Маргарет МакХейзер - Уродина

Так или иначе, он больше не бил меня так сильно. Толчки тут и там, еще я получаю пощечину, если ужина нет на столе к пяти тридцати, когда он приходит домой. Я определенно заслуживаю все это, потому что он сказал, во сколько ужин должен быть на столе, и я стараюсь быть хорошей женой и делать все, что он попросит.

Это все из-за того, что я тупая, и делаю все эти глупые ошибки — вот, что говорит Трент.

Он испытывает такое большое давление в медицинской школе и отстает от программы. Иногда я делаю за него уроки, и по этим предметам у него хорошая успеваемость.

На работе сумасшествие, они снова меня повысили. И они были так добры ко мне, когда я теряла детей. Про выкидыши: я счастлива сообщить, что у меня их больше не было, потому что больше не беременела. Не думаю, что смогу выдержать еще один выкидыш. Это очень сильно ранит. Я волнуюсь не о физической боли, не думаю, что мое сердце сможет справиться с этим. Я едва ли выдержала это в прошлом году, когда потеряла последнего ребенка.

Недавно я получила открытку от Шейн с фотографией Колизея на ней. Там было сказано: «Мы надеемся, что у тебя все хорошо». Я заплакала, когда получила ее. Я так счастлива за нее и Лиама, они живут своей мечтой и прекрасно проводят время. Я просто надеюсь, что они пригласят меня на свою свадьбу. А даже если и нет, я прокрадусь туда и встану позади, чтобы они не увидели меня, так я смогу посмотреть, как они обмениваются клятвами верности друг другу в свой самый прекрасный день. Но я все же надеюсь, что они захотят, чтобы я была там.

Мне нужно идти, Трент скоро должен вернуться домой, и мне нужно приготовить ужин. Если еда не будет стоять на столе в пять тридцать, что ж, мы с тобой знаем, что он сделает со мной, но, возможно, мне удастся избежать этого, если я сделаю все, как он просит.

Увидимся.

29 сентября 2014 года

Дневник.

«Если ты когда-нибудь бросишь меня, я найду тебя и убью. А потом убью себя, потому что жизнь без тебя не стоит того, чтобы жить, — сказал мне Трент, а затем добавил, — это потому, что я очень сильно тебя люблю».

Проклятье…

Я должна идти. Он рано вернулся, а я еще не постелила постель. Ему нравится, когда все опрятно.

24 ноября 2014 года

Я не могу даже начать эту запись словами «дорогой дневник», действительно не могу. Вчера я вернулась из больницы. Я сделала кое-что настолько глупое и могу винить только себя за то, что Трент избил меня.

Зачем, ну зачем я спросила его, видится ли он с кем-то еще? Я стирала вещи и увидела следы от помады на одной из его рубашек. Он вышел из себя из-за этого. Он сказал, что, вероятно, это я трахаюсь направо и налево и таким образом пытаюсь отвлечь его от правды. Я накричала на него. Зачем я это сделала? Я такая глупая, просто не могу поверить в то, насколько я тупая.

Я заслужила то, что получила. Он — мой муж. Он не изменил бы мне. Он выкрутил мою руку за спину и сломал ее. Это был несчастный случай, я знаю, что был, потому что когда он высадил меня у больницы, он сказал, что это был несчастный случай, и он не хотел причинять мне боль, он просто вышел из себя, потому что я сказала то, что расстроило его.

Врачи не оперировали меня, они сказали, что перелом не нуждается в операции, только в гипсе. Трент сказал, что не может остаться со мной, потому что ему нужно помочь другу подготовиться к вечеринке. Он сказал, что я могу справиться сама и сообщить врачам и медсестрам, что я бежала, споткнулась и упала. Я рассказала им то, что велел мне сказать Трент. Они мне не поверили, но я настаивала и убедила их.

Одна из медсестер тихонько попыталась уговорить меня рассказать, что Трент бьет меня. Но он не бьет меня. Потому что Трент не плохой человек, он просто хочет, чтобы вещи были сделаны определенным способом, и меня наказывает, если я не делаю так, как он хочет. Я злю его, и тогда он бьет меня. Видишь, это моя вина, не его. И этот визит в больницу, ну, это был несчастный случай. Но я сказала ей, что просто глупая, неуклюжая женщина. После этого она мне поверила.

Пока я отдыхала, после того как они наложили гипс на руку, привлекательный мужчина привез тележку с едой и поставил поднос рядом с моей кроватью. Он выглядел очень знакомо, но я не могла его вспомнить. Однако я чувствовала, что знала его. Он предложил мне что-то поесть, но я была не голодна. Я пыталась вспомнить, кем он был, и когда закрыла глаза, чтобы они отдохнули, я вспомнила, где видела его раньше. Он был тем парнем в гастрономе. Его заикание было незабываемо. Я помню, он держал дверь открытой для той девушки, которая заходила в гастроном. Кажется, его звали Макс. Я помню, что он был очень добр к этой девушке, и его заикание я тоже помню.

В любом случае, я попытаюсь стать супер сильной с этого момента. Трент всегда говорит, как я его разочаровываю. Поэтому теперь я собираюсь попытаться заставить его гордиться мной. Еще он говорит мне, что я похожа на жирный кусок мяса. Поэтому я сажусь на диету прямо сейчас. Мне нужно похудеть до тридцати шести килограммов. Господи, я такая толстая.

Пока, дневник.

P.S. Не могу дождаться, чтобы стать для Трента самой лучшей женой в мире. Он заслуживает самого лучшего. Он так сильно меня любит.

Настоящее

Сегодня мой двадцать пятый день рождения, и я провожу его в одиночестве, в больнице.

Свернувшись калачиком на кровати, я не могу сдержать слез. Потеря ребенка в этот раз была тяжелее. Возможно, потому что я была уже почти на полпути — шестнадцатой неделе, а может, потому, что надеялась, что в этот раз все будет по-другому.

— Как вы, миссис Хэкли? — спрашивает пожилая медсестра, входя в палату.

Все, что я могу делать, — это плакать. Моя депрессия не становится легче. Я не могу посмотреть на нее, не могу даже просто взглянуть. Боль проходит через меня. Бездна абсолютного страдания настигает каждую часть меня.

— Вы сегодня ели? — спрашивает она, обходит кровать и мягко убирает волосы с моего лица. Я — полное недоразумение, а это хуже, чем несчастье.

Трент высадил меня у больницы после того, как я проснулась на окровавленных простынях. Я не знаю, почему потеряла этого ребенка. Возможно, я не должна называть это ребенком. Если я говорю просто плод, тогда это кажется более безликим, как будто беременность была ничем иным, как просто тяжелым периодом.

Позавчера я сделала самую глупую вещь в мире. Я просто не хочу учиться и не знаю, почему продолжаю выводить Трента из себя. На ужин я съела дополнительную тарелку супа, даже не спросив его, хочет ли он еще.

Он проходит аспирантуру в больнице, в двух районах отсюда, и там царит просто сумасшествие. Он приходит домой и просит меня побыть тихой, я стараюсь, но иногда могу чихнуть или кашлянуть, и это выводит его из себя.