Бугагашенька - Спасенное сердце, Палачи Аида, Тилли Коул

Я была очарована всеми этим: цветами, широким спектром различных людей, их разнообразной одеждой, различными машинами на дороге. Сначала это пугало меня, но я чувствовала себя в безопасности в грузовике и к моей досаде, я чувствовала себя в безопасности с Каем. Я понимала, что он был моим защитником. Я была свидетелем той ночью, когда он ворвался в лагерь и потребовал, чтобы нас с Мэдди забрали вместе с Мэй. И, несмотря на этот незнакомый мир, и то, что я провела с ним совсем мало времени, я инстинктивно знала, что он защитит меня от опасности.

Автомобиль повернул направо, и мы остановились на небольшой площадке с несколькими другими неподвижными автомобилями, небольшим деревянным домом с надписью сверху «Закусочная-избушка у Мод». Мы остановились.

Некоторые люди, проходя мимо, заглядывали в машину, склоняли головы вместе, шепчась друг с другом.

Я повернулась к Каю и призналась:

— Я боюсь выходить. Эти люди так отличаются от меня. — Я провела руками спереди своего серого платья и по белому чепцу. Меня тошнило от нервозности. — Я выгляжу не так, как они. Все буду пялиться на меня, а я ненавижу, когда на меня пялятся. Я не выдержу этого.

Кай придвинулся ближе на длинном сиденье и сказал:

— Ли, никто не скажет тебе ни слова. Ты со мной. В этих краях, ни один ублюдок не скажет нам ни слова, пока не захочет, чтобы ему стало чертовски больно.

В его выражении лица я не увидела ничего, кроме искренности. Тем не менее я не хотела двигаться.

— Могу я попросить позволения, чтобы мы вернулись в лагерь? Я не чувствую себя комфортно, находясь снаружи.

Кай покачал головой и сжал мою руку своей, отчего я ахнула.

— Большего никаких просьб позволения. Настало время схватить эти яйца.

Кай вытянул руку надо мной и открыл дверь.

— Пойдем. — Выпустив мою руку, он выпроводил меня из машины и следовал сзади, шаркая по сиденью, убедившись, что я делаю, как он сказал.

Снаружи автомобиля странные звуки заставили меня подпрыгнуть, и я обнаружила, что пятилась назад, пока не врезалась во что-то твердое. Развернувшись, я поняла, что врезалась в Кая. На его лице снова было веселое выражение, и без слов, он взял меня за руку и начал идти к «Избушке у Мод».

Идя на два шага позади Кая, как и требовалось при ходьбе с мужчиной, я смотрела в землю и пыталась блокировать странные шумы, атакующие мои уши.

Зазвучал колокольчик, когда Кай открыл дверь, и внезапно шум от болтовни людей прекратился. Я ощущала, что люди уставились на нас с Каем. Кай не отреагировал на это, для него это было нормой.

Он был красивым, и может, его хороший внешний вид так гипнотизировал людей?

По деревянному полу раздалось цоканье каблуков, и женщина сказала:

— Доброе утро, Кайлер, столик как обычно?

— Доброе утро, дорогая, и да, тот же самый столик, — ответил Кай.

Я подняла голову немного, достаточно, чтобы увидеть пожилую седовласую даму в странном розовом предмете одежды, которая улыбалась Каю.

— Ты не сказал, что у тебя дела сегодня. Я бы передвинула кое-какие сиденья, чтобы обеспечить немного приватности, — зашептала женщина, когда мы проходили мимо столов, за которыми люди пялились на нас, и прошли за разделяющую стену, где стоял один не занятый стол.

— Никаких дел сегодня, Мод. Только еда и ничего больше, — ответил Кай.

— Ох, хорошо. Дай мне минутку, чтобы все здесь подготовить.

Повисла тишина, и я рискнула поднять голову. Женщина смотрела на меня и покачала головой, затем повернулась к Каю.

— Знаешь, за все время, что знаю тебя, а это целая долбаная жизнь, я ни разу не видела тебя здесь с девушкой.

Кай пожал плечам и слегка покраснел, отчего я улыбнулась. Он поймал меня за разглядыванием и сощурил глаза, отчего я опустила свой веселый взгляд

Женщина, которую Кай назвал Мод, наклонилась, сильный запах от ее духов был удушающим, и сказала тихо:

— Она не жертва секс-трафика? Почему она так странно одета? Такое ощущение, что она из семнадцатого века!

— Клубные дела, дорогуша. Ты знаешь, как это, — сказал Кай резко, его челюсти напряглись.

— Я не против, что ты проворачиваешь здесь клубные дела, и то же самое касалось отца Стикса и твоего отца. Вы, мальчики, всегда приглядывали за мной. Но есть некоторые вещи, которые меня не радуют, — она сделала паузу и добавила: — Выглядит так, будто девочка была вырвана из Юты из этого странного полигамного культа. Хотя у нее чертовски красивое лицо. Она красавица.

Я заметила, что Кай напрягся от слов Мод, но ее упоминания не имели смысла для меня. Хотя «культ» было знакомо, и это беспокоило меня.

— Никакого секс-трафика. Палачи никогда не варились в этом и не будут. Я бы лучше убил этих сучьих мудаков, чем присоединился в их сучьи ряды. И откуда эта сучка не твое дело. Она со мной, и это все, что имеет гребаное значение.

— Хорошо-хорошо, — ответила Мод раздраженно и потерла руку Кая, — я оставлю вас и принесу меню.

— Не надо, все как обычно.

— Поняла!

Странные туфли Мод на высоких каблуках зацокали по полу, когда она уходила.

Кай выпустил мою руку, и я подняла голову.

— Садись, сладкие щечки, — приказал Кай, и я сделала, как он сказал.

Когда я осматривала окружение, я заметила, что мы сидим за небольшим круглым столом, по каждой стороне был стул. Кай сел напротив меня и тут же бросил оценивающий взгляд в толпу. Люди рядом с нашим столом сразу же опустили головы и отвернулись.

На самом деле они выглядели напуганными. Однако маленькая девочка за столом не могла оторвать взгляда от меня, на вид ей было около шести лет, невинная и чистая. Меня замутило, когда я осознала, какой маленькой должно быть выглядела, когда меня отослали прочь и прозвали Окаянной.

Две молодые девушки за столом позади пялились на Кая, и видя мою заинтересованность, Кай обернулся, сверкнув красивой улыбкой в их направлении. Девушки захихикали и покраснели. Кай снова повернулся ко мне и его брови весело подергивались.

— Они давно пялятся на тебя, — сказала я.

— Да, — Кай пожал плечами. — Сучки чертовски возбуждаются от этого лица и тела, потому что я сексуален, сладкие щечки. Такое происходит все время.

Я ахнула от его откровенности. Я не была уверена в значении многих слов, но поняла его тон.

— Ты очень тщеславный.

— Нет, я чертовски честен. Я охренительно горяч и знаю это. Зачем лгать?

Сощурив глаза, я предположила:

— Ты придаешь слишком большую ценность красоте.

Кай фыркнул и указал на мое лицо.

— Сказала самая красивая девушка.

Оскорбленная, я спорила:

— Красота ничего не значит для меня... поверь.

Кай снова пожал плечами.

— Потому что ты красива. Мы оба. Красивые люди всегда говорят это дерьмо о неважности красоты. Но, Лила, мы оба чертовски потрясающе выглядим. И это не изменить. — Он наклонился вперед и подергал бровями. — Поэтому используй это. Я так и делаю... часто.