Джулианна Киз - Под вопросом

Но это не так.

Я вздыхаю и говорю себе, что сделаю это лишь раз, всего один высокий прыжок, чтобы продемонстрировать Кросби, что я могу, хотя думаю, теперь он это знает.

Я прыгаю.

Ничего не ломается.

Я приземляюсь на ноги и жду, с полной уверенностью полагая, что матрас рухнет или соседи постучат в дверь, но этого не происходит. Я вновь прыгаю и матрас скрипит, но все держится крепко. Я прыгаю снова, и снова, и снова, а когда поднимаю глаза, Кросби улыбается, наблюдая за мной сексуальным, позабавленным и по какой-то причине понимающим взглядом.

Остановившись, я опираюсь рукой о стену, матрас колышется у меня под ногами, дыхание чуть сбивается, и я подзываю Кросби пальчиком.

– Иди, – говорю я. – Твоя очередь.

– Моя очередь уже была.

– Просто хочу знать, что ты можешь веселиться, – говорю я. – Разве ты не это мне сказал?

– Я?

– Хмм.

– А что ты ответила?

– Я сказала типа «Ладно, прекрасная идея».

Он смеется.

– Я уже дважды собирал эту штуку и не собираюсь делать это в третий раз. Слезай.

– Почему?

– Потому что я так сказал. – Он наклоняется, чтобы поднять с пола свою куртку и у меня все внутри обрывается. Ох.

Но затем он достает из кармана куртки плоскую красную коробочку и разворачивается ко мне, осторожно выдыхая.

– Знаешь, что еще я понял? – тихо спрашивает он.

Я спускаюсь с матраса, но не пересекаю разделяющие нас четыре фута.

– Что?

– Что мы виделись с тобой на День Труда, День Ветеранов, Хэллоуин, Благорождение и вот на Новый год. Но не на Рождество.

Я смотрю на коробочку, которую он, должно быть, забрал из кухни.

– Знаю.

– Я принес тебе это. Положил под подушку, но потом…

– Знаю.

– Я много думал об этом в последнее время. В смысле, черт, я много думал об этом с тех пор, как мы встретились. Я действительно волновался, что влюбился в кого-то, кто влюблен в другого.

– Я не влюблена в Келлана.

– Знаю.

– Я… Правда знаешь?

– Да. Сто четырнадцать сообщений, помнишь?

– Звучит до неприличного много. Но если ты не считаешь это сталкерством или прилипчивостью, тогда все нормально.

– Ты подсобила мне с учебой, – говорит он, проводя пальцем по краю коробочки. – Давала мне бесплатные закуски в кофейне. Притворялась, что не знаешь о том «Хастлере» в моей наволочке.

– Каком «Хастлере»?

– Тебя впечатляют мои магические фокусы.

– Они впечатляющие.

– И ты помогла мне закрасить ту стену в туалете. Будто те выборы, что я сделал в прошлом году и о которых сожалею, были естественными. Потому что именно это происходит в колледже. Ты совершаешь ошибки. И учишься на них.

Я киваю с надеждой и страхом.

– Некоторые бегают голышом по Мэйн-Стрит и попадают в полицию, – добавляет Кросби в заключении, – но они действительно сумасбродные.

– Ты хорошо с этим справлялся.

Он улыбается и смотрит на коробочку.

– Который сейчас час?

Я проверяю время.

– Одиннадцать сорок девять.

Он вздыхает.

– Хочешь подождать одиннадцать минут, чтобы наступило идеальное время?

Я усердно качаю головой.

– Я не хочу ждать.

Он протягивает коробочку.

– С Рождеством, Нора.

– Ой, что это?

Он неловко смеется и подходит ближе, наступая мне на кончики пальцев.

– Просто открой ее.

Конечно я уже знаю, что там, но у меня по-прежнему перехватывает дыхание, когда я открываю крышку и вижу внутри изысканное золотое ожерелье, очаровательную крошечную книжку с аккуратной гравировкой на обложке.

– Ты его надевала? – спрашивает Кросби, подхватывая пальцем и доставая цепочку. – Когда нашла?

Я качаю головой, не в состоянии произнести ни слова, в то время как он возится с застежкой, а затем осторожно надевает украшение мне на шею. Золотая книжка ложится в V-образный вырез моего свитера, и мы оба следим взглядом за его движением, когда он проводит большим пальцем по выгравированным на ней буквам.

– Что думаешь? – шепчет он. – Я правильно выбрал?

Я молча киваю.

– А ты?

Наконец слова сами приходят.

– Ни о каком выборе и речи не было, – говорю я, поднимая руку и касаясь его лица, волосы завились у мочки его уха и жилки на шее.

Он широко улыбается и склоняет голову для поцелуя, но я отстраняюсь.

– Погоди секундочку.

Он замирает.

– Серьезно?

– Да. – Я выбегаю из комнаты и выуживаю подарок из-за кресла в гостиной, где припрятала его ранее. Когда я возвращаюсь, он таращится на упакованную коробку размером с настольную игру и медленно принимает ее. На одном из углов вмятина, а обертка немного надорванная и частично отсыревшая.

– Что это?

– Твой рождественский подарок. Я спрятала его в твоей машине до того, как все случилось, но потом…

Он изучает меня, затем снова смотрит на коробку и подцепляет пальцем краешек бумаги.

– Он не такой красивый как твой, – поспешно говорю я. – То есть, отчасти он дурацкий. Я знаю, тебе не нужно…

– Замолчи, – велит он, срывая бумагу и роняя ее на пол, пока в его руках не оказывается коробка. Огромная, блестящая надпись на ней гласит: «Магический набор», а ниже печатными буквами написано: «Прекрасный Ассистент! Поразительные Иллюзии! (Ассистент не входит)».

– Это... э-э… Это все фокусы, в которых требуется ассистент, – говорю я, внезапно испытывая невероятную неловкость. – Подумала, что пока не станешь чувствовать себя на сцене комфортнее, если пожелаешь, я могла бы… ассистировать… тебе. Или… как захочешь. Это из маленького магазинчика странностей в Гэтсби, а парень на кассе заверил, что их будет легко освоить. Он также попытался продать мне нечто, по виду напоминающее что-то чуть крупнее купальника, и пару чулок в качестве моего «наряда ассистентки», но я отказалась.

– Спасибо, – наконец говорит он, поднимая голову. Я ошеломлена от силы эмоций в его взгляде, искренности и пристальности. Он подарил мне золотое ожерелье, а я дала ему магический набор , но он ведет себя так, будто это каким-то образом равнозначные вещи.

Тем не менее, все что я произношу:

– Пожалуйста.

Он кладет коробку на матрас позади меня и снова касается пальцами книжки-кулончика, глядя на меня.

– Ты все еще хочешь быть моей ассистенткой?

– Если ты все еще хочешь меня.

– Это будут единственные секреты, которые ты можешь хранить.

– Обещаю.

– Ты заберешь их с собой в могилу.

– О, безусловно.

– Ладно, Нора. Ты нанята.

Я не могу сдержать смех.

– Чудесно.

– И… – он в упор смотрит на меня и тянет за ожерелье. – Я люблю тебя. На случай, если ты не умеешь читать.

– А теперь ты соберешь мой письменный стол?

– Нора. Клянусь…

Я встаю на носочки, чтобы поцеловать его.

– Я люблю тебя, Кросби. Только тебя. Клянусь, что раньше никому этого не говорила. – А затем я говорю ему нечто, что он не часто слышал, нечто, что он заслуживает слышать каждый день. – Ты первый.