Марьяна Сурикова - Мотылек

Слезы обиды и разочарования выступили на глазах. Я так хотела его, что готова была согласиться на все, лишь бы взял как угодно, но только не бросал вот так после ослепительных невозможных ласк. Я уткнулась носом в подушку, сдерживая рыдания, и почувствовала, как отчим склонился ко мне. Джаральд ухватил за волосы, поднимая моё лицо и поворачивая к себе.

— Обидно, Рози? — он провёл большим пальцем по губам, разглядывая блестящие капли на мокрых ресницах. — Хочешь меня? Тогда хорошо попроси, и я подумаю.

Покачала головой, не желая унижаться перед ним. Я не стану просить.

Он усмехнулся холодно, с издёвкой, выпустил меня и склонился поднять брюки. Еле-еле нашла силы совладать с собой, выпустила подушку и села на кровати. Увидела рядом его белую рубашку, отбросила в сторону ту ткань, что он дал мне, и принялась тереть живот, бёдра и грудь нежным дорогим батистом, ожесточённо водя по напрягшимся соскам, по мокрому лону, стирая шоколад, масло и его прикосновения. Джаральд выпрямился, пристально наблюдая за моими действиями, а я бросила в него рубашкой точно так же, как это сделал он, и быстро натянула ночную сорочку, укрывая себя, своё тело, прячась от холодного взгляда.

Его глаза сверкнули, но он молча склонился и поднял рубашку. Растянул на руках, разглядывая пятна, которыми я щедро одарила белоснежный батист.

— Совсем как твоя простыня, Рози, — бросил Джаральд и натянул одежду на тело.

Я подскочила, присмотрелась к кровати и по мере осмотра всё больше и больше нервничала. Господи, Джейн сразу же заметит эти ужасные пятна, как мне объяснить их происхождение? Если прислуга только предположит, что я провожу ночи не одна, и пойдут слухи...

В отчаянии оглянулась на отчима, а в его руке блеснул маленький ключик.

— Ключ от кладовки, в которой экономка хранит чистое белье, собирался отдать тебе перед уходом. Теперь подумал, что раз ты любишь пачкать вещи, значит с лёгкостью обойдёшься и такой постелью.

Я закусила губу, а он отвернулся и направился к двери.

— Постойте!

Однако отчим уже остановился сам, рассматривая придвинутую к двери тумбочку.

— Неудачное место для мебели, Рози, но если тебе нравится, могу подарить свой комод, он больше и тяжелее.

Я опустила голову и негромко, с раскаянием в голосе произнесла:

— Простите. Я не должна была прикасаться к вашим вещам и не имела права портить рубашку. Мне следовало послушно принять ваше наказание.

Отчим развернулся и присел поверх тумбочки, закинув ногу на ногу.

— Поздно, Рози, я уже слишком зол, чтобы выслушивать извинения. Да и слова неубедительны, действия — вот, что могло бы заставить меня пересмотреть ситуацию.

— Что я могу сделать? — оставалось только покориться ему, переиграть графа не представлялось возможным.

— Удиви меня, Рози.

Я даже голову подняла.

— Удивить? Вас?

— Меня. У тебя это неплохо получается.

— В каком смысле удивить?

— В том самом, который мне понравится.

— А... — я заколебалась на мгновение. Опять он вынуждал сделать первый шаг, снова хотел продемонстрировать, насколько тщетны мои попытки противостоять такому опытному хищнику. Удивить его...

— Я тоже могу сделать вам массаж, — он слегка приподнял брови, — Джанет научила, — еле слышно закончила я.

— Вот как... сколько полезных знаний за такой короткий промежуток времени. Джанет — молодец, а ты хорошая ученица.

Он поднялся и снова приблизился ко мне.

— Так чего ты ждёшь?

Пришлось опять стягивать с себя ночную рубашку, открываясь жадному взгляду отчима. Я потянулась к сосуду с маслом и принялась вновь наносить золотистую жидкость на тело. Медленно, плавно, повторяя те движениями, которыми куртизанка завлекала своего любовника. Джаральд стоял рядом, следил за моими руками.

Закончив с маслом, на миг замешкалась, не зная, проявить ли инициативу и начать раздевать его самой или сперва предложить ему прилечь. В итоге выбрала второе.

— Ложитесь, граф, — я указала на кровать, стараясь, чтобы голос не дрожал. Джаральд снова окинул меня взглядом, протянул руки, сжал мои плечи, провёл большими пальцами по увлажнённой коже, а потом отпустил.

— У меня нет настроения, Рози. Как-нибудь в другой раз. — Он бросил ключик на кровать и вышел через дверь, оттолкнув тумбочку в сторону одним ударом ноги.

Я схватилась за брошенное на кровати полотно и вновь принялась стирать масло, но руки и ноги дрожали, пришлось даже сесть на постель. Кое-как перевела дух, закрыла лицо ладонями. Боже, как же сильно он разозлился. Ещё будучи маленькой девочкой я научилась различать особые моменты, когда мачеха приходила в настоящую ярость. За эти годы очень хорошо освоила науку распознавать ту тонкую грань, которую преступать не следует, иначе не миновать жестокого наказания. Вот и сейчас, несмотря на собственную злость вдруг отчётливо ощутила перемену в настроении Джаральда. Я точно довела его до бешенства своим поведением.

Отняв руки от лица, отыскала на кровати ключик и сжала в ладони. Господи, ведь если бы он бросил меня саму разбираться с последствиями, чтобы тогда произошло? Какая глупость с моей стороны не сдерживать собственные эмоции с графом, ведь прекрасно знаю, что играть с Джаральдом себе дороже.

Ключик буквально жёг мне руку, стоило только подумать, каким путём я его получила и как отреагировал отчим. Всё-таки удивила его? Не ожидал от меня подобного предложения? Я поступила подобно Катрин или той же Джанет, но какой был выбор? Не могла придумать ничего лучше, чем утихомирить его с помощью своего тела, раз оно так ему нравилось. Повела себя подобно продажной девке, чтобы соблазнить отчима и выиграть для себя право сберечь собственную честь в глазах окружающих. Интересно, чему он больше удивился, тому, что разыграла из себя опытную куртизанку, или это у меня получилось слишком достоверно? Как же хорошо, что он ушёл и мне не пришлось продолжать.

Я горько вздохнула, в груди болело, тело казалось чужим, непослушным, дыхание оставалось прерывистым, и я никак не могла успокоиться. Пришлось буквально заставить себя собраться и решить вопрос с уничтожением опасных улик.

Я стёрла масло, обмыла тело водой из кувшина и надела ночную рубашку. Стянула с кровати простынь, разрезала на широкие полосы, а испачканное полотно порвала на две половинки. Повесив полоски себе на плечо, накинула сверху тёмный плащ и взяла поднос в руки. Мне пришлось спускаться по чёрной лестнице, той самой, по которой нёс меня граф.

Ступеньки скрипели, было очень темно, и я ступала осторожно, едва дыша, вздрагивая от каждого звука. Только когда дошла до самого низа и вышла в коридор, ведущий к кабинету отчима, смогла перевести дух. Теперь нужно было прокрасться в главный зал, чтобы не заметил ночной лакей, а потом уже дойти до кухни.