Иван Лихачев - WORD to PDF Converter - go4convert.com

310

ществование... в пристойных условиях» .

Эти необходимые для города иммигранты не обязательно являют - ся представителями тяжелого или неквалифицированного труда. Часто они приносили с собой новые технические приемы, не менее важные для развития города, чем их собственные персоны. Евреи, которые ста - новились беженцами по религиозным соображениям, а не из бедности, сыграли исключительную роль в распространении этих технических новшеств. Занимаясь после изгнания из Испании торговлей вразнос в Салониках и в Константинополе, они постепенно довели ее обороты до такого уровня, что смогли успешно конкурировать с рагузанцами, армянами и венецианцами. Они внедрили в двух великих метрополиях Востока книгопечатание, промышленное производство шерстяных и шелковых тканей 311 и даже, если поверить некоторым слухам, секрет

De roda.

Турецкое подворье.

изготовления лафетов для полевых пушек 3— это были ценные дары! Несколько евреев, изгнанных из Анконы по приказу Павла IV, достиг­ли относительного благосостояния в турецком порту Валона 313.

Были и другие иммигранты высокого ранга, например, странст - вующие художники, которых привлекали растущие города, зате- вающие новое строительство. Или купцы, особенно итальянские купцы и банкиры, которые вдохнули жизнь и даже создали Лиссабон, Севи­лью, Медину дель Кампо, Лион и Антверпен... Для строительства городского мира требуется самый разный человеческий материал, в том числе и богачи. Г ород привлекает их, так же как и неимущих, хотя и по другим причинам. При обсуждении сложнейшей проблемы inurbamento 314, вызывающей у историков столько споров, нужно учи­тывать, что в близлежащий город переселялись не только бедные соп- tadini , но и феодалы, богатые земельные собственники. Масса ма­териала для сравнения содержится в замечательных работах бразиль­ского историка и социолога Жилберту Фрейри. Первые города Бразилии в конце концов стали притягивать к себе фазендерос и их резиденции. Началось всеобщее переселение в город. То же самое в Средиземно­морье: казалось, что город поглощает и аристократов, и их замки. Бан- делло рассказывает нам об одном сиенском синьоре, у которого был за­мок в Маремме и дворец в Сиене с полупустым первым этажом и парад­ными комнатами, где шелк начинает свое триумфальное шествие.

Эти дворцы — великие свидетели той главы истории, которая предшествовала новому исходу богачей из городов, их возвращению в поля, сады и виноградники, этого стремления «буржуа» к природе,

oic о i /г oi о

столь заметного в Венеции , Рагузе , Флоренции , Севилье и до­вольно распространенного в XVI веке. Это иммиграция сезонная: сень­ор, который построил в городе дворец, отныне является горожанином, даже если он часто навещает свой загородный дом. Последний являет­ся лишь предметом роскоши и зачастую данью моде. «Флорентийцы, — пишет в 1530 году венецианкий посол Фоскари, — ездят по всему све­ту; заработав 20 тыс. дукатов, они тратят половину из них на строитель­ство palazzo за пределами города. Следуя этой моде, каждый подра­жает своему соседу... и они настроили столько загородных роскошных

Перетекание населения в города.

Крестьяне.

Дворца.

дворцов, что из них можно было бы составить вторую Флоренцию» 319 . Говоря о Севилье, novelas XVI и XVII веков часто упоминают за­городные виллы и устраиваемые на них пышные праздники. На них похожи и quintas * вокруг Лиссабона, с парками и ручьями 32 . Разуме­ется, эти увлечения и капризы моды могут уступать место более веским мотивам и решениям, имеющим далеко идущие последствия. Приме - нительно к Венеции XVII и еще больше XVIII веков нужно говорить о возрождении интереса богатых горожан к земельной собственности. Прекраснейшие дворцы Венеции во времена Гольдони пребывают в запустении, и вся ее роскошь сосредоточивается в виллах по берегам Бренты. Летом в городе остаются только бедняки, а богачи отправ - ляются в свои владения. Всякий раз когда речь заходит о богачах, не стоит сводить все к моде и капризам. Виллы, загородные дома, где собственник живет бок о бок со своими батраками, бастиды, как их на - зывают в Провансе, были приметами социального наступления город - ского капитала на землю. Жертвой этого могучего движения станови - лись плодородные крестьянские поля. Мы находим бесспорное под­тверждение этому в Рагузе, канцелярские реестры которой сохранили для нас массу договоров с мелкими землевладельцами, а также в Ланге - доке, Провансе. В этом можно убедиться воочию с помощью прилагае - мой к диссертации Робера Ливе карты провансальской коммуны, рас­положенной на берегу реки Дюранс. Территория деревни Ронье уже в XV веке и тем более позднее была усеяна бастидами, окруженными земельными участками внушительных размеров; в XVI веке они при­надлежали forains*** , т. е. их хозяева не жили постоянно в Бронье. В большинстве своем это экцы, т. е. богатые жители Экса 321 .

Таким образом, во взаимоотношениях между городом и деревней были свои приливы и отливы. В XVI и XVII веках еще продолжается приток сельского населения в города, причем в этот процесс вовлечены и богатые. Милан в это время становится городом господ и меняет свой облик. В этот же период собственники'чифтликов в Турции покидают

Q99

свои села и своих крепостных и переселяются в соседние город а . Множество испанских сеньоров в конце XVI века также оставляют свои

Повести.

Загородные дома.

Rognes. Приезжим.

деревенские владения, чтобы обосноваться а кастильских городах, особен­но в Мадриде 32 . Изменению климата царствования Филиппа III по срав­нению с эпохой Филиппа II, наряду со многими другими причинами, спо­собствовало это переселение испанской знати в города, где до тех пор она была только гостьей. Не в этом ли заключено объяснение так называемой реакции, наступившей во времена преемника Мудрого Монарха?

Городские политические кризисы

Все эти трудности, с которыми города сталкивались в своей повсе - дневной жизни, не имели ничего общего с драматическими перипетиями политических конфликтов, в которые время от времени погружал их без­жалостный век. Не станем, однако, чрезмерно преувеличивать значение этих волнующих страниц истории. Прежде всего, мы не должны испы - тывать по отношению к ним те же чувства, судить о них с позиции палача или жертвы, с той же пристрастностью, с какой пизанцы судят о Флорен­ции; нам следует разобраться в сущности событий, которые, как нам ка­жется, потрясают города до основания. Ведь государство устанавливает свои порядки, но города продолжают жить той же размеренной жизнью, которую они вели до кризиса, и сохраняют свое значение.