Дарья Зайниев - С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города

Американский психотерапевт и предприниматель Том Хартман, автор книги «Синдром дефицита внимания: другое восприятие» (ADD: A Different Perception), создал теорию «охотника и фермера», согласно которой пациенты с СДВГ сохранили гены первобытных людей, отвечающие за полезное для охотников поведение — быструю реакцию, импульсивность, восприимчивость, умение быстро переключать внимание с одного объекта на другой и особенно способность к гиперфокусировке (погружение в решение одной задачи в ущерб всем остальным). Логика проста: когда выслеживаешь добычу в лесу, важно реагировать на каждый шорох, быстро принимать решения и любить риск. И наоборот, сдержанность и осторожность в таких условиях не очень нужны. Но со временем человечество перешло на земледелие, требующее гораздо большего терпения, и цениться стали качества, противоположные охотничьим. И несмотря на то, что сейчас сельское хозяйство играет менее значительную роль в экономике развитых стран, чем прежде, усидчивость, спокойствие и организованность остаются социально одобряемыми качествами, а спонтанность, непоседливость и умение быстро переключать внимание с одного на другое гораздо меньше ценятся в обществе269.

Теория Хартмана перекликается с теорией «эволюционного расхождения», о которой мы говорили в главе про тревожные расстройства. То есть СДВГ — это даже не расстройство, а набор особенностей, которые были полезны несколько тысяч лет назад, но лишь мешают в современном мире. А эволюция просто не успевает «утилизировать» эти изменения. Иначе говоря, проблема лишь в постановке задач: в других условиях симптомы СДВГ могли бы быть эволюционным преимуществом. Значит, дело лишь за тем, чтобы вырваться из скучного офиса куда-то, где рутинные процессы не столь существенны и где ценится темперамент спринтера, способность импровизировать и быстро переключаться. Еще один довод в пользу теории Хартмана — то, что охотничьи качества в первобытные времена были гораздо важнее для мужчин, чем для женщин, и это объясняет гендерную диспропорцию в заболеваемости СДВГ.

Как c дефицитом внимания стать миллиардером… или написать «Тома Сойера»

Несколько весьма успешных предпринимателей публично признались, что страдают СДВГ270. В их числе, например, мультимиллиардер Ричард Брэнсон, создатель компании IKEA Ингвар Кампрад и основатель трех авиакомпаний (Morris Air, JetBlue Airways and Azul Brazilian Airlines) Дэвид Нилман. Последний утверждает, что многими своими талантами он обязан именно СДВГ и, если бы у него был выбор — стать обычным человеком или оставить все как есть, он бы выбрал второе. «Кроме неорганизованности, прокрастинации и невозможности сосредоточиться он дает креативность и способность к риску», — рассказал Нилман в интервью сайту ADDitude271.

Американский психиатр Дейл Арчер уже во взрослом возрасте обнаружил у себя СДВГ и посвятил книгу исследованию положительных сторон этого расстройства. В качестве примера он приводит биографию Марка Твена, в которой прослеживаются многие черты его героя — невнимательного и непоследовательного Гекельберри Финна. «Представьте себе, — пишет Арчер, — что детство этого гения проходит сейчас, в нашу эпоху. Ему бы поставили диагноз, посадили на адералл[2] и заставили смирно сидеть в классе каждый день. Он не смог бы дать волю воображению, и всех его ранних воспоминаний о приключениях, которые стали основой этой прекрасной книги, никогда бы не было»272.

Позиция Арчера близка к теории Тома Хартмана: люди с «геном охотника» или «геном исследователя» играют важную роль в выживании человечества, лидируя в беспокойные времена и уходя на задний план в годы стабильности. Они мыслят нелинейно, легко адаптируются к разным ситуациям, любят рисковать и быстрее поднимаются на ноги после ударов судьбы.

«Они способны мгновенно принять решение в критический момент, — рассказывает Арчер. — А их расфокусированное внимание может зацепиться за несколько возможностей одновременно. Из таких людей получаются отличные исследователи, бизнесмены, спортсмены и специалисты творческих профессий — хотя, в принципе, они могут выбрать что угодно. Ну разве что профессию бухгалтера я бы им не посоветовал».

По мнению психиатра, синдром дефицита внимания, возможно, был у Леонардо да Винчи, Наполеона Бонапарта, Элеаноры Рузвельт, поэтессы Эмили Дикинсон и даже Эйнштейна (но тут надо сказать, что бедного Эйнштейна в чем только не подозревают — от обсессивно-компульсивного расстройства до синдрома Аспергера). И Хартман, и Арчер призывают избегать медикаментозного лечения (точнее, использовать его только в качестве крайней меры, когда ничто другое уже не помогает) и пытаться приспосабливаться к окружающему миру самостоятельно, используя преимущества своего «СДВГ-мозга».

Сторонники вышеописанных концепций считают, что позитивный взгляд на синдром дефицита внимания значительно улучшает положение страдающим им людей. Действительно, такое отношение уменьшает риск стигматизации, повышает самооценку носителей синдрома и учит их справляться со своими особенностями без медикаментов. Нам кажется, что в этих теориях — как и в любом стремлении не вешать на людей ярлыки, а помочь им адаптироваться — много полезного. Однако, протестуя против ярлыка, тут, как и в случае с биполярным расстройством, которое часто связывают с креативным мышлением, можно уйти в другую крайность — объявить потенциальным супергероем каждого человека с заболеванием. Смогут ли все пациенты с СДВГ взять столь высокую планку? Всегда ли отказ от медикаментов позволяет ее преодолеть? Вопрос остается открытым.

Как пережить СДВГ: таблетки для космонавтов, кофеин и балет

Как мы уже не раз говорили, СДВГ — противоречивая болезнь и нет однозначного мнения по поводу ее правильного лечения. За образец возьмем методы, рекомендуемые Всемирной организацией здравоохранения как самым авторитетным международным органом.

Первой линией лечения СДВГ является групповая или когнитивно-поведенческая психотерапия273. И та и другая имеют доказанную эффективность274, 275. Больным рассказывают о сути их болезни, чем она вызвана, учат понимать свои эмоции и справляться с негативными паттернами поведения. Если психотерапии недостаточно, прибегают к таблеткам. В первую очередь — к тем самым препаратам-стимуляторам, вокруг которых так много споров. Однако положительный эффект от лечения перевешивает потенциальные минусы в виде побочных действий или опасности злоупотребления276. В качестве альтернативы стимуляторам могут использоваться лекарства другого ряда — некоторые адреномиметики, ноотроп модафинил или уже знакомые нам по главе про депрессию СИОЗД — селективные ингибиторы обратного захвата допамина. Эффективность этих лекарств также подтверждена, но, как показали 29 исследований, они работают хуже, чем стимуляторы277. Возможно совмещение психо- и фармакотерапии. При этом доказано, что одновременное лечение лекарствами и психотерапией эффективнее, чем только лекарствами278.