Кротков Антон - Аннотация

– И довольно об этом! Сейчас речь не о них, а о тебе. Я желаю спасти тебя, Одиссей! Потому что британские власти обвиняют тебя в убийстве капитана Ягдхазбенда. Этот отряд пионеров во главе с английским офицером специально выслан помощником губернатора приграничной провинции, чтобы изловить тебя и переправить в Индию. И вряд ли суд поверит в твой рассказ об оборотне. Ты можешь умереть ещё в тюрьме, ведь индийская тюрьма – это местечко, по сравнению с которым камчатская каторга выглядит почти оздоровительным курортом.

Одиссей и сам знал, что наибольшее число смертей от несчастных случаев, болезней и голода в тюрьмах планеты за всю историю человечества происходило именно в Индии. В 1756 году по приказу правителя Бенгалии Сураджа Доула в камеру пять с половиной метров на четыре метра стражники запихнули 145 мужчин и одну женщину. Через несколько часов в живых остались только 23 человека…

– Но даже если тебе «повезёт» дожить до оглашения приговора, – продолжала Кира, – девять шансов из десяти, что тебя публично повесят под аплодисменты и довольные крики толпы. Подумай об этом!

Предложение Киры было таково: он должен добровольно сдаться британским властям. Далее его переправят в Европу. Там предоставят возможность выступить перед репортерами крупнейших мировых газет и телеграфных агентств, а также перед делегатами недавно образованной Лиги наций с разоблачениями коварных планов большевиков свергнуть законное правительства Афганистана, поддержать восстание черни в Индии и распространить огонь мятежа по всему Востоку.

– Ты расскажешь, как комиссар экспедиции и его подручные красноармейцы, не смотря на твои отчаянные попытки запретить им это, вероломно расправились с подданным Великобритании. Лично с тебя все обвинения сразу будут сняты. Убийство Ягдхазбенда повесят на Лаптева.

Кира сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Лукова, после чего перешла к главному:

– Я уполномочена передать тебе персональное предложение от самого Вице‑короля Индии лорда Челмсфорда. Не из любви же к фотографии я, рискуя головой, бегала к бухарскому бронепоезду!

Она извлекла из тайника в подошве своего правого ботинка записку и протянула Одиссею. При этом пояснила:

– Целых два года я была глубоко законспирированным агентом, не имела никаких контактов с центром и другими агентами. Меня берегли для особых целей. И только, когда на горизонте появился ты, я получила приказ действовать!

– Но почему вы и ваши боссы так уверены, что журналисты и депутаты Лиги наций поверят такому мелкому перебежчику, как я?

– Не скромничай, дорогой! Ты руководитель особой экспедиции, которую курируют видные большевики. Благодаря стараниям наших друзей из тайной офицерской организации, с большим риском действующих в Москве, Ташкенте и в других крупных городах «Совдепии» под носом у чекистов, о твоей миссии уже известно на Западе. Наша разведка организовала появление нескольких разоблачительных статей в главных британских, французских и американских изданиях. Таким образом благодатная почва для твоих разоблачительных выступлений подготовлена. Тебе надо лишь принять щедрое предложение, и ты станешь свободен и богат. Лучшие университеты Великобритании, Франции, Североамериканских Штатов будут рады предложить тебе свою кафедру и звание профессора.

– А ты? Что получишь ты от моего согласия?

– Я?

Кира ответила, почти не задумываясь:

– Я хочу уйти из разведки. Вернуться к нормальной жизни: иметь семью, дом, чтобы больше не притворяться… Но для этого мне нужен ты.

Отряд, что перекрыл им дорогу, приблизился вплотную к паре. Бородатые английские наёмники держали наизготовку огромные сабли и смотрели на Лукова настороженно.

– Только прошу тебя, не делай глупостей! – обернулась к Лукову Кира, и предупреждающе подняла руку. Она обратилась к британскому офицеру, который тоже носил бороду и был сильно загоревшим, поэтому издали мало отличался от своих солдат.

– Лейтенант Энсон, мой русский друг готов полностью довериться вам, как джентльмену.

Кира стала уговаривать Лукова положить ружьё на землю.

– Сделай это скорей! Иначе туземцы могут неправильно истолковать любое твоё движение, и набросятся на тебя.

Но Одиссей будто не слышал обращённых к нему слов. Он воинственно поднял мальтук. Какого‑то конкретного плана у него не было. Просто что‑то изменилось в мирном обывателе с тех пор, как он покинул родную Москву, и это что‑то не позволило ему покорно сдаться и перейти на вражескую сторону.

– Безумец! – тихо простонала шпионка и закрыла лицо руками.

Бородачи бросились на Одиссея. Перед самыми глазами Лукова сверкнули занесенные кривые мечи. Первый удар он сумел отбить прикладом. Но тут же широкое лезвие вонзилось ему в правое плечо. Ружьё выпало из рук Одиссея. И в то же мгновение воздух наполнился странным свистом. Замахнувшийся чтобы отсечь беспомощному русскому его дурную голову головорез, вдруг дёрнулся всем телом, захрипел, закатил глаза и навзничь повалился на землю с дырой в черепе размером с голубиное яйцо. Стоящий рядом с ним другой пуштун получил зазубренным камнем по затылку и молча рухнул в пропасть. Шею ещё одного насквозь пронзила стрела…

Глава 96

Неожиданно из‑за скалы свирепой толпой выскочило человек тридцать пуштунов. Некоторых из них Одиссей кажется видел в горном селении. Размахивая мечами и обстреливая противника из пращей и луков, они бросились в атаку на своих земляков, перешедших на службу к англичанам. Как успел заметить Одиссей, второй отряд британских пионеров тоже подвергся нападению.

Столкновение враждебных дружин было страшным. Казалось, на полной скорости врезались друг в друга два небольших железнодорожных состава. В воздух полетели части амуниции и куски тел. Над головами дерущихся быстро‑быстро замелькали мечи, приклады, какие‑то железные палки. Но ружья молчали из‑за опасности камнепада. По этой же причине не было слышно свирепых боевых кличей. Страшная резня происходила под аккомпонимент тяжёлого дыхания, звон стали и треск ломаемых костей. Лишь изредка кто‑то, пронзённый штыком или разрубленный мечом, потеряв контроль над собой, испускал жуткий предсмертный крик; либо слабо стонал под ногами дерущихся тяжелораненый, не в силах молча переносить ужасные мучения.

Вскоре Одиссей заметил среди атакующих Георгия! Верный товарищ всё‑таки не оставил его в критическую минуту! Их глаза встретились Индийский юноша радостно улыбнулся и стал пробиваться к ним вместе с несколькими союзными горцами. Вскоре они встали рядом с русскими, чтобы защитить их.

Рана не позволяла Лукову драться в полную силу. Но и оставаться безучастным зрителем он не мог. Поэтому молодой мужчина пытался как мог орудовать здоровой рукой. Какое‑то время это ему удавалось, пока из толпы дерущихся не выскочил вражеский воин и не налетел на него, как таран. Выглядел он безумцем: лицо залито кровью, в вытаращенных глазах застыло бессмысленное выражение ужаса и потрясения, раскрытый в беззвучном вопле рот съехал куда‑то на щёку. В раках у него ничего не было. Но это не делало безумца менее опасным. Он сбил Одиссея с ног, прыгнул на него сверху, вцепился в горло скрюченными пальцами, и начал остервенело душить. И если бы не Георгий, пришлось бы Одиссею проститься с жизнью. Верный индиец оглушил бесноватого ударом приклада, после чего помог Лукову выбраться из‑под обмякшего тела…