Стелла Ванштейн - Украденная служанка

Я провела ладонью по широким мышцам груди мужа, задела коготком плоский сосок, довольная ответным шипением. Расстегнула батистовую рубашку.

Муж сейчас казался мне особенно красивым. Очень мужественный, мощный, с черной порослью на груди, плоским животом с рельефными кубиками пресса. Я провела по ним рукой, отмечая твердость мышц, помедлила, затем спустилась к серебряной пряжке на поясе.

Уильям зарычал, толкнул меня на кровать и навалился сверху. Его рука заскользила по бедру, вниз к щиколотке, задрал подол рубашки, затем продолжил путешествие вверх, медленно и со вкусом.

Я гладила его по спине, уткнувшись носом в ямку плеча, наслаждаясь запахом мужа. Он пах вином и свечами, особым мужским ароматом, сводящим с ума. Его кожа была невероятно приятная на ощупь.

Я потеряла голову, в этом мужчине мне нравилось все.

- Ты сводишь меня с ума, - прошептал он, и в который раз я поразилась схожестью наших мыслей.

- Я люблю тебя, - вырвалось у меня в ответ.

Лорд Бестерн замер, тяжело дыша. Бисеринки пота блестели на висках, в глазах играла шальная радость, будто я кинула весь мир к его ногам.

- Я люблю тебя, - подтвердил он, выговаривая каждое слово отдельно, с особым весом, словно впечатывая в гранит. – Служанкой и королевой. Любой.

Он нависал надо мной с растрепанными волосами, раскрасневшийся, нагой, до умопомрачения красивый. Настоящий - слетели защитные щиты человека, на котором постоянно лежит ответственность за все на свете. Может, именно этим я его и привлекла – отсутствием необходимости брать шефство еще и надо мной.

Я любовалась лордом Бестерном, не сдерживая одобрительной улыбки. А муж жадно смотрел на меня, под его взглядом хотелось покраснеть и расплавиться.

Он медленно поднял нательную рубашку над головой, смял и отбросил на пол. Ожег поцелуями грудь, накрыл сильными руками темные вершины. Я выгнулась навстречу, слишком остро чувствуя прикосновения. Его признание перевернуло что-то во мне. Словно механизм щелкнул, шестеренки встали на место и давно стоящие часы вновь исправно затикали.

Доверие, вот на чем зиждется любвовь.

Он бережно огладил мое лицо, заглянул в глаза, прося разрешения. Я подалась к нему и ахнула от непередаваемого чувства наполненности. Наслаждение было столь глубоким и всепоглощающим, что я закрыла глаза и беспомощно застонала. Моему стону вторил глухой рык мужа.

В отдаленном уголке сознания я отметила, что Уильям мужчина крупный. Везде. И очень умелый.

Но нас соединяло нечто большее, чем телесное удовольствие. После страсти Уильям нежно поцеловал меня в губы, одной рукой притянул ближе, а другой бережно укрыл одеялом, уткнул со всех сторон, создавая уютное гнездышко. Позволил моей голове устроиться в ямке плеча.

Мне было хорошо, будто я вернулась домой. Рядом с Уильямом я чувствовала себя защищенной.

- Спи, милая, - сказал он. – Завтра я заберу тебя домой.

Глава 22. Затишье перед бурей

Только дома я поняла размеры катастрофы, разразившейся за моей спиной. Весь дворец полоскал косточки неуклюжей (а то и одержимой) жене лорда Бестерна. Над ним насмехались, меня клеймили прозвищами. Ползли ужасные слухи о том, что Бестерн взял себе в жены больную на голову девушку, наподобие сестры. Пруденс тоже досталось, на свет вытащили тщательно скрываемые приступы ярости, катания по полу. Репутация уважаемого рода оказалось подрубленной на корню появлением одной чужестранки на балу.

С другой стороны, версию о покушении на корону отвергли как несостоятельную, ввиду отсутствия мести со стороны правящей четы. На этом хорошие вести закончились. Свекровь со мной не разговаривала, более того, в мою сторону она смотреть не могла. Леди Уиндхем продолжала наши занятия благодаря щедрому содержанию, выделенному мужем, но меня считала полным ничтожеством, потерпевшим фиаско.

Я боялась реакции мужа на ужасные слухи. Как бы он меня ни любил, свекровь лила из-за меня горькие слезы, умоляла сына о разводе. Ее стенания слышались на весь дом, как бы я не крепилась, нервы начали сдавать.

Увидев мое состояние, лорд Бестерн вызвал на прямой разговор:

- Света, пусть щеголи во дворце упражняются в словесности, перед нами стоят проблемы посерьезней. Война на носу, войска Эдомии гораздо организованней нашего. При серьезном конфликте алхимического оружия не хватит для вооружения серьезной армии. Лишь наши цеха способны перестроится с производства светильников на оружие.

Я отметила, как муж назвал его фирму нашей общей. Стало чуть легче дышать.

- Ричард потребовал оружие взамен на мое освобождение?

- Естественно. Но не только его, Агнессии катастрофически не хватает обученных солдат. Я уверен, мой род пошлют первым, как пушечное мясо, поэтому я думаю лишь о том, как бы скорей обучить и обмундировать людей как следует. А ты… Если и вправду смыслишь в лекарстве, мне потребуется вся помощь, на которую ты способна. Раненые должны выжить.

- Я поняла, - серьезно ответила я. Сплетни и вправду отошли на второй план при нависшей угрозе.

Вот он мой шанс, доказать, чего я на самом деле стою. Не только смазливое личико, не смыслящее в этикете аристократов. Я ученая, за моей спиной опыт и знания многих поколений образованных людей.

Муж выделил для меня охрану, двух смышленых служанок помоложе и помощника, отменил занятия танцами. Тем же вечером я решила выехать по деревням осматривать больных и собирать под свое крыло всех, кто мало-мальски смыслил в медицине.

Воодушевленная, я быстрым шагом направилась на конюшню, и меня обуял ужас. Я не наездница, каталась лишь раз вместе с Димкой, и тогда моя лошадь творила, что хотела. Останавливалась у каждых кустиков, аппетитно поедала листья, пока я безрезультатно ее понукала.

Чуда не случилось, талантливой наездницы из меня не вышло. Мне удалось сделать круг по двору, но отпускать в чистое поле неумеху было попросту опасно.

Мой маленький отряд вышел из особняка лишь на следующий день пешком, еще до рассвета. Авторитет герцогини был подорван, на меня косились с недоумением. Я командным голосом торопила служанок и делала вид, что все так и задумывалось. Моя сила не в умении держаться в седле, не велика премудрость научиться, а вот знания с земли, пусть и не видны невооруженным взглядом, могут оказаться на вес золота.

В деревне Аркенс во владениях лорда Бестерна простой люд жил довольно неплохо. Дома казались добротными, амбары ломились от запасов зерна на зиму. Меня встретили очень радушно, внимание герцогини отметили столами, уставленными яствами.

Объедать деревенских я не собиралась, но и отказываться было неловко. За стол села с улыбкой, попробовала теплый хлеб, кашу, птицу. Все очень хвалила, да и было за что – еда свежая, тает во рту, а мы вышли, не позавтракав. Хозяев порадовала любезная герцогиня, держащаяся на равных. Мою просьбу посмотреть больных они сперва проигнорировали, но когда я упомянула войну, лица старосты и почтенных членов деревенского совета стали серьезными. Нас предложили провести по домам.