Home - Я Завоеваель.

Это помещение было огромным и давило своими размерами. Кровать

с балдахином была столь огромна, что могла вместить всю ее армию

целиком вместе с лошадьми и всем остальным. В камине горел огромный

огонь. Простыни были откинуты и украшены цветами с одурманивающими

запахами. Здесь было продумано все, что только могло бы понадобиться

Завоевателю во время ночного отдыха.

При одном воспоминании о его собственном пребывании между

простыней Завоевателя, по спине Маркуса пробежала теплая волна. Ко

всему прочему Зена была очень искусным и темпераментным любовником,

человеком, верившим в себя и осуществлявшим свои желания.

В этом месте он никогда не думал о сне.

Теплая волна захватила Маркуса. Он надеялся, что она выберет

сегодня его для удовлетворения желания, источаемого всеми порами ее

тела.

Осознавая, что задержался несколько больше, чем обычно,

темнокожий солдат выровнял дыхание и отвернулся от столь манящей

постели. Он направился через ванную обратно в главную залу, где был

встречен изучающим взглядом Зены. Смутившись, как юнец, Маркус

откашлялся, прочищая свои легкие:

- Все чисто, - наконец он выдавил из себя.

- Если больше нет никаких сомнений, ты можешь идти.

Маркус смущенно поглядел в ее глаза, но они были переполнены

холодной решимостью приказа. Уже многие месяцы эти глаза были такие -

с тех пор, как началась война с Цезарем. Заглушая вздох обманутых

надежд, он отвесил безупречный поклон:

- Как угодно моему повелителю.

И, взглядом приказав носильщикам покинуть покои, он вышел,

осторожно закрыв дверь.

С прекрасной соразмерностью двое служанок поднялись со своих

мест на полу и начали ритуал по освобождению Зены от одежд.

Предыдущая страница 2 Следующая страница

Sword'n'Quill - Я, Завоеватель

3

Sword'n'Quill

Тяжелое платье соскользнуло с плеч, обнажая закаленное в боях

тело, крепкие мускулы и смуглая кожа светились в мутном свете комнаты.

Самая высокая из двух женщин, снимающая корону с ее головы, выглядела

на фоне Завоевателя очень хрупкой. Она осторожно вынула шпильки и

распустила длинные струящиеся локоны, позволяя им распрямиться на всю

длину - до талии Завоевателя.

- Ванна готова, Госпожа , - прозвучали острожные слова со

стороны Линг Ли - маленькой прекрасной азиатки, присланной в качестве

подарка от Лао Ма.

Кивнув молодой женщине, Зена направилась в покои, где стояла

ванна. Скользнув в нее, она подставила свое тело нежным струям теплой

воды. Вынырнув и откинув темные волосы с лица, вновь погрузилась в

воду, отдаваясь привычному расслабляющему мускулы действию воды.

Тихий звук прервал ее размышление. Она уловила его даже сквозь

шум падающей воды. Но он не насторожил Завоевателя. Это был звук

движения тел ее служанок, дожидавшихся приказов в соседней комнате.

Убедившись, что она права, Зена окончательно успокоилась.

- Обслужите меня, - последовал тихий приказ.

Ответом ему были падающие на пол одежды. Не прошло и секунды

как еще одно тело разделило с Завоевателем пространство ванной. Зену

окутал сильный запах толченых трав, и она лениво подняла руку, подавая

ее женщине.

Сидя на корточках возле бадьи, Линг Ли подняла керамический

кувшин и еще раз смочила волосы Завоевателя. Потом она принялась их

мыть, одновременно поворачивая и массируя шею и голову ее Госпожи.

От приятных ощущений, доставляемых телу, Зена урчала как кот,

поедающий сливки. Обе служанки, уже давно заслужившие свободу,

по-прежнему оставались с Завоевателем, и Зена не понимала причин, их

удерживающих. Они хорошо ей служили и она награждала их по заслугам,

никогда не повышая голоса и не требуя ничего, что они не могли бы

исполнить.

Она брала их в свою постель, вместе или по отдельности, и

могла делать это настолько часто, как ей только заблагорассудится. Но,

она знала наверняка, что их судьба быть вместе и что они любят друг

друга. Она позволяла быть им вместе.

Чувствуя, что тело начинает отвечать на процедуру омовения,

Зена дотянулась до места между своих ног и сжала запястье чернокожей

женщины гораздо нежнее, чем проделала это чуть ранее с Каллисто. "Не

сегодня," - прошептала она, отпуская женщину и позволяя ей выйти

из-под водяных струй.

Темная женщина, имя которой было Ниамей, просто поклонилась и

покинула ванную, принимая полотенце от своей подруги и терпеливо

ожидая выхода Зены из благоухающей ванны.

Нежно обтертая и натертая лавандовым маслом, Завоеватель

сидела на комфортабельной кушетке в главной комнате покоев, терпеливо

ожидая, пока Линг Ли осушит ее волосы и приведет тяжелую массу в

порядок. Зена была облачена в халат из чистейшего шелка глубокого

синего оттенка. Но, даже эта одежда не могла поспорить с великолепием

ее хозяйки. Обе служанки были вознаграждены зрелищем великолепного

расслабленного тела.

- Что угодно, моя Госпожа? - спросила Ниамей, ее эбеновая кожа

светилась в бликах камина.

Вы можете идти, - ответила Зена, махнув рукой.

Женщины низко поклонились и бесшумно покинули покои.

Завоеватель направилась в строну огромного окна, смотрящего на

восток – по направлению Рима. Пристально вглядываясь в темноту, она

повторила слова Габриель: "Ты чувствуешь меня, Цезарь? Можешь ли ты

почувствовать мое дыхание у себя на затылке?"

И, как обычно, ночь не принесла ответа.

Через некоторое время она отвернулась от окна и подошла к

массивному столу, на котором были развернуты планы предстоящего

сражения. Перед ней лежали гигантские карты Греции и Рима. Она

рассматривала их и представляла тот день, когда она с победой войдет в

столицу Италии с головой Цезаря на конце меча.

Где-то глубоко внутри зародилось волнение, а на губы сползла

мрачная усмешка. Завоеватель являла собой само лицо смерти, карающий

меч и разящее правосудие.

Внезапно в ее руке появился кинжал. Рыча, как демон Тартара,

Зена воткнула его до инкрустированной рукоятки в самое сердце Рима:

"Ты мой, Цезарь!"

*************

Утро обещало быть солнечным. И Габриель на секунду даже

подумала, что все произошедшее вчера - лишь страшный сон. Но, когда

зеленые глаза наконец-то открылись, отходя ото сна, она обнаружила,

что по-прежнему одна. "Это слишком для одного игрока”, - пробормотала

бард, извлекая себя из походной постели и потягивая усталое

непослушное тело. Голод на какое-то время отвлек ее от мрачных

размышлений. Мысли о голоде и убийстве несчастного кролика помогли ей

развеяться. Итак, они говорят "тощая и голодная". Ну, что ж,