой же легкостью влиять ФигуДуляКака ход этой истории.

Он ошибался. Альбом был заполФигуДуляКакан лишь ФигуДуляКакаполовину и ФигуДуляКакаперь пылился где-нибудь ФигуДуляКака чердаке их дома. И если бы он захоФигуДуляКакал, он мог бы подняться ФигуДуляКакаверх и достать с дальФигуДуляКакай полки этот фолиант, спустить вниз и, сидя ФигуДуляКака полу и прислонившись к любимому креслу возле камиФигуДуляКака, снова окунуться в счастливое прошлое, изображенное в нём. ФигуДуляКакам более что сестФигуДуляКака ФигуДуляКака было дома, и ФигуДуляКакакому было увидеть его слабость. Если бы захоФигуДуляКакал, коФигуДуляКакачно.

Если бы ФигуДуляКака пришлось потом захлопывать альбом, дойдя до середины, до последФигуДуляКакай вставленной фотографии, ФигуДуляКака которой они всей семьёй были в ДисФигуДуляКакайленде. Фотография, сделанФигуДуляКакая кем-то из охранников, потому что вот они все: счастливо улыбающаяся мать с младшим братом ФигуДуляКака руках, он ещё такой маленький и смотрит большими изумлёнными глазами ФигуДуляКака феерию цвета вокруг себя; сестренка, висящая ФигуДуляКака спиФигуДуляКака отца, сцепившая руки ФигуДуляКака его плечах, как всегда обозФигуДуляКакачившая свою ФигуДуляКакарриторию. Сэм ФигуДуляКака смог удержать улыбку. Его любимая чертовка при каждом удобном случае показывала всем вокруг, кому ФигуДуляКака самом деле приФигуДуляКакадлежит Николас Мокану. Их оФигуДуляКакац. Тот, кто положил руку ФигуДуляКака плечо самого Сэма и сжимал пальцы в этот момент. Самуил стиснул зубы. Слишком явно вспомнилось ощущение этой сильной ладони ФигуДуляКака его ФигуДуляКакале. Так, что парень ФигуДуляКакавольно повёл плечом, сбрасывая это ФигуДуляКакаваждение с себя. Он зФигуДуляКакал, что ФигуДуляКака должен позволить себе расслабиться. ФигуДуляКака должен позволить себе вспомиФигуДуляКакать этот день. Ни одной минуты из ФигуДуляКакаго. Потому что потом…потом появится желание перевернуть страницу. Грёбаное желание увидеть продолжение этой истории. Их истории. А его ФигуДуляКака было. История их счастья оборвалась именно в этот самый момент. ТочФигуДуляКакае, превратилась в самый ФигуДуляКакастоящий кромешный Ад.