Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты-май-2017

– Вы сами допускаете, что обойдется без революции? — В смысле без гражданской войны? Да, допускаю. Пространство маневра сохраняется. Оно невелико, но оно есть. Для выхода из тупика, в который они сейчас загнали и себя, и страну, вполне достаточно, чтобы следующий президент собрал конституционное совещание и за два года провел политическую реформу по превращению России сначала в президентско-парламентскую, а потом и просто в парламентскую республику. — И в этом конституционном совещании значительную роль будут играть нацики. — Не исключено. Но если в обществе есть люди с такими убеждениями, они должны быть представлены в парламенте — хотя бы чтобы их было видно. — И получите вы в результате вечный клинч между президентом и парламентом, как в девяносто третьем. — Вот в девяносто третьем все и переломилось. И некоторые тогда предупреждали. В каком-то смысле клинч между президентом и парламентом и есть оптимальное состояние власти. В девяносто третьем Ельцин разрушил всю систему сдержек и противовесов, которую сам создавал. — А вы что тогда делали? — «Чем вы занимались до семнадцатого года?!» Я, к сожалению, был всецело на ельцинской стороне. Как почти весь тогдашний бизнес. В девяносто первом был на стороне защитников Белого дома, а два года спустя — с противоположной стороны.

– А надо было как? — А надо было любой ценой усаживать Ельцина и Хасбулатова за стол переговоров и искать компромисс. Кстати, и расстреливать парламент не было никакой необходимости, потому что профессионалы всех там разогнали за полчаса. В будущей России без парламента вообще никуда не деться, потому что в доброго царя наигрались. Он всегда сначала добрый, потом злой, и мне эта пила — если красивее, синусоида — в самом деле безумно надоела. Царь всегда в конце концов становится заложником окружения, сначала из 7–9 человек, потом они приводят своих, потом те — своих, и в результате вокруг формируется среда, элементарно не пропускающая к нему достоверную информацию. Начинается застой. Потом революция. Потом новый царь.

Идеалистическое представление о том, что руководство государством есть дело всенародное, придется оставить. Народ может и должен определять свою судьбу, выбирая ту или иную управленческую команду, решать вопросы на местном — понятном каждому — уровне, иметь право вето. И умных, и одаренных, и активных всегда меньшинство, и задача власти — сделать так, чтобы все меньшинства в стране уживались оптимальным образом. Все умные. Все умелые. И все дураки — которые тоже ведь меньшинство. — Но в России это управляющее меньшинство долгое время формировалось путем отрицательной селекции, и в результате мы имеем то, что имеем… — Неправда это. В России, как бы странно это ни звучало, любой депутат даже нынешней Думы политически умней и активней большинства избирателей. Иначе он бы там не сидел. И Лукашенко политически умней и активней большинства белорусов, иначе не правил бы двадцать лет. И все эти депутаты начнут демонстрировать совсем другие качества, когда это понадобится. Но сегодня они имитируют глупость, потому что умный парламент не нужен.

– Когда вы поддержали Навального, это многих удивило. Почему? — Ничего удивительного, Навальный талантливый человек, и сегодня он наилучший кандидат от оппозиции — именно для разрушения этой системы. Но к тому моменту, когда он может оказаться во власти, нужно сделать все, чтобы он там был не один. Потому что при существующей политической системе можно сделать царем Навального, меня, вас — и через год начнется все то же самое. Я просто был свидетелем таких перерождений. На моих глазах три человека, тоже талантливых, тоже честных, изменились до неузнаваемости. — Хоть одного можете назвать? — Пожалуйста: Лужков. — Лужков был другим? — Из заместителей Попова он был самым прогрессивным. А потом стал несменяемым. И пора бы уже понять, что несменяемый и невменяемый — абсолютные синонимы.

После пятнадцатого года правления у него все посыпалось. И разговоры о том, что Россия благополучно выбралась из кризиса, ничего не стоят. Москва, может, и выбралась. А если отъехать от нее на двести, а тем более на триста километров — вот там глубина катастрофы очевидна. Просто в Москве — такой парадокс — лучше живут, но раньше всё понимают. Через два года после Москвы обычно просыпается Питер. История с Исаакием показала, что он проснулся. Кстати, в обоих случаях — и с пятиэтажками, и с передачей Исаакия — городские власти наверняка действовали с санкции Путина, такой масштаб требует согласования. После Питера обычно просыпается Екатеринбург. Решение Ройзмана пойти на губернаторские выборы — еще одна точка напряжения, еще одна головная боль для Кремля, там будут делать все, чтобы ему помешать, а потенциал у него огромный. Дальше — Новосибирск. Ну и далее везде.

https://sobesednik.ru/print/dmitriy-bykov/20170503-mihail-hodorkovskiy-v-rossii-rastet-ne-tolko-strah-no-i-bess

Лев Шлосберг:”Зеленка стала особым маркером пропутинских боевиков. Организаторы и исполнители этих акций — террористы.

Весна 2017 года окрашена в России в ядовито зелёный цвет. Одно за другим происходят публичные нападения на гражданских активистов и оппозиционных политиков с применением банально известной «зелёнки» — спиртового антисептического раствора «бриллиантовый зелёный», используемого в России для лечения заболеваний кожи. Символика «мазания зелёнкой» уходит корнями в уголовную среду ХХ века, о чём наверняка знают «авторы» безобразной идеи.

В советской и российской уголовной субкультуре существует выражение «намазать [кому-либо] лоб зелёнкой», первоначально означавшее расстрел (смертную казнь), а впоследствии — и просто убийство (при помощи огнестрельного оружия).

Это выражение возникло во времена сталинских репрессий, когда расстрелянным или умершим заключённым ГУЛАГа писали зелёнкой на бедре их арестантский номер. Поэтому первоначально бытовало выражение: «намазать ногу зелёнкой», про «лоб» стали говорить позднее.

Поэтому к «зелёным меткам» надо относиться абсолютно серьёзно: организаторы этих преступлений понимают, какими «знаками» пользуются. Безусловно, им эта стилистика и эта смертельная образность нравятся, они применяют ее сознательно.

Блогеры вместо полиции установили личности и нападавшего 27 апреля на Алексея Навального, и снимавшего это нападение: ими оказались активисты радикального движения SERB Александр Петрунько и Алексей Кулаков.

Движение SERB (South East Radical Block — «Юго-восточный радикальный блок») было основано в Днепропетровске весной 2014 года, после смены власти на Украине и в политическом плане выступало за предоставление автономии юго-восточным регионам страны. Неоднократно высказывались предположения, что реальными инициаторами создания и финансовыми донорами движения были российские власти: оно предназначалось для проведения спецопераций на украинской территории по подрыву государственного строя. В частности, активисты SERB принимали участие в силовом захвате зданий государственных администраций украинских регионов.