Aurora Reynolds - Until November

знаю, куда она хочет пойти.

Мне просто нужно тянуть время.

— Увидишь, — говорит она,

вставая. — Но прежде, чем мы

пойдём, ты привяжешь его. Не нужно

ему идти за нами, — она достаёт

верёвку из сумки. — Я приготовила

ее для тебя, но, полагаю, нам

придется использовать ее на нем, —

говорит она, кидая мне веревку.

Я ловлю её в воздухе и смотрю

на Ашера, стараясь придумать, как

избежать всего этого.

— Давай, давай. У нас нет

целого дня.

Она пистолетом указывает на

Ашера. Но я не хочу этого делать.

Слёзы наполняют мои глаза. Я не

смогу привязать его.

Я качаю головой.

— Я не могу, — хлюпаю носом,

останавливаясь в нескольких шагах

от него.

— Или ты привяжешь, или я

застрелю его.

Я всхлипываю. Моё дыхание

прерывается.

— Малышка, — шепчет Ашер,

протягивая руки ко мне.

Слышится выстрел.

— Держи руки так, чтобы я

смогла их видеть, — говорит мама,

пока я кричу.

Ашер кладёт руки обратно на

затылок с выражением чистого гнева

на лице.

— Завяжи руки за его спиной и

свяжи ноги. Делай это сейчас, или я

пристрелю его.

— Прости меня, — плачу я,

опуская его руки за спину.

— Будь сильной, малышка, ради

нас обоих, — шепчет он.

Он говорит о нашей дочери.

— Обещаю, — шепчу я.

Я не хочу, чтобы она знала о

моей беременности. С того дня, как я

стала носить легинсы, купленные

мной в супермаркете, мой животик

заметно округлился. Обычно я ношу

что-то обтягивающее. К счастью,

сегодня

я

надела

мешковатую

футболку и легинсы, так как мы в

основном гуляли возле дома. Я

связываю его руки за спиной, а затем

он ложится грудью на диван, чтобы я

смогла связать его ноги. Радует, что

сегодня на нём футболка с длинными

рукавами,

которые

не

позволят

натереть

ему

кожу.

Когда

я

заканчиваю,

мама

подходит

и

проверяет узлы.

— Пойдём, — говорит она,

указывая пистолетом в сторону

двери.

Я начинаю паниковать. Дом

Ашера находится за городом. Кто

знает, где его отец или другие какие-

нибудь работники. Я понятия не

имею, сколько времени пройдёт,

прежде чем кто-то появится. Я

слышу, как Бист царапает входную

дверь, желая войти. Надеюсь, я его не

закрыла.

— Давай. Нам нужно ехать. Ты

уже задержала меня, когда не

бросилась в машину, услышав о

Крисе.

— Мне нужно обуться, —

говорю я, надеясь отсрочить отъезд.

— Я видела сандалии перед

дверью. Ты можешь пойти в них.

— А что мы будем делать?

— Я не скажу тебе. Иди в

машину.

— Ладно, — произношу я

спокойно.

Она уже начала паниковать. Мы

выходим на улицу, а из-за угла

выскакивает Бист. Он подпрыгивает

и бросается на грудь к моей маме.

Пистолет стреляет прямо перед тем,

как взлететь в воздух.

— Святое дерьмо, — кричу я,

пытаясь поймать пистолет.

Моя мама кричит и пытается

скинуть Биста. Я падаю бедром на

землю и чувствую резкую боль.

Ловлю пистолет в руки как раз в тот

момент, когда мая мать берет Биста

за челюсть и начинает тянуть её в

разные стороны.

— Отпусти, чёрт возьми, мою

собаку! — кричу я изо всех сил,

пытаясь подняться.

Я стреляю туда, где она лежит.

Её руки поднимаются к голове. Бист

стоит рядом с ней и рычит прямо в

лицо.

— Новембер! — Ашер кричит из

дома.

Я слышу тревогу в его голосе и

понимаю, что он хочет, чтобы я

зашла внутрь. Но я не могу оставить

маму, пока не появиться отец Ашера.

— Я в порядке! Мы в порядке! —

кричу я в ответ, прерывисто вздыхая.

Звук подъезжающего автомобиля

как музыка для моих ушей. Мистер

Джеймс

паркуется

на

своей

полицейской машине и в первый раз

с тех пор как моя мама появилась,

тот узелок в животе пропадает.

— Нет, нет, нет, нет, — она

начинает громко повторять, её голова

падает на землю.

Ашер продолжает кричать из

дома, и я знаю, что мне уже можно

идти.

— Ты в порядке? — спрашивает

мистер

Джеймс,

подбегая

с

пистолетом, целясь в маму.

— Да, — отвечаю я дрожащим

голосом. — Там внутри Ашер. Он

связан. Она заставила меня его

связать, — я начинаю рыдать.

Пистолет в руке дрожит. Такое

чувство, будто он весит пятьдесят

килограмм.

Лицо

мистера

Джеймса

смягчается, и он протягивает ко мне

руку.

— Милая, отдай мне пистолет и

иди развяжи моего мальчика, — тихо

произносит он.

Я передаю ему пистолет и,

спотыкаясь, бегу в дом. Боль в бедре

убивает меня. Я открываю дверь и

вижу Ашера, стоящего на коленях. Он

снял верёвку с одной из своих ног.

Увидев меня, он с облегчением

падает на пол.

— Чёрт, — рычит он, а я бегу к

нему.

Осознав,

что

проще

будет

развязать

его

с

ножом

руке,

спотыкаясь, бегу на кухню и обратно.

Он переворачивается, и я перерезаю

верёвку на запястьях. Не успев

отойти, я уже окружена его руками.

Я даже не понимаю, что слёзы текут

по моим щекам, пока он не начинает

их вытирать.

— Дыши, малышка, — шепчет,

раскачиваясь взад и вперёд.

Одна его рука держит меня за

голову, прижимая к груди, а другая

лежит на животе, где наша дочь.

— Мне... так было... стра-а-а-

шно, — всхлипываю я. — Би... Бист

снова спас меня.

— Ш-ш-ш, всё хорошо. Ты в

безопасности, — он повторяет эти

слова мне на ухо снова и снова.

Я убираю лицо с груди Ашера,

когда мистер Джеймс входит в

сопровождении офицера.

— Она в... — он смотри на нас,

и его лицо бледнеет. — Звоните, чёрт

побери, в скорую! — кричит он через

плечо.

Я смотрю вниз и вижу, что у

Ашера кровь.

— О, Господи! — кричу я. —

Тебя ранили.

Я стараюсь встать. Лицо Ашера

белое, как смерть. Он начинает

качать головой, притягивая меня к

себе.

— Пусти! Нам нужно осмотреть

тебя.

— Нет, это не я, — его лицо

беспокойно смотрит на меня.

Он поднимет меня, а я начинаю

извиваться.

Затем

я

чувствую

влажность между ног.

— Нет, — шепчу я, глядя на

Ашера. — Нет, — повторяю я,

умоляю его сказать, что этого не

произошло. Что это не у меня течёт

кровь.

— Я отвезу её в больницу. Так

быстрее, — говорит он отцу, но я

ничего не чувствую.

Этого не может быть.

— Я отвезу. Посади её в машину,

— спокойно произносит мистер

Джеймс.

Я

чувствую,

как

меня

поднимают, но моё тело онемело. Ни

слёз, ничего. Не знаю, дышу ли я

вообще. Всё, о чём я могу думать, —

это наша дочь.

***

Я

слышу

звук

пиканья

и

открываю глаза. Я смотрю на

больничный потолок и вспоминаю,