Е. Петренко - Я ревную тебя к звёздам (СИ)

-Ты когда-нибудь сталкивался с грибом?- мысленно спросила малышка.

Я отрицательно покачал головой. Мои чувства были согласны с плакальщицей. Говорить рядом с этим озером не хотелось. Но послушать я был не прочь. Мало ли что может случится в жизни. Такая информация всегда на вес золота. И она показала мне. Очень ярким и выпуклым образом.

Грязный человек, почти совсем раздетый, с подсохшими струйками крови, вытекшими и заскорузлой корочкой запёкшимися в ранках от острых клыков вампира. Он, спотыкаясь, пытался бежать, но силы покидали его. Рядом с синей водой, даже жажда, явно мучившая беглеца, не возбудила в нём желания напиться. Но подогнувшиеся ноги не удержали его и он с громким криком боли, от рассечённого колена, упал недалеко от воды. Звук разнёсшийся в тишине пещеры, вызвал реакцию странной воды. Она образовала толстое жуткое щупальце, вырвавшееся в сторону шума и, с громким чмоканьем, впилась в живое тело. Человек закричал и задёргался. Его тело, сначала в районе щупальца, а после всё дальше и дальше, стало походить на стеклянную ёмкость, наполненную зловещей синевой. Заполнившись, оболочка с хлюпающим звуком прорвалась и новая порция синей влаги слилась с хищными водами.

Захотелось закрыть рот обеими руками. Как маленькому испуганному ребёнку. Не легко быть сильным и уравновешенным мужчиной с такой эмпатической реакцией, как у меня. Но это было ещё не всё.

-Эта вода,- малышка показала на стекающие капли,- соединяется с выделениями из грибницы. На солнце она теряет свойства. Моя мама говорила мне, что, со временем, если гриб долго не находят, а озеро образовывается в, недоступном для света, месте, оно порождает нежить. Злобных водяных элементалей. Они расползаются в подземных полостях. И нападают на всё живое.

Я не мог мысленно задать ей вопрос. Но выразительно приподнял флягу.

Она покачала головой отрицательно.

-Если добавить в озеро воды Храма, элементали образуются сразу же. А, если гриб погибнет, то со временем всё очистится, в том числе и эта заражённая вода.

Мы прошли очень осторожно, прижимаясь к стенкам пещеры. И, уже в следующей подземной полости натолкнулись на широкую трещину в полу из которой лился ровный белёсый светящийся туман.

-Гриб!- показала пальчиком Полла.

Я подошёл к краю трещины. Дна видно не было. Светящийся туман струился. И, хотя плакальщица успокоила меня, сказав, что свойства чёрной воды не позволят нам заразиться снова ещё в течение нескольких дней, как минимум, но неприятное чувство всё равно присутствовало. Гриб, состоящий из эманаций не упокоенных душ, подавлял чувством тоски, злобы и какого-то неутолимого голода. Говорят, этот голод овладевает лилу, превративших себя в пьющих кровь. Я налил немного мёртвой воды в крышечку фляги и без всякой патетики плеснул вниз.

Храмовая вода действительно действовала мгновенно. В белёсой дымке как будто образовались чёрные дыры. Мне представилась картинка, видеть которую я не мог. Как капли падают на призрачную поверхность и из неё вырываются чёрные лучи. Капли расплываются, образуя неравномерные пятна и тоскливый вой не упокоенных душ затихает и удаляется.

Полла подёргала меня за рукав. И правда, стоять нечего. Там могут быть люди, которым, возможно, ещё поможет милость Саота. От пещеры шёл коридор, в котором можно было увидеть следы человеческой деятельности. Стенки выравнивались, явно, с помощью обычных инструментов. Арочная поверхность потолка была обработана грубо, но это уже были не природные формы, а своеобразная архитектура лилу, которые обожали арки, звёздчатые и веерные готические своды.

Не знаю сколько времени просуществовала здесь, в карстах глухой тайги, вампирская секта, но для постройки чудесных городов расы лилу требовалось много времени. Века. И это то, что могли позволить себе представители самых долгоживущих рас. Конечно мягкий известняк обрабатывался легче, чем твёрдые породы под Холмами. Ведь они были последней складочкой на теле материка. После Цверговых гор.

Коридор шёл прямой нитью, соединяющей жилые помещения сектантов с импровизированным могильником и только это позволило увидеть не упокоенного издали. Руки заметно подрагивали, когда я наливал в крышечку воду. Почему-то мной овладевала не свойственная мне скупость. Было жаль каждой капли. Тогда в Трясине, нам не пришло в голову набрать с собой эту драгоценную жидкость. Мы просто не знали её свойств. А сейчас лекарская жадность к ценному лечебному ингридиенту, заставляла дорожить каждой каплей.

Умертвие неслось нам навстречу с, обычным для нежити, диким воем, чуть ли не переходящим в ультразвук. Это всегда пробуждало в жителях Чесмена чувство паники и ужаса. Нежить не могла действовать на физическом уровне, но она пила ману, как бешенная, и могла осушить слабого мага за короткий момент, пока произносится заклинание упокоения. Хотя иногда оно не действовало на нежить так убийственно, как хотелось бы и требовалась добавка предметной магии. В виде храмовых артефактов, посвящённых богам-покровителям..

У лилу это был знак молодой луны с пентаграммой внутри. У хомо знак креста. У иаров две дуги соединённые в знак священной рыбы с именем Гуангуна внутри. У нидлов Двухцветный круг с символами мужского и женского начал. Знаком цвергов являлся Круг с двумя скрещенными топорами Гримнира. Воргены использовали знак колеса священной небесной кибитки с девятью спицами. Нашим же знаком, общим для северных и южных сидхе - зелёный лист мирового дерева на круге лиловой луны Валар.

Я чувствовал близость цветного источника, хотя второй раз мы не перенеслись к нему. Но это и не требовалось. Цветная вода, впитавшись в нас, сама притягивала силу радужной маны. И у меня была помощь в виде мёртвой воды, способной упокоить любую нежить, даже без заклинания изгнания сущностей. Чёрные капли полетели в духа, бывшего лилу, ещё совсем недавно. Он даже успел сохранить портретный образ своего носителя. Он стирается после девяти посмертных дней. Даже если не проведён обряд правильного погребения. Человеческая суть уходит из нежити постепенно и неотвратимо..

Призрак ещё не успел утратить красок жизни. Очевидно, этот лилу умер несколько минут назад. Белое лицо, с красными, в прожилках, белками глаз и радужкой цвета запёкшейся крови. Губы, ярче, чем у хомо и жуткий оскал с удлинёнными клыками. Остальное тело, до самых скул, опутано паутиной серой гнили. Он был очень худым. Видно, не поднимался несколько дней. И помочь было не кому. Значит, или его друзья мертвы, или просто не в состоянии подняться.

Я твёрдо держал в руке крышечку с мёртвой водой, пока призрак не оказался совсем рядом и я плеснул её прямо в него. Он истаял почти мгновенно, не успев даже остановить атакующий визг.