Брендон Сандерсон - Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей

Неужели? Неужели он и впрямь стоит рядом с тем, чьи речи слушал снова и снова?

— Есть честь в поражении, — осторожно сказал Далинар, повторяя фразу, что неоднократно встречалась в «Пути королей».

— Если это поражение чему-то учит. — Его собеседник улыбнулся. — Карм, снова используешь мои собственные слова против меня?

У Далинара перехватило дыхание. Это был он! Нохадон. Великий король. Он и впрямь существовал. И оказался моложе, чем Далинар представлял себе, но его простое и вместе с тем царственное поведение... да, ошибки быть не может.

— Я подумываю о том, чтобы отказаться от трона, — негромко проговорил Нохадон.

— Нет! — Далинар шагнул к нему. — Вы не должны.

— Я не могу вести их, — сказал король. — Мое правление закончилось этим.

— Нохадон...

Король повернулся к нему, хмурясь:

— Что?

Далинар помедлил. Может, он все же ошибся по поводу личности этого человека? Но нет. Просто «Нохадон» было не столько именем, сколько титулом. Церковь до своего роспуска нередко давала людям, оставившим след в истории, святые имена. Даже «Баджержен», скорее всего, еще одно прозвище, а настоящее имя затерялось во времени.

— Нет, ничего. Вы не можете отказаться от трона. Людям нужен вождь.

— У них хватает вождей, — возразил Нохадон. — У них есть князья, короли, духозаклинатели, связыватели потоков. У нас нет недостатка в мужчинах и женщинах, которые желают вести людей за собой.

— Верно. Но нам недостает тех, у кого это хорошо получается.

Нохадон перегнулся через перила. Король смотрел на павших с выражением глубокой скорби и тревоги на лице. Было очень стран­но видеть его таким. Он был совсем юн. Далинар и представить себе не мог, что автор «Пути королей» способен на такую неуверенность и муку.

— Это чувство мне знакомо, — сказал Далинар негромко. — Нерешительность, стыд, смущение...

— Ты слишком хорошо меня знаешь, старый друг.

— Я знаю эти чувства, потому что испытывал их. Я... я никогда не думал, что вы тоже способны их испытать.

— Тогда я должен исправиться. Возможно, ты недостаточно хорошо меня знаешь.

Далинар промолчал.

— Итак, что же мне делать? — спросил Нохадон.

— Вы ждете ответа от меня?!

— Ты же мой советник, верно? Что ж, мне сейчас нужен совет.

— Я... Вы не можете отказаться от трона.

— А как мне с ним дальше быть? — Нохадон повернулся и зашагал вдоль длинного балкона, который, похоже, огибал весь этаж.

Далинар пошел следом; по пути им попадались бреши в камне и места, где перила были сломаны.

— У меня больше нет веры в людей, мой старый друг, — продолжал Нохадон. — Когда два человека сходятся, у них всегда найдется о чем поспорить. Если соберутся две группы, одна отыщет причину, чтобы подчинить или напасть на другую. А теперь это. Как же мне их защитить? Как сделать так, чтобы подобное не повторилось?

— Надиктуйте книгу, — предложил Далинар с внезапным ­пылом. — Великую книгу, которая даст людям надежду и объяс­нит вашу доктрину об особой роли правителя и о том, как следует жить!

— Книгу? Ты предлагаешь мне написать книгу?!

— Почему нет?

— Потому что это потрясающе глупая идея.

У Далинара отвисла челюсть.

— Мир, каким мы его знаем, чудом избежал уничтожения, — сказал Нохадон. — Вряд ли найдется семья, потерявшая меньше половины своих членов! Наши лучшие воины стали трупами на том поле, и у нас еды хватит в лучшем случае на два-три месяца. И я дол­жен потратить время на написание книги? Кто же ее для меня напишет? Все мои словники были убиты, когда Йелиг-нар ворвался в архив. Ты единственный известный мне грамотный мужчина, который все еще жив.

Грамотный... мужчина? Ну и странное время.

— Я бы мог ее написать.

— Одной рукой? Ты уже выучился писать левой?

Далинар опустил глаза. Обе его руки были на месте, но Нохадон явно видел перед собой человека, у которого не было правой.

— Нет, нам надо отстроить все заново, — заявил король. — Просто хотелось бы отыскать способ убедить королей — тех, что еще живы, — не пытаться воспользоваться ситуацией. — Нохадон постучал по перилам. — Вот какой выбор я должен сделать. Уйти или поступить так, как следует. Сейчас не время для сочинительства. Это время действовать. И к несчастью, время пускать в ход меч.

«Меч? — подумал Далинар. — Ты ли это, Нохадон?»

Такому не бывать. Этот человек — великий мыслитель; он станет учить других миролюбию и почтению к ближним, и он не будет принуждать людей поступать сообразно своей воле. Он укажет им путь к тому, как действовать с честью.

Нохадон повернулся к Далинару:

— Карм, приношу свои извинения. Я не должен был отвер­гать твой совет, едва попросив о нем. Я издерган, как и все мы, видимо. Время от времени мне кажется, что быть человеком означает хотеть то, чего мы не можем иметь. Для кого-то это власть. Для меня — мир.

Нохадон развернулся и пошел по балкону в обратную сторону. Хотя он шагал медленно, что-то в его облике указывало на желание побыть в одиночестве. Далинар не стал его догонять.

— Он станет одним из самых влиятельных писателей, каких только знал Рошар, — проговорил Далинар.

Ответом ему была тишина, не считая голосов людей, что работали внизу, собирая трупы.

— Я знаю, ты где-то рядом, — прошептал Далинар.

Молчание.

— Что он решит? Он объединит их, как хотел?

Голос, который так часто говорил в его видениях, так и не прозвучал. Далинар не получил ответов на свои вопросы. Он вздохнул и опять повернулся к полю мертвецов.

— В одном, по крайней мере, ты прав, Нохадон. Быть человеком означает хотеть то, чего мы не можем иметь.

Пейзаж потемнел, солнце село. Тьма поглотила Далинара, и он закрыл глаза. Открыв их, снова оказался в своей гостиной — стоял, взявшись обеими руками за спинку кресла. Он повернулся к Адолину и Ренарину. Те держались поблизости, встревоженные и готовые схватить его, если он станет агрессивным.

— Ну вот, — сказал князь, — в этом не было никакого смысла. Я ничего не узнал. Шквал! Что-то не складывается у меня с...

— Далинар, — перебила Навани, не переставая что-то записывать, — последняя фраза, которую ты сказал перед тем, как видение закончилось. Что это было?

Далинар нахмурился:

— Последняя...

— Да, — нетерпеливо повторила Навани. — Самые последние слова из тех, что ты произнес.

— Я цитировал того, с которым разговаривал. «Быть человеком означает хотеть то, чего мы не можем иметь». А в чем дело?

Она не ответила, продолжая неистово писать. Закончив, соскользнула с высокого стула и ринулась к его книжной полке:

— У тебя есть копия... Да, я знала, что должна быть. Это ведь книги Ясны, да?

— Да. Она просила позаботиться о них до своего возвращения.

Навани сняла с полки том: