Лорел Гамильтон - Мертвый лед

Я посмотрела на него в зеркало заднего вида. Он знал, что я не запрещаю ему перестать обсуждать что-либо, потому что больше не смогу вернуться к этому обсуждению, пока не отзову свой приказ, а я частенько забываю, что о чем-то запретила ему говорить. Натаниэль и Синрик однажды подошли ко мне со списком тем, на которые Никки не может говорить со мной из-за подобных комментариев в каждодневных обсуждениях. Прикиньте, как часто вы просите прекратить говорить о чем-то или вообще не затрагивать какую-то тему? Часто, так ведь? А теперь представьте, что человек, которому вы это сказали, никогда больше не сможет об этом заговорить. Я стала очень осторожна с использованием некоторых фраз рядом с Никки.

- Черт побери, ты же знаешь, что я не стану.

Он улыбнулся мне, довольный собой настолько, что я заметила складки в уголках его глаз даже за солнечными очками и длинной треугольной челкой.

- Твой отец голубоглазый блондин, ведь так?

- Да, - ответила я с подозрением.

- Значит у тебя есть оба гена, так что, если ты выберешь того, у кого оба родителя с голубыми глазами и светлыми волосами, ребенок получится такой же.

- Предлагаешь себя в качестве добровольца?

Он покачал головой.

- Моя мать – диагностированный психопат, а у меня диагноз - социопатия. Не думаю, что моя генетика - это то, что ты захочешь смешать со своей. Я просто сказал, что ты можешь выбирать, у тебя много мужчин в твоей жизни, вот и все.

- Мне жаль, - сказала я.

- Жаль чего? Того, что ты согласна, что ребенок со мной - плохая идея, или того, что мое фамильное древо такое дерьмовое?

- Думаю, того, что твоя мать была злой сукой.

Он улыбнулся.

- Жалко, что у Жан-Клода нет родителей, которые стали бы тебе свекром со свекровью.

Смена темы разговора была очень неожиданной для меня.

- Что? Почему?

- Ты была бы сущим дьяволом в качестве невестки.

Мэнни громко и удивленно рассмеялся.

- Господи, точно была бы! Сущим дьяволом!

- Родителям Мики я нравлюсь, - ответила я.

Никки и Мэнни смеялись так громко, что вряд ли меня слышали. Но в конце концов Никки смог сказать:

- Да, но ты спасла его отцу жизнь и весь чертов город, может быть, даже страну от захвата плотоядными зомби.

- Ох, - выдохнул Мэнни, - ни одна другая невестка или зять в этом с тобой не сравнятся. "Чем занимается твоя жена? - Ой, она спасает мир от плотоядных зомби, а твоя чем?"

Они снова громко захохотали, и я сдалась и не стала мешать. Окончание этой ночи смехом было лучшей альтернативой. Домино все еще лежал без сознания в багажнике внедорожника. Дежурный врач встретит нас в Цирке Проклятых. Я позволила мужчинам смеяться над собой, ведь смех гораздо лучше слез.

Глава 41

Мы добрались до Цирка Проклятых, когда свет был еще мягким и золотистым, напоминая нам, насколько было рано. Мы застали самое начало городских пробок, подбросив Мэнни к его машине у "Аниматорз Инкорпорейтед" и направившись севернее на 270-ю, но в такую рань с Олив до 270-ой можно добраться в рекордные сроки. Воздух был мягким, золотистый свет давал знать, что дети еще не на своих занятиях, а взрослые торопятся выпить кофе и позавтракать, но пока не сидят на своих рабочих местах. Обычно я ненавидела это время суток, потому что, если я их заставала, значит слишком много этой ночью работала, отчего была раздражительной, но, когда смерть подобралась так близко, утренний свет знаменовал победу. Мы пережили ночь. После такой ночи, когда я не была уверена, что все выживут, утро не было отстоем, рассвет был благословением.

Я несла свою сумку с экипировкой. У каждого из нас была винтовка на тактической перевязи, и Никки нес Домино, как будто гот ничего не весил. Я бы могла взвалить его на плечо, как это делают пожарные, но согласно разделению обязанностей было бы логичнее, если бы самый большой парень нес второю самого большого парня.

У меня был ключ от черного входа в Цирк, но сегодня мне не пришлось им воспользоваться, задняя дверь открылась, и медицинская бригада в обычной одежде собралась толпой вокруг Никки. Они проверили состояние Домино, но не сразу забрали мужчину без сознания из его рук. Я знала, что

медики очень осторожны с перемещением людей, пока не удостоверятся, что это не навредит

больным. Врачи были в повседневной одежде, потому что у нас были основания предполагать, что за нами кто-то следит. Если на улицу, подобно пчелиному рою, высыплют медики, это будет более подозрительным, чем если мы внесем обнаженного человека без сознания внутрь. Последнее мы могли бы объяснить тем, что ликантроп впервые сменил форму на человеческую после многочасового пребывания в меховом виде. Никто из круга моих приближенных не терял сознания, как Домино, это значило, что он заметно слабее, чем они, может именно поэтому он чуть не погиб в драке.

Я была уверена, что охранники взяли мои сумки, и не возражала. Когда-то я никому не позволяла нести за себя вещи, а потом выяснила, что они хотят помочь не потому, что считают меня слабой, а в знак уважения. Начальство не носит всякую фигню.

Пока мы шли через парковку, вдалеке из дверей вышли Лисандро и незнакомый мне охранник. Мужчина был чуть выше Лисандро, ростом как минимум 190-193 см. Лисандро был брюнетом, но у нового парня волосы были настолько черными, что в утреннем свете отливали синим, скрывая своей завесой лицо. Потом я потеряла их из виду из-за толпы высоких людей вокруг меня, а когда появился нормальный обзор, я заметила черно-серую футболку, которую я же и выбрала, черные джинсы, удачно подчеркивающие его бедра, но не сидящие в облипку, быстрая вспышка света из комнаты оставила блики на черных с серебром ковбойских сапогах, которые он недавно купил. Я почувствовала себя глупо, потому что не узнала Синрика сразу, как увидела. Я практически никогда не видела его на расстоянии, разве что на футбольном поле или на треке, но это было другое. Интересно, кого он хотел впечатлить прикидом школьной рок-звезды. Технически он мог встречаться с другими, на самом деле я это поощряла, но любопытство, для кого он так оделся, вызвало во мне легкую вспышку ревности, что было просто нелепым.

Ему было всего девятнадцать, на двенадцать лет младше меня, и я очень старалась заставить его встречаться с ровесницей или признать, что он чувствует себя обделенным, просто еще одним мужчиной в моей жизни, но видя его таким, замечая, насколько высоким он стал, как окреп, поднимая тяжести и тренируясь с другими... Он выглядел старше девятнадцати. Может дело в росте?

Он поднял взгляд, и когда меня увидел, его лицо озарилось, как бывает, когда смотришь на возлюбленного. Он больше не был похож на того мальчишку, которого я встретила в Вегасе. Проблема все еще была, серьезная, уродливая и нуждающаяся в лечении, но дело было не в Синрике.