Джулианна Киз - Под вопросом

– Выпей еще вина, – говорю я. – Или пива. Или водопроводной воды. Давайте просто все срочно вернемся за стол.

Селестия пожимает плечами и разворачивается, чтобы сесть, Кросби следует ее примеру. Я уже на полпути к ним, когда Нэйт произносит:

– Красный Корсет ?

Неожиданно я останавливаюсь статуей, одна нога в воздухе, руки замирают при ходьбе. Готова поклясться, что вся комната слышит перезвон колокольчиков и появившиеся в воздухе, указывающие на меня стрелочки с ярко переливающейся на концах надписью: «Виновна, виновна, виновна!».

– Она была актрисой, – бесстрастно лжет Келлан, подходя, чтобы опустить на место картинку Рождественской елки и тем самым прекратить расспросы относительно списка. – Это была одна из тех исторических пьес, в которых женщины носят корсеты.

– Хмм, – Нэйт садится на свое место и берет кусочек чизкейка. Я смотрю на свой, будто это комок грязи, и гадаю, как, черт побери, мне удастся его проглотить. – А разве у тебя нет красного корсета, Нора?

Теперь я точно уверена, что они слышат тревожные колокольчики, потому что на целых десять секунд в комнате наступает мертвая тишина. Кросби с удивлением смотрит на меня, и я открываю рот, чтобы что-то сказать, хоть что-нибудь, когда Келлан успевает вклиниться.

– Нора? – смеется он. – В корсете? Не могу себе представить.

– Ты хоть когда-нибудь вообще бывала на сцене? – спрашивает Марсела, помогая мне, когда становится ясно, что я слишком отупела, чтобы справиться в одиночку. – Хотя бы мечтала стать актрисой?

– Нет, – удается выдавать из себя. – Никогда.

– Не та девушка, – беспечно произносит Марсела. – Ты что-то выдумываешь.

Нэйт пожимает плечами:

– Да. Ну ладно.

Я возвращаюсь к моему десерту, но отсутствия у меня аппетита никто не замечает, так как все едят очень медленно, всё еще сытые от переедания за ужином.

Селестия продолжает печатать в телефоне, а спустя минуту Нэйт откладывает свою вилку в сторону и достает телефон, я гадаю какое сообщение она ему посылает. « Уведи меня отсюда? Думаешь, у них есть перрье? ».

Но все оказывается вовсе не так.

– Аха! – счастливо восклицает Нэйт. – Вот оно. – Он показывает свой телефон Кросби, который вежливо бросает взгляд на экран, а затем замирает не дожевав. Понятия не имею, что он видит, но от его лица отливает вся кровь, и вдруг он сжимает вилку до побелевших костяшек.

– Что там? – спрашивает Келлан.

Я тянусь взять его за руку, но Кросби одергивает ее.

– Ты в порядке? – делаю я попытку, но он даже не смотрит на меня. Он ни на кого не смотрит.

– Я знал, что у тебя был красный корсет, – говорит Нэйт, ничего не замечая. – Марсела прислала мне это после вечеринки «Майское Сумасшествие». Помнишь, когда вы пошли туда, чтобы напиться после того, как ты узнала о своих плохих оценках? Тогда вы еще сказали, что вечеринка была беспонтовой, поэтому вы ушли, чтобы отправиться заняться стрикингом на Мэйн-Стрит?

Я едва могу дышать.

– Что ты делаешь?

– Она рассказала мне, чем вы занимаетесь, но я ей не поверил, поэтому она прислала мне подтверждение, – продолжает он, развернув телефон так, что я могу видеть весь причиненный урон. И он ужасен. Невероятно ужасен.

На ней фотография нашей смятой одежды, сброшенной на тротуар, а сверху поблескивает корсет как светоч моей вины. Словно закладываешь последний блок в очень шаткую башню, какую-то долю секунды она стоит, заявляя о своем существовании, прежде чем полностью обрушивается.

Кросби тяжело дышит.

– Это правда? – спрашивает он.

– Да, – отвечает Нэйт, не обращая внимания. – Ее арестовали и все такое. Вы не знали?

Кросби игнорирует его, полностью сосредотачивая взгляд на мне.

– Красный Корсет , – произносит он. – Это ты ?

Я не могу выдавить из себя ни слова в свою защиту. Не хочу это признавать, но больше не хочу и лгать. В моем случае даже особо не важно, что я сделаю, потому что он знает правду, даже если не может в нее поверить.

– Ты знал? – он разворачивается к Келлану. Его взгляд умоляет, молит друга признаться, что он не знал, что не предавал его. – Ты знал, что это была она?

Келлан беспомощно кивает.

– Я просто… Я не помнил…

Я окаменела. Каждая частичка меня. Я даже не чувствую слез, лишь вижу, как они капают на мою тарелку, на нетронутый торт, на всё разрушенное.

– Что я пропустила? – спрашивает Селестия, рассеивая чары.

Но уже слишком поздно, потому что, когда я наконец поднимаю взгляд на Кросби, его место пустует, куртки нет, а входная дверь хлопает, закрываясь.

– Нет! – слово звучит сдавленно, в то время как я подскакиваю со своего стула, чтобы последовать за ним. Спотыкаясь, обегаю стол и несусь вниз по лестнице, распахиваю входную дверь, и мне в лицо ударяет ледяной дождь. Ноги скользят на мокром камне, когда я сбегаю на тротуар, но его не видать. За секунду мои волосы намокают и прилипают к лицу, зубы выстукивают дробь, а виски ломит от холода. Улицы погружены в темноту, совершенно пустые в такую неприглядную ночь, и когда я выкрикиваю его имя, единственным ответом мне служит звук заводящегося двигателя где-то вне поля моего зрения, визг колес по покрытой слякотью и льдом дороге и утихающий рев его удаляющейся от меня машины.

Глава двадцатая

Я ковыляю обратно в дом и, закрывая за собой дверь, прижимаюсь к ней спиной, когда мне становится невыносима мысль о том, что нужно подняться обратно и предстать перед всеми. Я окоченела от холода и от шока из-за произошедшего. Конечно он бы узнал об этом. Конечно он бы узнал обо всем. Безусловно. В конце концов, правда всегда всплывает.

– Нора.

Я сама не поняла, что закрыла глаза, но теперь открыв их, обнаруживаю стоящего у подножья лестницы Келлана с полотенцем в руках и с точно таким же несчастным выражением лица, как у меня.

– Он ушел, – шепчу я, беря в руки полотенце. Не могу перестать дрожать, даже пытаясь поступить ответственно и выжать ледяную воду с волос.

– Я сожалею, – говорит он.

– Это не твоя вина. – Слова слетают с губ автоматически, но стоит мне их услышать, как хочется забрать сказанное назад. Конечно же это его вина. Его вина, что притворялся Мэтью, ведь я бы никогда не появилась тут в первый день, если бы знала, что это квартира Келлана МакВи. Его вина, что предложил мне бесплатную аренду, ведь я никогда бы не переехала сюда, если бы мне нужно было платить. Его вина, что сохранил этот дурацкий список, ведь Нэйт никогда бы не увидел его, если бы мы сожгли эту часть вместе с остальным.

Но даже если очень сильно постараться разозлиться на него, я не могу. Поумневшая и повзрослевшая Нора понимает чья это вина, и к несчастью она лежит на моих мокрых, ссутуленных плечах.