Иван Лихачев - WORD to PDF Converter - go4convert.com

На Кипре это стало заметным после 1572 года, когда турки отобра­ли его у Венеции. Богатство острова во времена Синьории составляли наряду с виноградниками хлопковые плантации и посевы сахарного тростника. Мы сказали «богатство» — но какое богатство? Это было бо­гатство генуэзских и венецианских аристократов, сохранившиеся рос­кошные дома которых до сих пор заметны в старой части Никосии. Но оно не имело никакого отношения к коренным жителям, православ­ным грекам. Таким образом, турецкое завоевание развязало социаль­ную революцию: об этом свидетельствуют любопытные записки анг­лийского моряка, сделанные в 1595 году. Один кипрский купец расска­зал ему об истории острова, показывая развалины дворцов прежних ге­нуэзских и венецианских вельмож, которые, по его словам, понесли заслуженное наказание от турок за чудовищные поборы с местных крестьян 202. Впрочем, в день катастрофы венецианцы были попросту

Народным хозяйством (нем.).

брошены греческим населением городов и деревень. При штурме Никосии турками в 1570 году «представители всех ее сословий... почти поголовно мирно спали в своих домах» 203. Правда, уход венеци­анцев сопровождался падением экспорта хлопка, сырца и пряжи, и таким массовым запустением виноградников, что Венеция смогла вы­купить дорогие мехи, используемые при изготовлении вина, посколь­ку на острове они оказались ненужными. Но следует ли в этом случае говорить о закате Кипра? Ничто не свидетельствует о том, что турец­кое господство принесло с собой понижение жизненного уровня насе­ления острова 204.

Пищу для подобных же размышлений дают Кандия и Корфу. Как и на Кипре, их ландшафты свидетельствуют об усилиях человека, на­правленных на разведение виноградников, то есть на производство изюма и вина, известного под названием мальвазии. На Корфу вино­градники спустились с гор и холмов на равнины, pianure, которые легче обрабатывать 205. Виноград вытеснил хлеб; но распространение монокультуры всегда угрожает кризисами перепроизводства и убытка­ми. Можно вообразить, какими душераздирающими криками сопрово­ждалась вырубка винограда на Кандии, приказ о которой был отдан в 1584 году. Ее жертвы даже заявляли, что они не видят «никакой разни­цы в том, чтобы быть подданными Синьории или турок 206. Эта «коло­ниальная» экономика, очевидно, имела свои успехи и провалы. Требу­ется выполнить немало условий, чтобы система, объединяющая вино­градарей, землевладельцев, мореплавателей, купцов и самых дальних потребителей, функционировала без сбоев. На самом деле вино и изюм издревле являются объектом обширной международной торговли. Да­же англичане привычны к мальвазии и высоко ценят вкус этого предмета роскоши, который в обществе XVI века играл ту же роль, что и португаль­ский портвейн в нашем. «Юноша был так смущен и подавлен, — говорит Банделло об одном из персонажей своих новелл, — что она решила поднести ему стакан мальвазии».

Последний пример монокультурного развития связан с островом Джерба, расположенном у южных берегов Туниса. Как венецианские острова — острова вина, так и Джерба — остров растительного масла. При малоизученных обстоятельствах, в то время как континентальный Тунис лишился своих оливковых рощ, столь многочисленных в рим­скую эпоху, Джерба сохранила их на своей территории. Это сбережен­ное богатство позволило ей и в XVI веке пользоваться привилегией

исключительности 207 . Остров стал оазисом оливкового масла в окруже­нии прилегающих к Тунису и Триполи земель, где в основном, особен - но на юге, господствовало прогорклое сливочное масло. Здесь произво - дилось отличное и недорогое растительное масло, пригодное на все случаи жизни, даже для обработки сукна и других тканей; масло, которое было легко экспортировать, как отмечает в начале века Лев Африкан - ский. После 1590 года англичане обратились именно к Джербе в поисках оливкового масла, которое до тех пор поставлялось им из Испании.

