Брендон Сандерсон - Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей

— Как можно быть светлоглазым, если у тебя не светлые глаза? — нахмурившись, удивился Тефт.

— Можно иметь темные глаза, — пояснил Камень, словно говоря о совершенно очевидной вещи. — Мы не так выбирать своих вожаков. Все сложно. Не прерывай историю. — Он выдавил еще одну тростинку и бросил пустой стебель в кучу, что росла рядом. — Нуатома, они видеть, что у нас нет осколков, и это большой позор. Они очень сильно хотеть это оружие. Есть легенда, что нуатома, который­ первым получить клинок, стать королем, а королей у нас не быть уже много лет. Ни один пик не пойти войной на другой пик, если там быть человек с благословенным оружием.

— Так вы решили его купить? — спросил Каладин. Ни один обладатель осколочного вооружения не продал бы свое оружие: это реликвия, которую отняли у одного из Сияющих отступников после их предательства.

Камень рассмеялся:

— Ха! Купить? Нет, мы не быть такими глупыми. Но мой нуатома, он знать о вашем обычае, да? О том, который говорить, что если человек убить воина-осколочника, то клинок и доспехи забрать себе. И вот мой нуатома и его Дом, мы спуститься с гор великим кара­ваном, чтобы найти и убить одного из ваших рыцарей.

Каладин чуть не расхохотался:

— Думаю, на поверку все оказалось не так легко.

— Мой нуатома не быть дурак, — оправдывался Камень. — Он знать, что это трудно, просто ваш обычай, он ведь дать нам надежду, понимаешь? Время от времени храбрый нуатома спускаться с гор, чтобы сразиться с владельцем осколочных клинка или доспехов. Когда-нибудь один из них победить, и мы получить свои осколки.

— Возможно. — Каладин бросил пустую тростинку в пропасть. — Если только кто-нибудь согласится сразиться не на жизнь, а на смерть.

— О, они всегда соглашаются, — со смехом отозвался Камень. — Нуатома приносить много богатств и обещать все отдать победителю. Ваши светлоглазые, они не могут пройти мимо такого теплого пруда! Убить ункалаки без осколочного клинка, это им кажется со­всем нетрудно. Многие нуатома погибли. Но все правильно. Когда-нибудь мы победить.

— И у вас будет один набор осколочного вооружения, — сказал Каладин. — В Алеткаре их дюжины.

— Один — это начало. — Камень пожал плечами. — Но мой нуатома проиграл, так что я быть мостовик.

— Погоди, — вмешался Тефт. — Ты проделал весь этот путь со своим светлордом и, когда он проиграл, просто взял и пошел в мос­товики?

— Нет, ты не понять, — сказал Камень. — Мой нуатома, он вы­звать великого князя Садеаса. Всем известно, что тут, на Расколотых равнинах, много осколочников. Мой нуатома думать, легче сражаться с тем, у кого только доспех, а клинок добыть потом.

— И? — продолжал недоумевать Тефт.

— Когда мой нуатома проиграл, все мы стали принадлежать лорду Садеасу.

— Так ты раб? — спросил Каладин, невольно потянувшись к собственным клеймам на лбу.

— Нет, у нас такого нету. Я не быть рабом моего нуатомы. Я быть его семья.

— Семья?! — ахнул Тефт. — Келек! Так ты светлоглазый!

Камень опять рассмеялся — расхохотался от души. Каладин про­тив собственной воли улыбнулся. С той поры, как он слышал такой смех, прошло очень много времени.

— Нет-нет. Я быть просто умарти-а... его кузен, по-вашему.

— Ты же все равно был его родственником.

— На Пиках, — объяснил Камень, — родственники светлорда прислуживать ему.

— Да что это за уклад такой? — рассердился Тефт. — Прислуживать собственной родне? Клянусь бурей! Я бы лучше умер, да-да, я бы умер.

— Все не так плохо.

— Ты не знаешь мою родню, — возразил Тефт и вздрогнул.

Камень опять рассмеялся:

— Ты бы охотнее служил тому, кого не знать? Вроде этого Садеа­са? Человеку, который тебе чужой? — Он покачал головой. — Низинники. Тут слишком много воздуха. От него у вас больные головы.

— Слишком много воздуха? — переспросил Каладин.

— Да, — подтвердил Камень.

— Как может быть слишком много воздуха? Он ведь повсюду.

— Это трудно объяснить. — Камень хорошо владел языком алети, но иногда забывал простейшие слова. Порой же строил фразы как надо. Чем быстрее рогоед говорил, тем больше слов пропус­кал. — У вас слишком много воздуха, — продолжал Камень. — Приходи на Пики. Сам поймешь.

— Возможно. — Каладин бросил взгляд на Тефта, который только плечами пожал. — Но ты кое в чем ошибаешься. Ты сказал, мы служим тому, кого не знаем. Вообще-то, я знаю светлорда Садеаса. Я его хорошо знаю.

Камень вскинул бровь.

— Он надменный, — начал перечислять Каладин, — мстительный, жадный и порочный до мозга костей.

Рогоед улыбнулся:

— Да, думаю, ты прав. Не лучший из светлоглазых.

— «Лучших» среди них нет. Они все одинаковые.

— Натерпелся от них, да?

Каладин пожал плечами — вопрос разбередил рану, которая еще не зажила.

— В любом случае твоему хозяину повезло.

— Повезло, что его убили?

— Повезло, что он не победил, — пояснил Каладин, — и не обнаружил, как его обманули. Они бы не позволили ему уйти, забрав дос­пех Садеаса.

— Чушь, — вмешался Тефт. — Обычай...

— Обычай — слепой свидетель обвинения. Это милая коробочка,­ в которую они упаковывают свою ложь. Из-за него мы и служим им.

Тефт стиснул зубы:

— Сынок, я прожил на этом свете побольше твоего. Я многое знаю. Если простолюдин убьет вражеского воина в осколочном дос­пехе, он станет светлоглазым. Так заведено.

Каладин позволил спору увянуть. Если иллюзии Тефта помогали ему отыскать свое место в этой военной неразберихе, не Каладину его разубеждать.

— Итак, ты был слугой, — сказал он, обращаясь к Камню. — В свите светлорда? Каким именно слугой? — Он покопался в памяти в поисках нужного слова, вспоминая те дни, когда доводилось общаться с Уистиоу или Рошоном. — Лакеем? Дворецким?

Камень рассмеялся:

— Я поваром быть. Мой нуатома не спустился бы в низины без своего повара! Ваша еда, в ней так много пряностей, что ничего другого уже не почувствовать. Вы и камни съесть, если их перцем посыпать!

— И кто тут у нас заговорил о еде? — мрачно бросил Тефт. — Рогоед?

Каладин нахмурился:

— Кстати, а почему твой народ так называют?

— Потому что они едят рога и панцири животных, которых ловят, — сказал Тефт. — То, что снаружи.

Камень улыбнулся, и в его взгляде появилась тоска.

— Ах, до чего же вкусно...

— Так вы действительно едите панцири? — уточнил Каладин.

— У нас очень крепкие зубы, — с гордостью ответил рогоед. — Но погоди-ка. Ты теперь узнать мою историю. Светлорд Садеас, он не был уверен, что делать с большинством из нас. Кто-то стать солдатом, кто-то служить в главном доме. Я приготовить для него одно блюдо, и он отправить меня в мостовой расчет. — Камень поколебался. — Я вроде как, э-э-э, улучшил суп.

— Улучшил? — переспросил Каладин, приподняв бровь.