Упоров Николаевич - Повелитель Запретной Магии

— И это все? — она с напряжением смотрела на него.

— Не совсем. Еще понадобятся инструменты, вода и мази, чтобы не допустить заражения. На этом все.

Он старался говорить предельно спокойно, без каких-либо негативных эмоций. Вера в то, что с женщинами договориться проще, была продиктована отнюдь не симпатией к ним, а собственным опытом. В отличие от многих представителей мужского пола, по его мнению, они умели сдерживать бессмысленную и глупейшую человеческую черту под названием гордыня. Впрочем, оно же является и самым опасным качеством, характеризующим женщин. Если у мужчин с чешущимися кулаками буквально все написано на лице, намерения женщины понимаешь только тогда, когда замечаешь торчащий из спины кинжал.

Вот и сейчас, обдумав слова Реннета, хозяйка отозвалась:

— Ладно, но для начала мне придется осмотреть вашего товарища.

— Так и быть, — кивнул тот.

Выпустив из своих объятий девочку, хозяйка нежно погладила ее по голове и тихо прошептала на ухо:

— Не бойся. Они не причинят тебе вреда. Просто не бойся и посиди здесь.

— А ты? — она испугалась.

— И мне ничего не сделают, — мягко улыбнулась женщина, продолжая гладить ее по волосам. — Просто немного поработаю.

Чуть задрожав, девочка кивнула. Реннету оставалось лишь удивляться необычайному хладнокровию чародейки-лекаря и ее способности скрывать тревогу. И девочка, пусть казалась напуганной, не проронила и слезинки.

— А теперь расскажите мне, что с ним произошло, какие повреждения он получил? — без лишних слов перешла к делу целитель, попутно осматривая бессознательное тело с ног до головы и пытаясь нащупать пульс.

— В него ударила молния. Внешних повреждений нет.

— Молния? — с подозрением отреагировала та на ответ юноши.

— Магическая, разумеется.

Навряд ли в Гифлионе обитал еще один маг со столь редким элементом, поэтому женщина явно смогла прийти к соответствующим выводам. Однако дальнейших вопросов на эту опасную тему она благоразумно избежала. По ее чуть нахмурившимся бровям и поджатым губам Реннет не мог прочитать что-то определенное.

В конечном счете, хозяйка-целитель забросала его кучей других вопросов, начиная с точного времени, прошедшего после ранения, и заканчивая их собственными попытками помочь. А спустя примерно полчаса, использовав на маге выявление внутренних повреждений путем внедрения ее магии в тело, целитель сообщила, что проблема находится непосредственно в головном мозге пострадавшего. Скорее всего, разряд повлиял на него, сбив рабочие процессы. И тем больше времени они будут тянуть, тем меньше остается шансов на их восстановление. Даже при удачном исходе существовала вероятность того, что он останется бесполезным калекой, что не сможет творить заклинания.

Реннет был под впечатлением от познаний ремесленницы. Они оказались куда обширнее, чем у них у всех, вместе взятых.

Подобное различие можно назвать нормой, когда речь идет о боевых магах и ремесленниках. Целители и лекари часто встречались и среди боевых кланов, однако им приходилось много времени проводить за изучением поддерживающих, защитных или атакующих заклинаний, потому специализировались такие обычно лишь на узком кругу физических повреждений. В их число входили колото-резаные раны, переломы и ожоги. Ремесленники же изначально придерживались одного направления развития: кузнечное ремесло, инженерия, исцеление и восстановление, а также многое другое… Это позволяло им полностью сконцентрироваться на чем-то одном, становясь истинными мастерами своего дела.

Говоря по секрету, Реннет интересовался инженерией, включающей в себя изобретение новых методов сотворения чар и улучшение старых для повышения эффективности. Мастер Селеста, к примеру, сделала это своим увлечением, даже будучи боевым магом.

— Так ты можешь ему помочь? — спросил он у хозяйки.

— Могу попробовать, но предупреждаю сразу, процесс будет долгим и займет не один час. Придется накладывать на вашего товарища около четырнадцати заклинаний в течение ближайших десяти часов. Не уверена, что моих запасов магии хватит на такое, — сказала она, бросив беспокойный взгляд на молча сидевшую девочку.

— Будьте уверены, сил хватит. Ради сохранения жизни человек может и не на такое пойти, уж я-то знаю, — бездушным тоном заявил Реннет, и сразу добавил: — Насчет девчонки можете лишний раз не волноваться. Никто ее не тронет, пока сидит смирно.

— Предлагаешь мне поверить твоему слову? — с яростью воззрилась она на него.

Ее вопрос показался юноше немного забавным и ироничным. Он улыбнулся и покачал головой.

'Верить? Мне даже члены собственного отряда не доверяют. Естественно, о таких как она говорить нечего. Я бы и сам себе не поверил. Однако, верит или нет, у нее нет другого выбора. Точнее, выбор существует, и не один, но большинство людей предпочитают не замечать варианты, идущие вразрез их устоявшимся ценностям'.

Он не стал мешать ей готовиться к накладыванию чар, заранее попросив показать, где лежат предотвращающие заражение мази и чистые материалы для перевязки. В углу стоял рабочий стол с большой горелкой. Юноша собирался вскипятить на ней воду, чтобы второму магу, что с ожоговой дырой в животе, можно было промыть и обработать рану. Время от времени он поглядывал на девочку. Та сидела на прежнем месте, обхватив руками колени и молча наблюдая за действиями хозяйки. И судя по тому, что Реннет успел увидеть, эти двое не были родственниками. Но убедиться не помешает.

Процесс исцеления действительно оказался очень долгим. Женщина, имени которой охотники до сих пор не знали, использовала на пострадавшем маге шесть различных заклинаний, при этом с невероятной точностью управляя магической энергией. Слова, призванные облечь ее в форму, выговаривались четко и ясно, без запинки. Полностью сосредоточившись на собственном искусстве, она перестала замечать все остальное вокруг себя. Лишь спустя два часа, завершив шестое заклинание, чародейка решилась на перерыв.

— Накладываемые части сначала должны войти в стадию высокой активности и наибольшей эффективности, только потом можно будет задействовать оставшиеся, — объяснила она, с усталым видом откинувшись на ближайшее кресло.

За процессом восстановления следил один Реннет. Двое сторожили дверь и окна, а второй раненный спал. Ренегат поставил на маленький столик глубокую чашу с раствором и чистые ткани для перевязки и сухо предложил хозяйке позаботиться о ее собственных ссадинах. Он заметил у нее на рукаве красно-бурое пятно. Видимо, следствие удара об угол стула.

Реакция той, вполне ожидаемо, была далека от благодарности.

— С чего ты взял, что я приму помощь от тех, кто ворвался в мой дом без приглашения и угрозой заставил кого-то лечить? — раздраженно спросила она.