Кристина Азимут - Жена для двоих. В клетке греха

- Принято.

Марево вспыхнуло и рассыпалось в воздухе золотистыми искрами, после чего Ричард повернулся и посмотрел мне в глаза.

- Поехали, - обронил он и протянул руку.

Под взглядами остальных я молча поднялась с кресла и на подгибающихся ногах подошла к Ричарду, вложив дрожащие, холодные пальцы в широкую ладонь мужчины. Кожу словно кололи сотни невидимых иголочек, и я даже думать не хотела, что ждёт утром, по возвращении. Полагаю, следующее наказание, похлеще того, которое было утром. И без всякого удовольствия для меня. А ещё, куда мы поедем и… что ожидает там , в незнакомом доме и с незнакомым мужчиной? Ричард, крепко сжав мою руку, стремительно вышел из гостиной, я едва поспевала за ним, а в коридоре вдруг остановился, обернулся, посмотрев на мои босые ноги, и в следующее мгновение я оказалась у него на руках. От неожиданности издала тихий возглас, вцепившись в шею Ричарда, и осторожно покосилась на него.

- Сволочи, - процедил он сквозь зубы, прижав чуть крепче.

Я не поверила своим ушам. Сглотнула сухим горлом и осторожно спросила:

- А… куда вы меня повезёте?..

- В безопасное место, Мари, - смягчив тон, ответил Ричард и ласково улыбнулся.

Жёсткое выражение пропало с лица, и вдруг нахлынуло такое облегчение от его слов, что глаза защипало от навернувшихся слёз. Я отвернулась и прикусила губу, но сдержаться не получилось, и у меня вырвался сдавленный всхлип. По щеке сползла солёная капля, и я зажмурилась, а потом всё-таки обняла Ричарда за шею двумя руками и беззвучно расплакалась, давая волю эмоциям. Отчаяние, тоска, облегчение и стыд – всё смешалось, выходило бурным потоком, как гной из раны. Не помню, как мы покинули дом, и в себя пришла, только осознав, что сижу в экипаже, на коленях Ричарда, и мы куда-то едем. На мне по-прежнему был лишь непристойный кружевной пеньюар, и я сжалась, пытаясь хоть как-то прикрыться. Вернулось замешательство, словно за порогом дома Джонаса с сознания спала пелена, не позволявшая выбраться из вязкого болота порока. Я больше не могла называть это место своим домом…

- Ну всё, всё закончилось, - пробормотал Ричард мне в макушку, обняв и покачивая, как ребёнка. – Всё хорошо будет, Мари.

Я ещё судорожно всхлипывала, цепляясь за него, как за единственную твёрдую скалу в зыбком мире неуверенности, окончательно поверив, что в самом деле меня спасли. И растерялась, позабыв все вопросы, которые хотела задать. Затихла, прижавшись к Ричарду, слушая размеренный стук сердца и согревшись в сильных объятиях. Навалилась усталость после всего пережитого, эмоции схлынули, оставив опустошение. Сколько мы ехали, не знаю, я погрузилась в зыбкую дрёму, наконец-то чувствуя себя в безопасности. Когда экипаж остановился, Ричард погладил по плечу и тихо позвал:

- Мари, мы приехали.

Я встрепенулась и выпрямилась, но тут же обняла себя руками, острый приступ стыда опалил лицо огнём. Мой спутник молча снял камзол и закутал в него, потом снова взял на руки и вынес из экипажа. На улице уже сгустилась темнота, и я лишь заметила, что особняк небольшой, двухэтажный, и свет в окнах не горел. Мы вошли в холл, тоже тёмный, и Ричард уверенно направился к лестнице наверх.

- Я живу один, обхожусь без слуг, - объяснил он прежде, чем я успела что-то спросить. – Меры безопасности, - добавил непонятную фразу, и беспокойство снова шевельнулось в груди.

