Кристина Азимут - Жена для двоих. В клетке греха

- Партия, - с явным удовольствием снова произнёс Джеффри, и я поймала себя на том, что едва разочарованно не застонала.

Опять только смотреть и изнывать от невозможности удовлетворить полыхавшую страсть, утолить вожделение, пожиравшее тёмным огнём низ живота. Раздразненная грудь ныла и постреливала вспышками болезненного удовольствия при каждом прикосновении, розовый тугой бутон сделался очень чувствительным. И я продолжала сжимать и поглаживать, уже сильнее, почти без всякой нежности, потому что сил терпеть почти не осталось…

- Кати, иди ко мне, - мягко произнёс Джонас, и гостья с тихим, радостным возгласом буквально слетела со стула, лишив меня развратного и крайне притягательного зрелища.

Платье опустилось к её ногам лёгким облачком, оставив Катрину полностью обнажённой. На смуглом теле играли блики от свечей, плавные изгибы были безупречны, ничего лишнего. Кошачьей походкой она приблизилась к Джонасу, опёрлась ладонью на подлокотник и наклонилась к нему, выгнув спину и бесстыдно выставив попку на обозрение. И судя по заинтересованному взгляду Марка в ту сторону, ему понравилось… Ричард же, как я подметила краем глаза, смотрел на меня, чуть прищурившись и поглаживая пальцами подбородок.

- Что желает мой господин? – мурлыкнула Катрина, поставив колено на край дивана и легонько покачиваясь.

Джон лениво улыбнулся, положил руку на спинку дивана и расставил ноги – красноречивое свидетельство его возбуждения отчётливо проступало под штанами.

- Господин желает, чтобы ты встала на колени и приласкала меня, - озвучил он своё желание. – Только руками, - добавил Джон, и на лице Кати мелькнуло разочарованное выражение. – Не спеши, дорогая, не всё сразу, - с тихим смехом произнёс Джонас. – Себя не трогай.

- Эгои-ист, - обиженно протянула Катрина, опустившись перед ним на колени и шустро занявшись застёжкой на штанах.

Я позавидовала ей, которой разрешалось так вольно разговаривать с ним. Мне можно было лишь с радостью подчиняться… Переступая через остатки гордости каждый раз, как Джеффри и Джонас толкали меня в тёмную бездну порока. А Катрина явно наслаждалась, без всякого стыда выполняя их желания, полностью совпадавшие с её собственными. Она высвободила напряжённый член Джона, ладонь Кати нежно обхватила и медленно провела вверх-вниз, и брат Джеффри шумно вздохнул, запустив руку в тёмные волосы, разрушая причёску. А я сглотнула, чувствуя, как моё возбуждение уже зашкаливает от этого зрелища. Катрина, глядя на Джонаса снизу вверх, так же медленно обвела большим пальцем головку, легонько сжала, заставив его тихо зашипеть сквозь стиснутые зубы. Удовлетворённо улыбнувшись, женщина кончиком языка облизнула губы и продолжила ласкать твёрдый ствол нежными, неторопливыми движениями. И я смотрела, не отрываясь, моё дыхание стало прерывистым и тяжёлым от развратной картинки… В какой-то момент даже захотелось оказаться на месте Кати и… Взять ртом. Вобрать в себя, почувствовать вкус плоти Джонаса, сжать её губами…

- Ну а я не руками хочу, - произнёс Джеффри низким, хрипловатым голосом и расстегнул штаны, не сводя блестевшего золотом взгляда с Катрины.

Не прекращая размеренных движений рукой, она потянулась к его стволу и молча, сразу взяла внушительный член в рот, целиком. Боже. Меня накрыло такой волной эмоций, что я в последний момент удержалась от длинного стона и чуть не подалась вперёд, заворожённая происходившим. Катрина делала это с таким умением, облизывала, посасывала, даже причмокивала от удовольствия, что меня аж затрясло от ощущений. Я вспомнила, как сама это делала, умирая от восторга и сходя с ума от собственной покорности, и пришлось прикусить губу, сдерживая всхлип. Смуглая кожа Кати поблёскивала от выступившей испарины, её пальцы продолжали играться с членом Джона, а рот скользил вдоль твёрдого достоинства Джеффри, то быстро, то замедляясь. Язык игриво щекотал, обводил кончик, проводил по всей длине, и я ничего не могла с собой поделать, представляя, что это мой рот, мой язык и мои пальцы…

- Не помешает играть? – со смешком поинтересовался Марк, отвлекая меня от непристойного зрелища.

- М-м, не-ет, - тягуче отозвался Джон и кивнул на карты. – Раздавай.

Атмосфера в гостиной накалилась до предела, горячий воздух приходилось проталкивать в лёгкие с усилием. Глухие постанывания Кати, пошлые звуки, которые издавал её рот, тяжёлое дыхание Джеффри и Джонаса – от всего этого моё тело изнывало, сгорая от вожделения, от желания присоединиться… Боже мой. Я в самом деле готова была встать и подойти к ним, стать четвёртой… Эта игра прошла полностью мимо меня, казалось, всего несколько минут, и голос Марка возвестил:

- Партия, господа.

Я едва не всхлипнула от облегчения, порыв нетерпеливо заёрзать поймала в последний момент. Мой откровенно выжидающий взгляд замер на Марке, и на несколько мгновений я даже затаила дыхание. Уже не осталось ни страха, ни отвращения к себе, ни даже стыда. Всё растворилось в горячем, тёмном мареве возбуждения, терзавшего моё тело. Глаза Марка, полностью золотые, пригвоздили меня к стулу, он коротко приказал:

- Подойди.

Не знаю, как мои ноги не подогнулись, пока делала эти несколько шагов, плавясь от предвкушающего взгляда Марка. Остановилась рядом с его креслом, с трепетом ожидая дальнейших повелений. А гость молча подался вперёд, отвёл в стороны края разреза на платье и положил ладони мне на бёдра, жадно рассматривая низ живота.

- Ты вкусно пахнешь, - обронил он низким, вибрирующим голосом, и тело вновь задрожало.

А потом его рука опустилась ниже и подхватила мою ногу под коленку, вынуждая поставить на сиденье, опять раскрыться перед ним, только уже не просто для того, чтобы посмотреть.

- Раздвинь.

Очередной приказ, которому я с радостью повиновалась, позабыв обо всём, и даже сидевший рядом Ричард, наблюдавший за происходящим, на некоторое время перестал иметь для меня значение. Остался только Марк, его губы, которые собирались подарить мне драгоценные минуты наслаждения, и я, покорная и возбуждённая до предела. Моя рука медленно поднялась, пальцы послушно раздвинули влажные складочки, и Марк приник к моему лону, одновременно уже его пальцы проникли в меня. Резко, глубоко, болезненно-сладко. Я тихо вскрикнула, зажмурившись, и покачнулась, вцепившись свободной рукой в каменно-твёрдое плечо. Бёдра подались вперёд, прижимаясь крепче к горячему рту, буквально присосавшемуся к нежной плоти. Марк брал меня своими губами грубо, жадно, и с каждым прикосновением языка молния пронзала до самой глубины, вырывая короткие стоны вперемешку с судорожными всхлипами. Откинув голову, я послушно выгибалась, зажмурившись до боли, насаживалась на пальцы, вытягивалась в струнку в стремлении получить ещё, ещё больше удовольствия, выпить его до последней капли. Или отдать тем, кто за моей спиной точно так же наслаждался ласками Катрины…