Биз Стоун - Решайся! Заряд на создание великого от основателя Twitter

Сегодня мир наблюдает, как разворачивается одно из самых массовых, объединяющих событий в истории США. Twitter намеревается поддержать этот выборный процесс, как никогда прежде: в Twitter зарегистрировано 37 членов конгресса, аккаунты есть у обоих кандидатов, миллионы граждан в реальном времени реагируют на происходящие события, а политические активисты организуют протестные акции – и все это с использованием Twitter, все – двигаясь как один.

Ладно, я слегка хватанул через край. Но когда я писал это команде Twitter, я хотел, чтобы после прочтения у них появилась мысль: «Черт возьми, моя работа важна!» Я хотел, чтобы они показывали письмо мужьям и женам со словами: «Смотри! То, чем я занимаюсь, имеет значение».

Часть из нас осталась допоздна во вторник, в ночь выборов, чтобы убедиться, что все идет гладко. Мы пригласили около пятидесяти человек поужинать с нами и посмотреть результаты выборов по телевизору. А дальше случилось удивительное. Мы выдержали превышение обычной нагрузки на 500 %, не прилагая значительных усилий.

Сервер выстоял. И мы получили первого президента-афроамериканца! Таков был порядок новостей в нашем офисе. Зовите нас Ионой[10] – кит в тот момент не появился. И здесь, вне досягаемости огромного зверя, мы приветствовали первого президента США, имеющего официальный аккаунт в Twitter.

Несколько недель назад в Индии, в Мумбаи, произошла серия террористических актов. Люди, оказавшиеся в центре событий, использовали Twitter, чтобы в реальном времени сообщать, что происходит, и в некоторых случаях сайт стал жизненно важной коммуникацией.

Люди повсюду находили применение Twitter в своей повседневной жизни – от чтения анонсов фильмов до помощи бездомным и спонтанному сбору средств на решение мировых проблем. Пока мы, засучив рукава, трудились над устойчивостью системы, остальной мир придумывал, для чего им нужен Twitter.

И я был не единственным, в чьей голове роились грандиозные идеи о том, как можно было бы использовать Twitter. 30 июля 2008 года в Северной Калифорнии случилось землетрясение магнитудой в 5,4 балла. Официальным временем землетрясения считалось 11:42 утра, однако твиты о нем стали поступать еще раньше. Девятью минутами позже, в 11:51, Associated Press отправил сигнал тревоги в пятьдесят семь слов через свое информагентство. За эти девять минут через Twitter прошло 3600 твитов со словом «землетрясение». За этот девятиминутный информационный вакуум в новостях мы собрали столько первоклассных отчетов из первых рук, что хватило бы на целую книгу. Наши репортажи не размывают важные данные и факты. Они созданы пользователями и содержат 140 знаков или меньше. Associated Press работает очень быстро. Но у Twitter есть глобальная база пользователей, посылающих сообщения каждую секунду в режиме реального времени. Возможно, это станет будущим новостей. Быстро получать информацию – очень хорошо. И Twitter постоянно позволяет нам быть в курсе того, что происходит в мире.

В области залива все разговоры всегда возвращаются к землетрясениям и к тому, как лучше их пережить. Тогда, 30 июля, люди писали твиты так, как будто ждали землетрясения – они ничего не могли с собой поделать. Импульс отправить твит из середины землетрясения был слишком силен. Эти твиты создавали карту силы толчков и территории распространения. И твиты распространялись быстрее, чем само землетрясение. Мощью удара Twitter мог посоперничать с землетрясением.

Постойте-ка. Это блюдо теперь не только для завтрака. Не только для сообщения о том, что происходит. Мы можем предсказывать события . Эксперты в аварийно-спасательной области сразу увидели, что Twitter может сделать нечто, на что не способны их системы. Они начали нам звонить, хотели работать с нами, сделать Twitter официальным партнером, но я сказал, что еще слишком рано. Наш сервис еще недостаточно надежен. Мы не хотели, чтобы кто-то умер от того, что Twitter отключился.

Как бы то ни было, после этого землетрясения мы и весь мир увидели, что возможности Twitter гораздо больше, чем мы думали. Чтобы реализовать этот потенциал, платформа должна была стать и вездесущей, и надежной. И мы наступали по обоим этим фронтам.

В январе 2009 года мы были в нашем офисе на Брайант-стрит, куда переехали из дурацкого офиса на Саус-парк, и у нас как раз проходило то, что мы называли чаепитием, – еженедельное общее собрание. Чаепитие мы позаимствовали у Google и их традиции TGIF (спасибо, Господи, уже пятница): каждую пятницу сотрудникам предлагали бесплатное пиво и закуски. Джек любил чай, поэтому решил, что хорошо было бы так встречаться, обсуждать недельные события и вместе наслаждаться чаем с печеньем. Но с тех пор как люди узнали, что в холодильнике есть пиво, обратного пути к чаю не было. В тот день к нам присоединился репортер из Wired , который проводил с нами неделю, чтобы написать статью о Twitter. Он сидел в стороне, чтобы не столько сообщить о подробностях собрания, сколько понять, каким был Twitter. Затем он вдруг сказал:

«Эй, ребята, не хочу вас прерывать, но на Гудзон только что совершил аварийную посадку самолет. Человек на пароме, который помогает в спасательной операции, сделал фотографию на свой iPhone и выложил в Twitter».

Собрание прервалось. Мы все пошли посмотреть фото на его компьютере. Фотография была отличная: люди в деловых костюмах стояли на крыле самолета US Airways посреди Гудзона.

Выборы 2008 года стали определяющим моментом для нас, поскольку мы подняли технологию до нового уровня производительности. Но это был и определяющий момент для роли Twitter в царстве пересылки сообщений. У нас есть много виртуальных возможностей связаться с человеком: электронные письма, SMS, системы мгновенного обмена сообщениями, твиты. Всему есть свое время и место. Когда на твоих глазах на Гудзон садится самолет – это твит. Однозначно – твит. Вы не напишете об этом другу по e-mail. Вы твитнете это.

Если бы эта книга была ограничена

140 страницами, она бы закончилась здесь

7 апреля 2009 года я пришел на работу и обнаружил, что мой почтовый ящик переполнен. Мой офисный телефон был забит сообщениями. Это была пресса, и все они задавали один вопрос: какова роль Twitter в сегодняшних студенческих волнениях в Молдавии?

Э… где?

Мне хотелось написать в ответ: «Ну, нам не нравится, что происходит в Молдавии, поэтому мы нажали большую красную кнопку «Молдавия» здесь, на стене, и инициировали мятеж».

Вместо этого я почитал о Молдавии в Википедии. Оказалось, что студенты в этой расположенной между Румынией и Украиной стране – эти две страны я знаю – организовали протестные выступления против предварительных результатов выборов, подозревая, что их подтасовали. Для организации демонстрации использовался Twitter, поэтому СМИ окрестили ее «Twitter-революция».