Голодный океан

- Что ещё? — поёжился Игорь, готовый теперь к новой порции неприятностей.

Старый полицейский провёл пальцами по разболевшейся голове, массируя скальп, и мрачно усмехнулся. Да, выдавались дни, когда время, остававшееся до пенсии, ползло черепашьими шагами. С возрастом и из-за постигшей его личной драмы старый сыщик утратил изрядную долю азарта и уже не радовался как прежде добытым доказательствам и ошибкам подозреваемых. Хотя повод ликовать имелся. Давно ему не выпадало такое сложное запутанное дело. Настоящая головоломка для его постаревших мозгов. И вдруг такая удача: сразу столько новых улик! Капризная Фортуна не просто отвернулась от этого русского, но ещё и предательски подставила ему ножку, чтобы бедняга наверняка свернул себе шею.

Гуллер порылся в бумагах у себя на столе и протянул Исмаилову листок. Это были новые показания Нэнси Кологан. И датировались они вчерашним числом. Совершенно неожиданно подруга полностью его изобличала, как убийцу, заколовшего точным ударом стилета в сердце человека, оказавшегося в его доме.

Потрясённому Исмаилову тут же была устроена очная ставка с любовницей. Нэнси выглядела подавленной и избегала его взгляда. Её слаборастерянная улыбка ясно показывала, в каком она находится состоянии. Тем не менее, Кологан слово в слово повторила свои письменные показания:

- Ты сам мне признался в тот день, что поссорился с собутыльником и случайно убил его в драке, а потом ещё и второго зарезал.

По словам Нэнси, когда она обнаружила друга на рассвете - спящим на скамейке возле своего дома и разбудила его, то он, будучи ещё не до конца протрезвевшим, признался ей, что специально заманил старика в дом, чтобы убить.

- Только он не сказал, зачем он это сделал, - повернувшись к полицейским, пояснила женщина. – Я удивилась и не поверила, конечно. Но потом, когда увидела трупы в его доме, была потрясена. Вначале Крэг думал, как избавиться от трупов, но решил, что это слишком трудно и опасно, и придумал версию о неких убийцах… Однако из любви к этому мужчине я не сообщила сразу обо всём полиции. Но всё это время совесть не давала мне покоя, ведь у тех людей, наверное, остались семьи, дети…

Игорь подавленно молчал, не предпринимая попыток как-то защитить себя, не пробовал взывать к совести оклеветавшей его подруги. А Нэнси виновато пояснила:

- Прости, Крэг, но я прихожанка методисткой церкви и не должна грешить против истины и бога. Я желаю тебе удачи, Крэг, - сказала она напоследок и в глазах её стояли слёзы.

Едва Кологан вышла, Сержант Родригес презрительно сказал:

- Может, хватит изворачиваться, мистер!

- Я этого не совершал! - твёрдо произнёс Исмаилов. – Неужели вы мне не верите?

Гуллер вздохнул и промолчал. Вопрос повис в воздухе. Лишь спустя несколько минут пожилой сыщик смущённо произнёс:

- Ты действительно можешь ничего не помнить. Такие случаи известные криминалистике. Ты говоришь, что не принимал сам никаких веществ или лекарств в тот день?

- Ну конечно! – почти вскричал Исмаилов. - Я же не псих!

Гуллер посмотрел на него с сомнением:

- Хорошо, пусть так. Но где гарантия, что в тот вечер в баре тебе всё-таки не подсыпали что-то в напиток? Ты ведь сам говорил, что лишь по счастливой случайности не стал жертвой отравителей.

И если предположить, что это всё же случилось, тогда, находясь под воздействием вещества, ты мог не помнить того, что сделал…

Игорь невольно взглянул со страхом на свои руки. Неужели это возможно? От такой мысли можно было прийти в отчаяние. Всё это время он бодрился, пытался убедить самого себя, что его не сломить. Но отчего-то всё чаще вспоминалась история несчастного Габора, который в ожидании очередной провокации против себя балансировал на грани помешательства.

- К сожалению, - озабоченно заговорил Гуллер, - доказать неумышленный приём наркотика в суде будет сложно. Во всяком случае, я не припомню прецедентов, когда бы убийцу оправдали по схожему делу без веских доказательств того, что он был лишь орудием в чужих руках. Поэтому, если в ближайшее время не появятся какие-то новые факты, всё может закончиться для тебя скверно, Грегори.

- Прошу вас, найдите человека, который выдавал себя за моего психоаналитика и аптекаршу! От них ниточки тянуться к убийцам!

Игорь вспомнил, как во время послушанного им разговора в коридоре университетской клиники, когда заказчики инструктировали лже-врача, тот обмолвился, что знаком с настоящим хозяином кабинета, в котором принимал Исмаилова.

- Это точно вам поможет выйти на их след!

Родригес демонстративно водрузил ноги на стол, за которым сидел подозреваемый, так что Исмаилов мог лицезреть пыльные подошвы его ботинок. Пуэрториканец разглядывал подозреваемого с выражением палача, примеривающегося, как лучше затянуть верёвку на шее будущего клиента.

Гуллер же произнёс с жалостью:

- Грегори, мы разговаривали с твоим врачом. Он не похож на описанного тобой врача. Лукас Росс – уважаемый специалист, характеризуется всеми с наилучшей стороны. У него безукоризненный послужной список. И самое главное: он уверяет, что принимал тебя в тот день. Об этом имеется запись в твоей личной карточке. Психоаналитик сказал нам, что он был крайне обеспокоен тем обстоятельством, что ты внезапно прервал курс психоанализа после первого же сеанса. Он сказал, что только обязанность хранить тайну клиента не позволяет ему быть с нами полностью откровенным.

- Негодяй! – возглас негодования вырвался у Исмаилова. – Значит, он тоже с ними в сговоре!

Гуллер понимающе кивнул:

- Ладно, Грегори, положим, ты говоришь правду, и на психоаналитика действительно кто-то надавил с целью заставить его свидетельствовать против тебя. Либо его подкупили. Всё равно прижать «мозговеда», заставить сознаться в преступном поведении, почти нереально. У нас просто нет ничего существенного на него, кроме твоих слов. А с точки зрения закона он ничего не нарушал: выписал тебе рецепт на легальный препарат.

- Но ведь имел место сговор между ним и этой аптекаршей! Она их слабое звено, я её видел.

- Ты говоришь, у неё были какие-то проблемы с законом раньше? – задумчиво протянул Гуллер.

- Да, я сам слышал, как лже-аналитик говорил об этом тем двоим! – энергично тряся головой, подтвердил Исмаилов. - Он сказал, что её приняли на работу в университетскую поликлинику лишь благодаря протекции главного врача, с которым она состоит в связи.

- И всё же, если аптекарша не расколется, что подменила лекарство, тогда твоё дело, дрянь, – честно предупредил Гуллер, и как-то странно взглянув на напарника. - И вот ещё что, Грегори. В твоём университетском кабинете мы нашли эту записку. Наши криминалисты сумели быстро провести почерковедческую экспертизу, сравнив её с записями из записной книжки убитого иностранца. Установлено, что все записи сделаны одною и тою же рукой.