Галина Чередий - Демон и Мадонна

Неожиданно Наама вскинула руку и его швырнуло обратно в кресло. Ковалёв пытался подняться изо всех сил, но его прижало намертво.

– Если я буду делать это слишком долго, то потеряю много сил понапрасну, юноша. А они очень скоро могут понадобиться мне для более важных дел, чем убеждение вас в очевидном, – тихо сказала женщина и опустила руку.

Тут же давление исчезло и Ковалев вскочил из кресла, словно чертик из табакерки.

– Твою ж мать… – прошептал он, тяжело дыша и глядя на Нааму глазами размером с блюдце. – Ты что тоже так можешь? – Он повернулся к Дмитрию.

– Не совсем. Моих сил хватает на мгновенные сильные удары, и то, если я выхожу из себя. А сейчас и того не могу.

– Пока не закончится регенерация, сил не будет, – кивнула Наама.

Ковалёв какое-то время метался по комнате, вцепляясь себе в волосы и косясь в их сторону. Затем застыл перед ними, вид у него был слегка безумный.

– И чего же вы хотите от меня, господа демоны? – почти злобно спросил он.

– Пашка, не начинай! – попросил Дмитрий.

– Да пошёл ты, Демон! Сколько мы уже дружим? Лет десять, не меньше! И ты никогда мне не говорил. Да и сейчас, если бы не прижало, хрен бы сказал!

– Паш, это не только моя тайна!

– Да плевать! Ты мой друг! Что, ты думаешь, стал бы делать, если бы узнал? Обходить тебя десятой дорогой? Или побежал бы спецслужбам тебя сдавать? А может, интервью на телевиденье давать побежал? Ты – мой друг, и этого не изменит то, чем ты являешься!

– Прости. Я признаю, что был неправ. Но сейчас не до этого. Нужно Маню спасать.

– Ладно, тут ты прав. Потом разберемся. Какие есть зацепки и предложения?

– Когда Дагон забирал Маню, там были свидетели. Может, они что-то запомнили. Может, смогут дать описание машины, на которой он её увез. Сейчас ведь повсюду камеры. Я знаю, что у тебя есть спецы, что могут взломать гбдд–шную базу и посмотреть видео. Нам бы хотя бы примерно выяснить, куда он её повез. Это первое. А второе – он ведь использует чьё-то тело. Значит, существует под чьим-то именем, пользуется чьим-то имуществом. Если мы сможем выяснить, в чьём теле он живет, выследить его станет легче. К тому же, я реально понимаю, что он должен специально гйдздз оставлять следы для вас. – Дмитрий указал на Нааму. – Ведь он добивается того, чтобы вы выдали себя и пришли за Маней. Не так ли?

Женщина печально покачала головой.

– Может, так. А может, он просто решил сделать так, чтобы я не выдержала каждодневных мучений Мадонны и добровольно вернулась в Нижний мир. Кто знает? Дагон – совершеннейший псих и садист. Как работают его мозги, не могу сказать даже я, хоть и провела рядом с ним почти вечность. Тем более, вы должны учитывать то, что в неподходящем теле демон все ощущает весьма странно и это влияет на разум ещё больше. Даже нормального демона подобные ощущения могут довести до безумия, что же говорить о Дагоне. Поэтому-то и запрещено использовать неподходящие тела.

– Так, ладно. – Ковалёв направился к двери. – Я пошёл за инфой. Ждите новостей. Да, и ещё. Когда мы его найдём, я так понимаю: другого варианта, кроме прямого уничтожения, у нас не будет?

– Ты не обязан в этом участвовать. От тебя нужна инфа, а потом ты можешь устраниться и сделать вид, что ничего не знаешь, – решительно сказал Дмитрий.

– Дурак ты, Демон. Я интересуюсь, потому что нам понадобится незасвеченное оружие. Ладно, восстанавливай свои кости, я вернусь, как только будет, с чем.

Когда за Ковалевым закрылась дверь, Наама повернулась к Дмитрию.

– У тебя очень хороший друг. Он пойдет за тобой до конца. И он прав: ты должен сейчас отдыхать. Мадонне будут нужны все твои силы. Если хочешь – там есть кровать, иди и хотя бы попытайся уснуть. Во сне регенерация идет гораздо быстрее.

– Я вряд ли смогу заснуть. – Дмитрий мотнул головой. – Я с ума схожу, думая о том, что он может с ней творить. При мысли, что его поганые руки касаются её тела, меня прям наизнанку выворачивает.

– Что же, могу тебя успокоить лишь тем, что как самец Дагон совершенно несостоятелен в демонической сущности. Да и в человеческом теле, думаю, вряд ли что изменится. Хотя это только усиливает его садистские наклонности.

– Что бы он с ней ни сделал, я сделаю все, чтобы помочь ей потом забыть его прикосновения. Пусть только будет жива. Я сделаю ради неё все что угодно, только бы она была жива. Никогда не было со мной такого. Просто ощущаю, что лучше сам перетерплю любые мучения, убью кого угодно, сдохну сам, если придется, но хочу, чтобы она была жива и счастлива.

– Я очень рада, что вы повстречались в этой жизни, – прошептала Наама. – Те чувства, что между вами, такой бесценный дар… Мне никогда не дано было этого. Мы спасем Мадонну, а ты будешь беречь и лелеять её и ваши чувства столько, сколько вам отпущено. И ради этого на самом деле можно и умереть.

Дмитрий видел, как неожиданно изменилось лицо Наамы и она подняла на него огромные голубые глаза, такие похожие на глаза его любимой. Словно закончилась какая-то долгая внутренняя борьба, и она приняла очень важное для себя решение. И от этого решения ей, видимо, стало спокойно, наконец. Наама, печально улыбнувшись ему, вышла и комнаты.

22

Мадонна проснулась мгновенно, как от удара. Замерев на секунду, поняла, что так резко пробудило её измочаленное вчерашними пытками тело. Она ощутила запах своего мучителя. Сквозь запахи дезинфицирующих средств и собственной крови она безошибочно ощутила запах того, кто провел её через ад.

– Ну, с добрым утром, милая, – почти нежно промурлыкал ненавистный голос. –Давай-ка тебя помоем.

И Дагон стал открывать удерживающие её оковы.

– Вставай! Хочу увидеть твоё тело чистым.

– А тебе что понятия не позволяют измываться над грязными женщинами? – усмехнулась Мадонна.

Стоило пошевелиться – все тело вспыхнуло болью и противным ощущением от корки засохшей крови.

– Нет, дорогая. Понятия тут совершенно ни при чём. Просто я желаю оценить скорость твоей регенерации. Мне ведь нужно знать, когда я могу продолжить без угрозы сломать свою игрушку раньше времени. Мы ведь будем долго вместе. – Дагон оскалился, и девушка содрогнулась, увидев эту жуткую улыбку на когда-то любимом лице. – Давай, шевелись, если хочешь, чтобы я тебя еще и покормил.

– Глаза завязывать будешь?

– Нет больше необходимости. Теперь тебе из подвала не выбраться, – самодовольно усмехнулся Дагон.

Он втолкнул её в дверь, и она оказалась в большой ванной комнате, стены, пол и даже потолок которой были отделаны черным кафелем. Босые ноги сразу вспомнили ощущение этого кафеля под ними вчера. В одном углу стоял унитаз, такой же черный, как и вся остальная сантехника.

– Ты тут все черным сделал, чтобы на психику больше давило? – усмехнулась девушка.