Меня донесли до двери одной из комнат на втором этаже, и Ричард ногой открыл её. За ней оказалась… спальня. Паника метнулась к горлу горьким комком, я вздохнула, а выдохнуть не могла. Мой взгляд не отрывался от широкой кровати с резным изголовьем, накрытой шёлковым стёганым покрывалом тёплого золотисто-коричневого цвета. Неужели… Ричард поставил меня на пол и развернул к себе лицом.

- За дверью уборная, - заговорил он, глядя в глаза. – Я пока спущусь на кухню и соберу поесть. Ты же не ужинала? – уточнил мой вероятный спаситель.

- Н-нет, - тихо ответила я, крепче сжав края камзола.

Он создавал иллюзию защищённости, а ещё, в нём было тепло.

- Полотенце и халат на крючке, - продолжил объяснять Ричард. – К сожалению, другой одежды нет, - он вздохнул и тут же улыбнулся. – Но халат длинный и тёплый.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, снова запутавшись в эмоциях. Так друг или нет? Накормить собирается, даже помыться предложил… А дальше что? Плата за спасение? Ричард вдруг обхватил моё лицо ладонями, тихонько погладил большими пальцами, улыбка стала мягкой.

- Мари, я тебе ничего плохого не сделаю, - он словно прочитал мои мысли – они, наверное, отражались во взгляде. – Ты в самом деле в безопасности здесь. Приходи в себя, я принесу еды.

После чего Ричард развернулся и вышел, оставив меня одну. Вот так просто, не угрожая и не запрещая покидать спальню. Впервые со вчерашнего вечера я в самом деле осталась одна. Всхлипнув от облегчения, поспешила в уборную, скинула камзол и сняла платье, забралась в ванну, включив воду. Я тёрла себя до красноты, стараясь избавиться от ощущения чужих рук и губ на теле, и то и дело поглядывала на дверь. Войдёт или?.. Настороженность ещё оставалась, я чутко прислушивалась, ловя малейший звук. Но всё было тихо. Вдруг вспомнилось, как Ричард двигался во мне, плавно, размеренно, и я задохнулась от вспыхнувших ощущений. Желание, разбуженное на вечере и тлевшее где-то в глубине души, растеклось по венам, сердце забилось быстрее. Моя рука с мочалкой дрогнула, взгляд опустился вниз…

Неожиданно захотелось повторить, снова почувствовать. Без грязи и пошлости, только лишь упоительное, томное наслаждение. Я задышала чаще, лёгкое смущение смешалось со страстью, и ладонь сама скользнула по напряжённым вишням сосков, заставив тихо охнуть. Пальцы разжались, выронив мочалку, и… медленно скользнули между шелковистых складок. Меня ведь никто сейчас не видит, правда? Я сильнее сжала бёдра, прикрыв глаза и выдохнув, пальцы проникли дальше, глубже, одарив острой вспышкой удовольствия. Ладонь обняла грудь, подушечки нежно сжали твёрдый бутон, и перед глазами засверкали звёзды… И вдруг нахлынуло осознание, как выгляжу со стороны, что делаю… Мучительный стыд смыл зародившееся возбуждение, я осела в воду, прикусив губу и всхлипнув. Боже. Я мечтаю о мужчине, который меня спас, вытащил из этого ада, пусть даже ненадолго, до утра. Делаю то, чему научили брат и муж… Испорченная.

Зажмурившись, сглотнула рыдания, быстро ополоснулась и вышла, вытершись досуха и закутавшись в большой махровый халат. Я утонула в нём по самый нос, он закрывал до ступней и дарил ощущение уюта и защищённости, хотя под ним я оставалась полностью обнажённой. Снова надевать кружевной пеньюар ужасно не хотелось. Облизнув губы и кое-как успокоив разошедшиеся эмоции, я коснулась ручки и осторожно приоткрыла дверь, выглянув в спальню. Ричард сидел в кресле у камина, на столике рядом стоял большой поднос с тарелками, и при виде снеди мой рот наполнился слюной, напомнив, что ела я последний раз довольно давно. Выскользнув из уборной и сжав ворот халата, я тихонько подошла к свободному креслу и опустилась на край, подобрав под себя ноги.