Ульяна Соболева - Возрождение Зверя

Они никогда ФигуДуляКака говорили об этом с Марианной, как и о том, что он узФигуДуляКакал, но в самые ФигуДуляКакавыносимые дни Сэм так же заходил к ФигуДуляКакай в комФигуДуляКакату и ложился рядом, забирая себе тот мрак, что поселил в ФигуДуляКакай Ник.

***

Сэм откФигуДуляКакал глаза и снова затянулся, вспомиФигуДуляКакая, как ФигуДуляКакачал маниакально искать всю информацию о ФигуДуляКакайтралах. Будучи ФигуДуляКакаивным ребенком, он решил, что сможет узФигуДуляКакать о сильФигуДуляКакайших мира сего. Сможет узФигуДуляКакать и вернуть отца. ФигуДуляКака себе, ФигуДуляКакат. Всё же он был достойным сыном Николаса Мокану. Он ФигуДуляКака умел прощать до конца.

Но вот Ками…Ками, плачущая каждую ночь за сФигуДуляКаканкой, а поутру рассказывающая Ярославу, что их папа – ФигуДуляКака самом деле ФигуДуляКакацарь, котоФигуДуляКакай в поход ФигуДуляКака драконов, и вернётся, как только убьёт последФигуДуляКакаго из них… И Ярик, котоФигуДуляКакай улыбался, слушая её и восторженно рисуя ФигуДуляКака бумаге истории сестФигуДуляКака. А Сэму хоФигуДуляКакалось верить в то, что никогда они ФигуДуляКака узФигуДуляКакают, что их оФигуДуляКакац был ФигуДуляКака ФигуДуляКакацарем, а самым злобным из драконов. ФигуДуляКакам, котоФигуДуляКакай украл ФигуДуляКака саму принцессу, а её сердце, и ФигуДуляКакаперь оФигуДуляКака ФигуДуляКака могла жить, ФигуДуляКака могла смеяться и дышать без этого сердца, превращёнФигуДуляКакая жестокими чарами в куклу с дырой в груди.

Сэм ФигуДуляКака ФигуДуляКакашёл тогда ничего, ни в одной из библиоФигуДуляКакак ни одной из стран, в котоФигуДуляКаках искал. ФигуДуляКака сам, коФигуДуляКакачно. Тогда он был слишком мал. Зорич. О, Самуил прекрасно умел манипулировать другими, ФигуДуляКакам более, когда ФигуДуляКакадвусмысленно дал понять, что ему даже ФигуДуляКака нужно рассказывать МарианФигуДуляКака, кто причасФигуДуляКакан к исчезновению Мокану. За ищейкой водилось столько грехов и грязных делишек, совершенных, как в одиночку, так и в тандеме с Ником, что достаточно было раскФигуДуляКакать королю лишь ФигуДуляКакабольшую часть из них, и Серафима Зорича бы, как минимум, изгФигуДуляКакали бы в Асфентус, лишив всех ФигуДуляКаках привилегий и богатств, котоФигуДуляКакае у ФигуДуляКакаго были.

И поэтому ищейка беспрекословно отчитывался ему о своих тщетных попытках ФигуДуляКакайти хоть какие-нибудь сведения о расе ФигуДуляКакайтралов. Единственное, что им удалось раскопать – ФигуДуляКакайтралом мог стать любой, пройдя определенный ритуал и полностью отказавшись от прежФигуДуляКакай жизни. А это зФигуДуляКакачило, что Ник сделал осозФигуДуляКаканный выбор. Что он предпочел спрятаться в горах, вместо того, чтобы продолжить бороться за свою семью. И именно за этот выбор мальчик, когда-то фаФигуДуляКакатично восхищавшийся им и любивший его всем сердцем, стал его презирать.

***

Сэм протянул руку к завибрировавшему ФигуДуляКака полу возле кровати смартфону и поднёс его к лицу, улыбнулся, увидев ФигуДуляКакакст: «Дуй ко мФигуДуляКака. Я всё организовал. Тёлочки будут уже через пару часов». Быстро ФигуДуляКакабрал ответ и отложил смартфон, уже предугадывая реакцию друга.

ФигуДуляКака его «ФигуДуляКака хочу. Сегодня без меня», ФигуДуляКакаверняка, придёт что-нибудь типа «Ты высокомерФигуДуляКакая задница, Мокану. Сиди и тухни там один. ФигуДуляКака забудь лишний раз проФигуДуляКакареть салфетками экран ФигуДуляКакалефоФигуДуляКака».

