Маргарет МакХейзер - Уродина

Я отпускаю свой стыд и открываю рот. Нет, это не правильно, я не отпущу свой стыд, я до сих пор держусь за него, но рискую последствиями, рассказав Дейлу о том, что произошло. Я убираю свои руки от Дейла и отступаю, давая нам немного пространства и места. Я смотрю в его стареющие глаза и впервые замечаю морщинки и темные круги под ними.

— Все хорошо, — повторяет он и прислоняется к своему столу.

— Трент избил меня.

Глаза Дейла округляются, и он кривит рот так, что становится ясно, что он прикусывает щеку изнутри.

— Расскажи мне, что случилось, Лили.

Следующие полчаса я рассказываю ему о последнем случае, который отправил меня в больницу, включая то, что произошло, когда мы вернулись домой пару часов назад. Дейл сидит на краю стола, не двигаясь и ничего не говоря, но его лицо выдает все: то, как дергается его левый глаз, как напрягаются руки под рубашкой, всего этого достаточно, чтобы сказать мне, что у него внутри кипит гнев.

— Пожалуйста, не злись на меня, — говорю я, когда его челюсть напрягается, а лицо искажается от гнева.

— На тебя? Иисус, Лили, я совсем не злюсь на тебя. Я злюсь на себя за то, что был обманут таким варваром и манипулятором.

— Ты не злишься на меня? — спрашиваю я, удивляясь.

— Нет, — он делает глубокий вдох и говорит. — Где ты остановишься?

— Я собиралась спросить тебя, могу ли воспользоваться телефоном, чтобы позвонить своему другу Шейн?

— Конечно. И если он не сможет приютить тебя, в моей гостевой комнате ты будешь чувствовать себя комфортно.

Я улыбаюсь его гостеприимному предложению, и, честно говоря, немного потрясена, что он готов принять меня в своем доме.

— Шейн — девушка и моя лучшая подруга с давних времен. Ты не должен утруждать себя. Я уверена, что рядом есть приют, где я смогу остаться, если Шейн не сможет помочь мне.

— Ты не будешь жить в приюте. И точка. Теперь, когда ты ушла от него, ты ушла вот так? — спрашивает он, указывая на меня.

— Только я и мой дневник, больше ничего.

— Я найду для тебя другую униформу, и вот, возьми мою кредитку и купи какую-нибудь теплую одежду, — он берет свой бумажник и предлагает мне свою кредитную карточку. Но я не принимаю ее.

— Не нужно, мне просто нужно пойти в банк. Он управляет нашими финансами, и у нас есть более восьмидесяти тысяч долларов в банке. Мне просто нужно какое-нибудь удостоверение, чтобы пойти и снять немного денег. Но у меня ничего нет, я все оставила в квартире.

— У меня есть кое-что в твоем личном деле, еще с тех пор, когда ты впервые пришла на работу. Я могу дать тебе это и отвезти тебя в банк, если хочешь, — предлагает он.

— Да, пожалуйста. Мне нужна обувь и одежда.

Дейл встает.

— Я пойду в архив и посмотрю, что у меня есть для тебя. Но, пожалуйста, воспользуйся телефоном, чтобы позвонить своей подруге, — он оставляет меня в своем кабинете.

Черт, у меня нет номера Шейн, он в моей сумке в квартире. Я беру свой дневник, и начинаю листать, пытаясь придумать, как связаться с Шейн. Я помню, что записала ее номер в дневнике, когда она дала мне его. Я листаю его до тех пор, пока не нахожу.

Беру телефон Дейла, нервно набираю номер и жду, когда пойдут гудки. Мое сердце бьется в горле, и беспокойство заставляет меня дрожать от страха и неопределенности.

— Алло, — отвечает Лиам.

— Привет, хм, Лиам.

— Да, кто это?

— Это я, Лили.

— Святое дерьмо. Какого черта? О, Боже мой! ШЕЙН! — кричит он.

Я отодвигаю телефон от своего уха, когда он зовет Шейн. Прижимая телефон обратно, слышу, как Лиам говорит Шейн, что звоню я.

— Лили, как ты? Ты в порядке? — она говорит это, даже не сделав вдох. Я опять начинаю рыдать, мне так стыдно, что приходится звонить Шейн и просить о помощи. — Боже мой, где ты, Лили? Я еду за тобой.

Я не могу заставить слезы остановиться, но сквозь неконтролируемые всхлипы мне, наконец, удается сказать:

— Я на работе. В кабинете босса.

— Оставайся там, пока я не приду за тобой. Мы с Лиамом уже едем, — она бросает трубку раньше, чем я успеваю что-нибудь сказать.

Спустя несколько мгновений, Дейл возвращается в кабинет, держа папку.

— Вот, у меня есть некоторые твои личные данные, ты можешь использовать их в банке. Я пойду с тобой, если хочешь, — предлагает он.

— Шейн и ее муж Лиам едут сюда, чтобы забрать меня. Я поеду с ними.

— Все, что угодно, Лили. Теперь о работе.

— У меня все еще есть работа?

— Ну, на самом деле… нет.

Мои плечи опускаются.

— Ладно.

— Не внизу, но Кэндис, личный помощник генерального директора, увольняется в следующую пятницу, и я знаю, что Питер еще не нашел ей замену. Он велел мне присмотреться, и я думаю, что ты идеально подходишь на эту должность.

— Но я не знаю, что делать.

— Не беспокойся об этом сейчас, возьми выходные до конца этой недели. Позвони или приходи ко мне в пятницу, и мы поговорим об этом. Но сейчас, просто не беспокойся об этом. У тебя всегда будет работа здесь.

— Спасибо, Дейл.

Мы сидим и разговариваем. Я уверена, что Дейл пытается отвлечь меня от моей семейной ситуации. Он рассказывает мне о гостевой комнате и о том, как его дочери полюбят меня. Несмотря на то, как он старается меня отвлечь, Трент на первом месте в моих мыслях. Я боюсь его и его возможных действий. С большим опасением я попросила Шейн о помощи, не говоря уже о том, чтобы просить Дейла подвергнуть его жену и дочерей опасности.

Трент попытается убить меня. Я не сомневаюсь, что у него есть садистские наклонности и возможность, чтобы сделать это. Пока мой разум плавает в страхе перед Трентом, Дейлу звонят снизу и говорят, что два человека ожидают меня.

— Спасибо, — поднимаясь, говорю я.

Дейл встает из-за стола и одаривает меня еще одним объятием.

— Дай мне знать, если я могу тебе чем-либо помочь.

— Спасибо за все, — я выхожу из его кабинета и иду вниз к Шейн и Лиаму.

Шейн раскрывает свои руки сразу же, как только видит меня, и я лечу в них.

— Ты ушла от него, не так ли? — шепчет она. Я киваю головой, отвечая на ее вопрос. — Давай, пойдем домой.

— Сначала мне нужно в банк.

Она отпускает мои плечи и смотрит на меня.

— В банк?

— Я все объясню в машине, мне просто нужно в банк.

— Хорошо, мы пойдем с тобой.

Мы переплетаем наши руки вместе и идем в «Банк Америки». Лиам идет в четырех шагах позади нас, давая нам пространство. Когда мы заходим внутрь, Лиам садится на один из стульев у стены, а Шейн встает со мной в очередь.

Подходит моя очередь, я даю кассиру всю информацию о себе и говорю, что хочу снять некоторую сумму. Будет справедливо, если я возьму то, что, как думаю, принадлежит мне, поэтому сниму сорок тысяч долларов, а другую половину оставлю Тренту.

— Сколько бы вы хотели снять? — симпатичная молодая кассирша спрашивает меня.