Галина Чередий - Демон и Мадонна

– Да ты ко мне в кабинет дважды в час прибегаешь! – возмутилась Мадонна.

– Это все по делу!

– Целоваться и зажимать меня – это, конечно, очень важное дело!

Дмитрий, подхватив её под попку, понес в спальню.

– Это самое важное из моих дел! – авторитетно заявил мужчина, укладывая девушку на постель.

– Дим, мы же поужинать хотели! – Мадонна попыталась вывернуться от настойчиво раздевающих её рук.

– Угу! Я такой голодный, ты же не дашь мне умереть? – жалобно проканючил Дмитрий, пряча смешинки в глазах.

– Ты не можешь этого хотеть, мы делали это час назад!

– Твоя подруга хотела отобрать тебя у меня на неделю! У меня стресс, и меня надо успокоить! – Дмитрий продолжал наглым образам стягивать с неё одежду, нетерпеливо целуя все, что попадало под его горячий рот.

Его руки уже нетерпеливо скользили по коже Мадонны, ловя пальцами дрожь её тела. Стоило ли притворяться? Она вспыхивала, как сухая трава от молнии, от одного только его взгляда. А первое же прикосновение Дмитрия лишало её остатков разума, обнажая перед ним душу, давая ему безграничную власть над её телом. Она желала его постоянно, каждую минуту, желала до такой боли, что хотелось кричать об этом на весь свет. И ответное желание Дмитрия было ничуть не меньшим. Таким же не проходящим и всепоглощающим, неистовым. Иногда Мадонне становилось страшно от того безумия, что они переживали раз за разом, сжигая каждый раз себя без остатка. Страшно оттого, что оба открывались полностью, до дна, ничего не оставляя на потом. Ведь она отчетливо понимала в такие моменты, что если что-то изменится и Дмитрий закроется от неё, то она умрет в ту же секунду. Просто не сможет больше дышать.

Мадонна, хихикая, перевернулась на живот и, встав на четвереньки, сделала последнюю попытку удрать.

– Да ты издеваешься надо мной! – хрипло простонал Дмитрий, подгребая ее тело под себя и несильно впиваясь в плечо зубами.

Его возбужденная плоть тут же удобно расположилась между её ягодицами и мужчина мученически простонал. И когда только успел раздеться сам? Дмитрий покрывал влажными горячими поцелуями её спину и плечи, заставляя тело девушки выгибаться под его ласками и вырывая из горла сладостное мурлыканье.

– Как же я хочу тебя! – хрипел мужчина, задыхаясь, буквально сжигая её своим неистовым ртом. – Все время… до боли… до бешенства… Я и нескольких часов не могу выдержать, не прикасаясь к тебе… Когда тебя долго нет рядом, у меня словно кожа полыхает и мозг выгорает. Мне нужны твои руки, твоя кожа, твой запах и вкус, твоё тело подо мной, на мне. Я без этого не выживу, любимая моя девочка.

Горячечные слова, алчные губы и руки Дмитрия, его мощное тело, трущееся об её в отчаянном желании соединения… Все это опять расплавляло её тело и мозг, превращая кровь в кипящую лаву, а тело – в готовый к взрыву вулкан.

– Дима-а-а-а! Димочка! – заскулила Мадонна, отчаянно выгибаясь в поисках ещё большей близости.

– МОЯ! – хриплый рык, оборвавшийся сладострастным стоном, когда Дмитрий плавным движением вторгся в тело любимой. – Моя, только моя. – Жадные пальцы впиваются до синяков в бедра, тело мужчины двигается в медленных мощных движениях, сотрясаемое дрожью нетерпения сорваться в адскую скачку. – Моя, никому не отдам, никогда не отпущу! – Мужское тело движется все быстрее и резче, женское вторит ему, ловя его движения, из разом севшего горла Мадонны рвутся хриплые крики и невнятные мольбы и команды. – Я весь твой, весь для тебя, – отвечает на её мольбы мужчина и окончательно перестает себя сдерживать, ощущая сладкие внутренние судороги её близкой кульминации.

Низкий рык сквозь сжатые зубы рвётся бесконечно долго из его груди, а тело конвульсивно выгибается, желая проникнуть максимально глубоко и остаться внутри навечно. Руки и ноги Мадонны больше не в силах держать вес тела и подгибаются. Дмитрий падает рядом, подтянув её к себе, укладывает поверх своего тела, прижав голову девушки к груди. Позволяя услышать, как медленно успокаивается его дыхание и замедляется сердце. Руки окутывают её тело, не желая терять ни на секунду контакта.

– Манечка, ты не спишь? – через какое-то время говорит Дмитрий, и Мадонна слышит, как его сердце опять начинает взволнованно сбиваться.

– Нет, родной мой, не сплю, – отвечает она, улыбаясь в его мощную грудь.

– Манюнь, я ребенка хочу. – И в этот момент Мадонна слышит, как замерло его сердце в ожидании её ответа и грудь перестала вздыматься в дыхании.

– Я тоже. Очень-очень, – тихо ответила она – и грохот сердца, пустившегося вскачь в груди Дмитрия, едва не оглушил её.

Мужчина облегченно и судорожно выдохнул и прижал её так, что Мане казалось: она слышит треск своих костей.

– Хочу девочку с твоими глазами, – шепчет Дмитрий, беспрерывно целуя её макушку. – Она будет такой же красавицей, как ты. И я буду с ружьем отгонять от неё всяких наглых засранцев, когда она вырастет.

– Таких, как ты? – смеется Мадонна.

– Угу, а таких, как я, тем более.

Глава 27

– Немедленно отдайте мне мою жену. – Дмитрий грохотал по двери номера. – Или я выломаю эту долбанную дверь к чертовой матери!

– Дмитрий Романович, ведите себя прилично, – увещевала его из-за двери невозмутимая Светка. – Ваша невеста скоро будет готова!

– Звонарёва, уволю на хрен!

– Очень страшно! – отмахнулась подруга, настороженно наблюдая за каждым движение приглашенного визажиста. – Так, только без фанатизма, – это она уже ему. –У нас Мадонна и так красавица, так что не переборщите с мейкапом.

– Мадонна, мне охрана сказала, что к вам мужик зашёл! – не унимался Дмитрий.

– Ох ты ж горюшко! – запричитала Светка. – Он не мужик! Он стилист!

– Да какая мне на хрен разница! – заорал мужчина. – Наама, будь хоть ты благоразумной, открой эту гребаную дверь.

– Димочка, солнышко, ну будь ты чуточку терпеливее. Мы уже заканчиваем.

– Это вы-то заканчиваете?! Это я тут сейчас весь уже закончусь! Отобрали жену на целые сутки, да еще и мужиков в номер тащите? Может, вам еще стриптизера заказать?

Мадонна, не выдержав, затряслась от смеха, чем заслужила недовольную гримасу стилиста.

– Не надо стриптизера. Мадонне там все равно после тебя, Димочка, и смотреть-то не на что! – съязвила Светка.

– Светка, тебе откуда знать? – опешил Дмитрий.

– Да у меня глаза, небось, пока не повылазили. Да и слухами земля полнится! Мы ведь девушки все друг другу рассказываем. Так что успокойтесь, Дмитрий Романович. Идите сядьте в креслице в холле, не пройдет и часа, как мы будем.

Из-за двери раздалось невнятное бормотание.

– Кстати, Наама, ты не знаешь, куда это Ковалёв запропастился?

– Нет, Дима. Я и сама удивляюсь. Как с утра уехал, так и не могу до него дозвониться.