С.И.Холл, Грехем - Сексуальный студент по обмену

«Вода была холодная — в этом вся причина», — убеждаю я себя.

Чувствую, как румянец охватывает моё лицо и шею, а в некоторых неприличных местах пульсирует. Часть меня — та, которой не существовало, пока не появился Кингстон — хочет остаться здесь и позволить ему вдоволь насмотреться, ожидая его следующего шага и упиваясь предвкушением.

Но обычная Эхо, та, которая осознает, что можно, а что нет, побеждает. Именно поэтому она решает облегчить эту напряжённую ситуацию саркастическим замечанием.

— Да будет тебе, — глумлюсь я, драматично закатывая глаза. — Я тяну на одиннадцать.

Сначала его глаза расширяются от шока. Я и сама удивлена, что сказала это. Но медленно его серые радужки затуманиваются, и сексуальная улыбка расплывется на губах.

— Так и есть, Любовь моя. Так и есть.

Так что мой комментарий вызвал противоположный эффект. Я уже и сама убедилась, что перегнула палку, но желание в его глазах только сбивает моё дыхание.

— Кингстон… — шепчу я, предупреждая нас обоих.

— Точно, — он качает головой, будто пытается очистить её. — Я принесу тебе полотенце.

~~~~~

Кингстон приносит мне полотенце и сразу же исчезает в ванной, и я слышу, как льётся вода. Принимает ли он душ?

Расстроенная, испытываю желание открыть дверь и спросить, неужели не очевидно, что мне следовало принять душ первой, но, похоже, Кингстон опередил меня, пока я была в комнате, чтобы избежать… ну, всего. И я, конечно же, не собираюсь переодеваться, пока не искупаюсь, учитывая, что «поливание из шланга» не выполнило свою работу, и теперь я вынуждена стоять здесь, не зная, что делать, пока он совершает своё эгоистичное купание.

Так что я решаюсь на то, что избегала слишком долго: открываю двойные французские двери и выхожу на балкон, который примыкает к моей комнате. Я всегда думала, что это немного «капризно» иметь балкон, даже несмотря на то, что я никогда им не пользовалась.

На улице прекрасный вечер: не слишком жарко, но и не холодно, мрачное небо рассекают яркие пятна проливного света. Я вдыхаю полную грудь воздуха и отправляю беззвучное мысленное сообщение своему брату, который находится где-то там, надеясь, что он справляется на своём новом месте намного лучше, чем я.

— Так быстро? — говорю я с мягким смехом, несколько удивлённая от осознания, что рада не только его появлению, но и потому, что чувствую себя комфортно с ним. — В этот раз я слышала, как ты подкрался. Не такой уж ты и тихий без шланга, — говорю я в темноту, по-прежнему стоя к нему спиной.

— Так и было задумано. Подумал, что лучше не пугать тебя, не хватало ещё, чтобы ты свались с балкона, — он подходит ближе, и моё тело тут же реагирует. Он нежно касается моего плеча, вынуждая повернуться к нему лицом. — Я приготовил для тебя сюрприз. Пойдём со мной.

Мой разум становится затуманенным, когда он босой, одетый только в пижамные штаны, тянет меня за собой, и я следую за ним без каких-либо колебаний или раздумий.

Он ведёт меня за руку в нашу общую ванную, где я обнаруживаю наполненную божественными душистыми пузырьками до краёв ванную в окружении нескольких зажжённых свечей.

— Ч-что всё это значит? — заикаюсь я, поскольку язык отказывается работать.

Опускаю глаза и скольжу взглядом по его накаченной груди и рукам, а также плоскому животу с линией волос, исчезающей за полотенцем, прежде чем снова их поднимаю.

Он ухмыляется, не упуская того, что только что произошло.

— Это типа как счастливое завершение. Мне хотелось, чтобы наш день прошёл хорошо, но из-за меня ты попала под ливень, упала в грязь, а затем я окатил тебя водой из шланга. Надеюсь, что это, — говорит он, разводя руки, — скрасит всё произошедшее и поможет закончить этот день на счастливой ноте.

Эта приятная атмосфера очень провоцирует, и у меня уходит немного времени, чтобы ответить.

— Сп-пасибо тебе, Кингстон. Это очень мило. Я, эм… ценю это. И веришь или нет, сегодняшний день прошёл весело.

Мы оба стоим в неловком молчании какое-то время. Для меня следующий шаг очевиден, но полагаю, что кое-кто в этой комнате этого не понимает, поскольку он не двигается.

— Ты можешь, эм… идти, — пытаюсь как можно вежливее выпроводить его.

Эти пухлые губы медленно изгибаются, изображая сексуальную улыбочку, которой не думаю, что смогу долго сопротивляться.

— У меня есть идея получше, хочешь услышать?

— Какая? — спрашиваю я быстро и тихо, губы внезапно пересохли, пульс учащённо бьётся.

— Думаю, я мог бы остаться… и составить тебе компанию? Если ты наденешь тот маленький кусочек ткани, что зовётся розовым бикини, — он выгибает бровь, в его глазах плещется озорство. — Ты не останешься в одиночестве, и я наконец-то смогу увидеть тебя в чём-то розовом. В любом случае, для меня это беспроигрышный вариант.

— Ты снова рылся в моих вещах? — спрашиваю я спокойно, слишком поглощённая всей этой прелюдией, чтобы злиться.

— Неа, ведь я провёл тщательную проверку в прошлый раз. Но ты не слишком расстроилась при мысли, что я снова это делал, — он усмехается. — Почему ты так подумала?

— Не знаю, — лгу я, пожимая плечами, пока он смеётся. — Хорошо, ты можешь посидеть здесь и поговорить со мной, пока я переодеваюсь, но ты не пойдёшь за мной. Понятно?

— Кристально.

— Мой брат переломит тебя, как прутик, если узнает об этом, — бормочу я, направляясь к своему комоду.

— Тогда не станем ему об этом рассказывать, да?

— Думаешь, так будет честно? — фыркаю я, морщась от несвойственного звука. — Прикрой дверь, пока я буду переодеваться.

Не могу поверить, что делаю это. Нет, полная ложь — да, я могу.

Мне просто нужно обдумать это в своей голове. Я не буду полностью обнажённой, и если честно, у меня есть одежда намного откровеннее бикини — особенно, если учесть, как я двигаюсь, надев её.

И у нас есть ещё время, прежде чем мои родители вернутся домой. Сэмми будет растягивать их пребывание там как можно дольше, и мама будет помогать его делу, болтая с другими матерями. Это не будет отличаться от того, как если бы Кингстон и я разговаривали, пока плавали вместе.

Надо же. Теперь это мирно покоится на полке разумного невинного рационализма.

Я иду обратно в ванную. Если бы Кингстон был щеночком, он завилял бы хвостом. Я не могу не засмеяться, когда он осматривает меня сверху-вниз, а затем хмурится.

— Почему ты в халате? — он буквально надувает губы.

— Потому что я не глупая, наивная или тарталетка , — я верчу пальцем в воздухе, сигнализируя о том, чтобы он отвернулся в другую сторону. — Если ты хоть кому-нибудь расскажешь об этом, я …

— Расскажешь брату, — заканчивает он, отворачиваясь. — Мне это более чем понятно.