Однако в географии Джерба известна как остров, лишенный возвы - шенностей, с каналами, где отмечаются сильные приливы , а в боль­шой истории — как поле ряда сражений, в частности в 1510, 1520, 1560 годах. Тем не менее в ходе последнего и самого важного сражения оливковое масло сыграло свою роль. Христианский флот остановился у Джербы, будучи не состоянии пробиться к Триполи. Он был застиг - нут здесь эскадрой Пиали-Паши, о приближении которой было по - лучено известие, именно потому, что христианские корабли не успели загрузить товары, и в частности масло. Об этом говорится в докладе ви- зитадора Кироги, составленном после катастрофы 209 .

Итак, если островам не приходится платить слишком высокую пла - ту за разрушительное влияние монокультуры, ее бурное развитие суще­ственно обогащает их, обеспечивая поступление необходимых продук - тов извне. Монокультуры придают островам известность. Ивиса — это остров соли; так же ценится соль с острова Наксос, не меньше, чем его вино, «белое, как кларет» 210 ; Эльба — остров железа. Нужно ли еще на­поминать об острове Табарка, центре добычи кораллов, владении се - мейства Ломеллини, который, впрочем, обеспечивал себя за счет раз - личных занятий (экспорт зерна, кожи, выкуп пленных, находивших там убежище)? Или о знаменитых рыбных ловлях на острове Ла Гали - та , близ берберских берегов? Или об изобилии рыбы у далматинского острова Лезина**, которое неожиданно прекратилось, когда стада сардин, как говорится в одном документе 1588 года, перешли в один прекрасный день к утесам Пелагосы 21 ? Родосу подсказало выход само его местоположение, обеспечивающее ему во времена рыцарей, а затем, после 1522 года, турок «господство над другими островами и первенст­во в мореплавании («адмиралтейство») на всем Средиземноморье 21 .

Галит.

Хвар.

Патмос в Эгейском архипелаге за неимением лучшего живет за счет «са­мых отчаянных негодяев из жителей этих островов, после Самоса», зани­мающихся исключительно грабежом «как христиан, так и турок» 21 .

Эмигранты с островов

Но самой распространенной формой сношений островов с миром была эмиграция. Все острова (как и все горы — впрочем, горы и многие средиземноморские острова суть одно и то же) занимаются экспортом

«214

людей .

Напомним, не возвращаясь к уже сказанному, о греческих мигра­циях, которые затрагивают Эгейский архипелаг в целом, включая крупнейший остров Кандия. Сомнительно, однако, чтобы они при - обрели в XVI веке такой размах, как на Корсике, острове эмигрантов по преимуществу. Избыток жителей сравнительно с его ресурсами застав - ляет их покидать остров, устремляясь во всех направлениях, и, вне вся - кого сомнения, трудно припомнить какое-либо происшествие в среди­земноморском мире, в котором бы не был замешан корсиканец 21 . Они обретаются в Генуе, проклятой Dominante , поскольку чем-то надо жить. Корсиканцы есть и в Венеции. Уже в XV веке они отправляются на заработки в земли тосканской Мареммы; в XVI столетии жители мес­течка Ниоло, потревоженные Генуей, осваивают эти зараженные ли - хорадкой итальянские территории и даже Сардинию, где часто ско - лачивают себе состояние 216 . Много корсиканцев в Риме, некоторые из них торгуют скотом 21 , и их лодки посещают римский порт на Тибре — Чивитавеккью и Ливорно 21 . В Алжире полно корсиканских эмигран­тов, особенно Capocorsini . Когда в июле 1562 года в город попадает Сампьеро, в ходе своего драматического путешествия, которое привело его в Константинополь, соотечественники стекаются в порт, чтобы при - ветствовать его как «своего короля» — выражение из генуэзского донесения 219 . И этот Сампьеро, враг генуэзцев, сторонник французов, едущий выпрашивать помощь для своих земляков у султана, был все же популярен и любим ими!