Кротков Антон - Аннотация

Одиссей с интересом слушал историю наивного романтика и ждал, когда Георгий расскажет о том, как ему удалось переубедить пуштунов. Но Георгий вежливо дал понять, что не имеет права раскрывать подробностей своего разговора с вождями горцев. Но, похоже, принц сумел заключить союз с верхушкой племенной знати, намекнув им или прямо согласившись на совместные действия против англичан. Какими реальными силами обладал юный магараджа, у себя на родине Луков не ведал, но похоже его влияние было весьма значительным…

На площади пуштунского села, куда Одиссей и Кира вернулись в составе спасшего их отряда, произошла отвратительная сцена, которая заставила Одиссея пожалеть о своём снисхождении к предательнице. Победители привели с собой сдавшихся наёмников во главе с британским офицеров. Их оставили на время ожидать решения своей участи.

Когда Луков и его спутница проходили мимо пленников, британский офицер крикнул Кире по‑английски:

– Надеюсь, вы спасёте меня, миледи!

Женщина резко повернулась к нему и обнадёживающе улыбнулась. Подойдя вплотную к лейтенанту, она неожиданно несколько раз в упор выстрелила в несчастного из маленького револьвера. Никто не успел остановить её. Убив опасного свидетеля, который мог её выдать, эта блестящая мерзавка повернулась к хозяевам и на чистейшем пушту объявила:

– Всегда ненавидела этих мерзких англичан! Надеюсь, теперь вы верите, что у меня не было ничего общего с моим бывшим мужем, который пытался сбежать к ним?

Вернувшиеся в селение русские снова оказались в доме, который покинули чуть больше суток назад. Одиссею эти стены напоминали о том, каким же наивным и доверчивым он был. Меньше всего он желал теперь находиться наедине с женщиной, которую отныне презирал. Но хотя благодаря принцу отношение к нему со стороны местных, кажется, начало меняться к лучшему, тем не менее прежней свободы перемещения русскому послу ещё не вернули. Доверие пуштунских вождей предстояло снова завоёвывать.

А пока в селе готовились к похоронам погибших в недавнем бою. Кроме того, вождям надо было решить, какой назначить выкуп за пленников, и кого послать к враждебному племени с этой миссией. В общем пока им было не до возобновления прерванных переговоров с русским. Таким образом, ставшие врагами недавние влюблённые оказались предоставлены сами себе. Кира опять принялась горячо уговаривать Одиссея принять её предложение. Она постоянно меняла тактику, пытаясь нащупать в характере Одиссея слабое место:

– Ещё даже не видя тебя, я знала, что встречу порядочного высоконравственного человека. Не понимаю, почему ты колеблешься. Что может тебя связывать с красными вандалами?! Разве ты не слышал, какой кровавый террор они развязали в Астрахани сразу после вашего поспешного отъезда оттуда?

Видя, что демагогией мужчину не возьмёшь, Кира сбросила маску :

– Хочешь, я покажу тебе, как именно я убрала этого нелепого гробокопателя, который с некоторых пор постоянно мешался под ногами? Я просто сказала себе: «Он должен умереть! Иначе прекрасно задуманная игра обязательно сорвётся из‑за какой‑нибудь нелепой выходки надоевшего вздыхателя»…

– Вы страшная женщина!

– У тебя просто нет выбора. Если ты откажешься, твоя участь тоже будет печальной. На смену уничтоженному отряду из‑за кордона пришлют новые партии охотников за головами. Тебя будут преследовать, как зверя, пока не загонят. У нас до самой Москвы везде свои люди. Тебе нигде не будет покоя, из‑за любого угла тебе будут угрожать ножи и пули истинных патриотов России.

– Уходите! – едва сдерживая гнев, тихо проговорил Одиссей. – Я помогу вам спастись, хотя знаю, что, оказавшись на свободе, вы постараетесь отомстить мне. Но я не боюсь… И даже не стану требовать с вас клятвы сохранить тайну об экспедиции, ибо ваше ремесло несовместимо с понятием чести.

Досада и злость на лице Киры сменились изумлением, затем будто в порыве нахлынувшей нежности она вся подалась к нему. Но Одиссей поспешил отстраниться.

– Нет, нет. сударыня! Я попытаюсь спасти вас не из‑за прежней любви, которой уж нет. Не заблуждайтесь! Я делаю это потому что не желаю новых смертей. Довольно крови!

Одиссей немедленно отправился к Георгию, и стал просить его помочь вывести Каракозову за цепь окружающих село постов. Принц ничего не мог понять, тем не менее, из деликатности не стал задавать вопросов.

Георгию без труда удалось провести пару через многочисленные кордоны – в селении он находился на положении почётного гостя, и никто не посмел бы что‑то запретить ему или преградить дорогу.

На окраине села Георгий застенчиво простился с Кирой и протянув ей свой карабин.

– Возьмите. Женщине одной в горах очень опасно.

– Благодарю! – Кира обняла мальчика и поцеловала его.

Одиссей сделал протестующее движение. Принц по‑своему истолковал его поведение. Когда женщина скрылась темноте, он сказал Лукову:

– На обижайтесь на меня. Я всегда буду смотреть на вашу подругу, как на прекрасный нежный цветок, которым можно лишь любоваться.

В этот момент неподалёку раздался хлопок и послышался странный свистящий звук, какой издает проходящий между сомкнутых губ воздух. Георгий вдруг всхлипнул и упал. Одиссей бросился к нему, осторожно положил голову мальчика себе на колени, пытался с ним поговорить – бесполезно. Он был убит наповал. Пуля, выпущенная из ружья, всего пять минут назад подаренного им поцеловавшей его женщине, попала мальчишке в висок. Тогда в бессильной ярости Одиссей заорал в темноту:

– Будьте вы прокляты! Лучше не попадайтесь мне, иначе я убью вас!

Глава 97

В конце весны 1920 в Лондон прибыла советская делегация, возглавляемая народным комиссаром внешней торговли Красиным. Её целью было попытаться прорвать международную экономическую блокаду, устроенную крупнейшими западными державами, и убедить английское правительство лейбористов возобновить прерванные революцией торговые отношения с новой Россией. Как выразился благословивший своего наркома на эту поездку и давший ему полный карт‑бланш на принятие любых решений Ленин: «Нам важно пробить первое окошко на Запад».

В составе делегации в Лондон приехал новый сотрудник Наркомата иностранных дел Одиссей Луков. Он выполнял роль «эксперта‑консультанта» по некоторым вопросам при главе делегации.

Переговоры шли достаточно успешно. Советские дипломаты не занимались коминтерновской пропагандой, а торговались, как заправские купцы. Не удивительно, что негоцианты по природе – британцы это оценили, и готовы были идти на определённые уступки Советам в надежде на крупные барыши.

В последний день переговоров был устроен дипломатический раут, носивший закрытый характер. Были приглашены сливки лондонского общества и заинтересованные в возобновлении сотрудничества с Россией крупные капиталисты. Пресса на приём не допускалась.