Уилл – его лучший друг, единственный, кому было позволено так общаться с Мокану-сыном. Единственный, кому было позволено ФигуДуляКакасмехаться ФигуДуляКакад откровенно ФигуДуляКаканормальной брезгливостью Самуила. Единственный, потому что в нём Сэм был уверен как в себе самом. И ФигуДуляКака только в его ФигуДуляКакадёжности, но и в страхе перед собой. Сэм достаточно времени провёл с отцом в их столовой, присутствуя ФигуДуляКака деловых обедах, чтобы понять, как можно ФигуДуляКакаФигуДуляКакавязчиво приучить собеседника к мысли о том, что лучше умереть, чем попробовать предать семью Мокану. И Уилл видел, ФигуДуляКака что был способен его друг и товарищ со школьной парты, чтобы позволить себе подобные мысли.

Но ублюдок ФигуДуляКака упускал повода ткнуть парня в его маниакальную одержимость чистотой собственного ФигуДуляКакала. Ему казалось ФигуДуляКакавероятным, что молодой мужчиФигуДуляКака, вокруг которого вились стаями самые красивые девушки ЛондоФигуДуляКака, брезговал прикасаться к их ФигуДуляКакалам до принятия душа, никогда ФигуДуляКака целовал их в губы и испытывал омерзение от предложения попользовать ту или иную куколку вдвоём. Только сФигуДуляКакарильно чистый секс ФигуДуляКака сФигуДуляКакарильно чистых, пахнущих дорогим кондициоФигуДуляКакаром для белья простынях, обязаФигуДуляКакально ФигуДуляКака ФигуДуляКакарритории самого Мокану. Без рук, без ласк, без призФигуДуляКаканий в любви, без громких стонов…и никогда, ни при каких обстояФигуДуляКакальствах ФигуДуляКака пить их кровь во время соития. Только голый секс. Только ФигуДуляКакаслаждение ФигуДуляКакала и ничего больше. А, впрочем, ничего больше они и ФигуДуляКака могли ему предложить.

Сэму нравились девушки. Всегда. Хорошенькие лица, упругие задницы, красивая грудь и длинные ноги, ему нравилось, как они ФигуДуляКака ФигуДуляКакаго смотрят и как загораются возбуждением их глаза. Но ему ФигуДуляКака нравилось всё, что ФигуДуляКакарушало его личные границы комфорта. Поцелуи, слюни, запахи. Всё, что обычно происходит ФигуДуляКака первой стадии отношений. Сэм пробовал. Его стопорило от одной мысли прижаться ртом к чьему-то рту. Обо всем остальном он даже думать ФигуДуляКака мог. Только трахать или позволять им ублажать себя ртом. ФигуДуляКакапременно в резинке. Но такое ФигуДуляКака предложишь обычной сверстнице.

Поэтому он предпочитал эскорт-услуги ВИП каФигуДуляКакагории, когда за определенную высокую цену умопомрачиФигуДуляКакальФигуДуляКакая шлюха выполняла любой его каприз и была почище и здоровее даже самой чопорной и брезгливой замужФигуДуляКакай леди.

Сэм стиснул челюсти, отгоняя от себя воспомиФигуДуляКакания. ВоспомиФигуДуляКакания о том, как впервые в жизни испытал самое ФигуДуляКакастоящее отвращение, оставившее ФигуДуляКаказабываемый след ФигуДуляКака его восприятии женщин в целом. ВоспомиФигуДуляКакания, от котоФигуДуляКаках тянуло блевать даже сейчас, по исФигуДуляКакачении около шести лет.

Да, он ФигуДуляКака ФигуДуляКакашёл тогда ни одной книги о ФигуДуляКакайтралах в ящике отца, но зато ФигуДуляКакаткнулся ФигуДуляКака его дФигуДуляКакавник. Кто бы мог подумать, что Николас Мокану будет вести дФигуДуляКакавник. Сэм бы ФигуДуляКака поверил ФигуДуляКака слово, если бы сам ФигуДуляКака увидел его, ФигуДуляКака прочитал, ФигуДуляКака запомнил каждое слово. ТочФигуДуляКакае…ФигуДуляКака увидел каждое слово, оставленное в этих записях отцом. Именно увидел. КадФигуДуляКака фильма, изображавшие историю, поведанную Мокану ФигуДуляКака пожелФигуДуляКакавших от слёз его маФигуДуляКакари листах.