Бугагашенька - Спасенное сердце, Палачи Аида, Тилли Коул

Я покачала головой, так как мне нечего было сказать, и Кай победно улыбнулся.

Кай потянул руки над головой, привлекая мое внимание, он размял шею из стороны в сторону, сверкнув еще одной улыбкой и сказал:

— Тебе нравятся блинчики?

— Блинчики? — озадачено спросила я.

— Ты никогда не ела блинчики и бекон?

Я покачала головой.

— Дерьмо, — он вздохнул.

Из-за его реакции я предположила, что бекон и блинчики должны быть действительно особенными.

В этот момент Мод вернулась с двумя чашками и графином чего-то черного, что прекрасно пахло. Когда она поставила чашки на стол, я видела, как Кай смотрел на меня тяжелым взглядом.

Мод наполнила кружку Кая жидкостью, затем повернулась ко мне и сказала:

— Кофе, дорогая?

Я уставилась на Кая, ожидая дальнейших инструкций.

— Эмм...

Брови Мод поползли вниз, и я заметила, как она с подозрением зыркнула на Кая.

— Да, она будет, — ответил Кай. Мои плечи опустились, когда я почувствовала облегчение, Мод быстро наполнила мою чашку и ушла.

— Спасибо, — сказала я. — Я не знаю, что делать. Я никогда не отвечала за себя прежде.

Упершись локтями в стол, Кай покачал головой разочарованно, и сказал:

— Ты также не пила кофе?

— Нет, — что это? — я опустила взгляд на горячую, ароматную жидкость с более чем заметным любопытством. Аромат был заманчивым, даже опьяняющим.

— Это напиток.

Не в состоянии сдержать смех, я хихикнула:

— Я знаю, Кай. Я могу многого не знать о твоем мире, но могу узнать горячий напиток.

Выражение лица Кая изменилось с безразличного, даже скучающего, на какое-то другое... что-то похожее на изумление. Оно было едва различимым, но, тем не менее, присутствовало. Его взгляд смягчился, и затем через мгновение, он улыбнулся мне и положил свою руку на мою. Мой смех прекратился, когда тепло от его прикосновения просочилось через мою кожу до костей. Когда я посмотрела в его голубые глаза, они были сосредоточены на наших руках.

Я должна была отдернуть руку. Было правильно сделать это и грешно не сделать. Но я не хотела, и впервые в жизни, никто не мог приказать мне сделать наоборот. Сегодня я была под командованием Кая, и должна делать то, что он желает.

Кай напрягся. Я осознала его удивление на то, что я позволяю это запретное прикосновение. Мой пульс был таким же быстрым, как трепетание крыльев колибри, и дрожь возбуждение прошла по моему позвоночнику сверху вниз.

Затем взгляд Кая встретился с моим, след от улыбки до сих пор украшал его лицо. Он вытянул свободную руку и медленно и нежно коснулся моих губ, и затем сказал:

— Чертовски хороший вид, сладкие щечки.

— Что... что? — спросила я, когда он убрал руку с моего лица.

— Эта потрясающая гребаная улыбка. Я не видел, чтобы ты улыбалась за все время в лагере.

Моя улыбка исчезла, и я сказала:

— Потому что у меня не было причин для улыбки.

Кай начал гладить тыльную сторону моей кисти.

— Тогда давай найдем причины, Ли. Не оправдывайся за дерьмовую жизнь. В этом нет ничего сложного. Тебе не нравится что-то — найди то, что будет нравиться. Если не нравится находиться с кем-то рядом — держись, бл*дь, подальше. Хочешь изменить жизнь — так подними свою задницу, сучка, и, бл*дь, измени ее.

Кай длительное время сжимал мою руку.

— Я знаю, что ты не чувствуешь, что принадлежишь к клубной жизни, но ты также не даешь никому помочь тебе в этом. Ты держишь себя в комнате, как в клетке, горюя по тому, что ушло и никогда не вернется. Ты чертовски несчастна, но ты даже не пытаешься все исправить. Никто из братьев не причинит тебе боли, и если ты будешь придерживаться определенных правил, навещающие братья и кочевники не получат и шанса. Ты осуждаешь Мэй, что она нашла в себе смелость оставить что-то, что она считала чертовски испорченным, и ты, бл*дь, убиваешь ее, отказываясь от помощи и даже от ее признания.

— Понимаю, ты считаешь нас грешниками, но мы грешники, которые всегда защитят тебя. Твоя сестра Мэй — старуха Стикса, и это значит, что ты под защитой клуба. И мы не относимся плохо к людям, которых пустили к себе. Поэтому, бл*дь, просто попытайся сгладить ситуацию. Я хочу сказать, бл*дь, я никогда не унываю, люблю свою гребаную жизнь, но смотря на тебя через окно каждый вечер, когда ты такая чертовски несчастная и смотришь на нас, будто мы демоны, мне даже хочется порезать себе вены. И должен сказать тебе, что я чертовски красив, чтобы умереть!

Тупая боль пульсировала в моем животе, как будто я получила резкий удар. Я опустила голову, хотя ничего не могла с собой поделать и с неохотой улыбнулась на его шутку.

Он был прав. Он был слишком красив, чтобы умереть.

Кай поднял мою голову и вынудил меня посмотреть на него.

— Я не знаю всего, что эти гандоны сделали с тобой, но знаю достаточно, чтобы понимать, что ты не собираешься доверять людям, что ты чертовски запрограммирована бояться всех, кого Пророк Педро сказала тебе избегать, но попытайся, Ли. Просто попытайся.

Слезы наворачивались на моих глазах, когда я размышляла о словах Кая. У меня не было ответа. Я думала, он и не ждал его. С ним все казалось легко.

— Теперь, — сказал Кай, выпуская мою руку, — пробуй гребаный кофе.

Быстро вытерев щеку, я испустила смешок облегчения и обхватила ручку чашки слегка дрожащей рукой.

— Что в нем?

Кай пожал плечами.

— Кофеин.

Я сразу опустила кружку и отпустила ручку.

— Что теперь? — спросил Кай, нахмурившись.

— Я не пью кофеин. Он запрещен. Кофеин меняет твой разум и забирает тебя от Господа. Окаянные уже нечистые, поэтому мы должны есть чистую еду, употребляя только натуральные продукты.

Кай вздохнул и провел рукой по лбу.

— Здесь он не запрещен. Не стоит переживать о Пророке. Если ты сделаешь глоток кофе, не начнется гребаный Апокалипсис. — Кай толкнул чашку в моем направлении и сказал: — Просто попробуй, Ли. Просто, бл*дь, попробуй.

Я уставилась на провинившийся сосуд. Я была поражена своим уровнем смятения. Я никогда не перечила словам или командам Пророка Давида — была истинной верующей. Но в то же самое время слова Кая играли злую шутку с моим сознанием. Я хотела порадовать его — хотела попытаться и пожить во внешнем мире... по крайней мере, пока я не вернусь в Орден.

Что-то внутри меня хотело довериться ему, порадовать его.

Сжав руки, я дрожала, когда взялась за ручку кружки и поднесла ее к своему рту. Чем ближе я подносила, тем сильнее становился аромат. Я закрыла глаза, убеждая себя попробовать, когда небольшое количество жидкости наполнило мой рот.

Она была горячей, горькой, пряной... и мне понравилось!

Опустив кружку, Кай наклонил голову набок и сказал:

— Понравилось?

Сдерживая смех, я сказала:

— Понравилось. Очень.