Биз Стоун - Решайся! Заряд на создание великого от основателя Twitter

– И какой может быть эта безумная цена? – спросил Эв.

Я выдал самую большую цифру, которую мог себе представить:

– Пятьсот миллионов долларов.

Я начал смеяться, не успев до конца это произнести. Эв тоже рассмеялся. Мы неслись по 101-му шоссе и громко смеялись, представляя, как будет смешно, если Марк Цукерберг спросит, за сколько мы бы продали компанию, а мы ответим, что за пятьсот миллионов долларов. Мы хохотали несколько минут. Потом Эв сказал, что, вероятно, все будет не так просто. И вряд ли мы вообще дойдем до цифр.

Приехав в Пало-Альто, мы припарковались под счетчиком. У Facebook еще не было большого офисного комплекса. Его штаб-квартира была разбросана по нескольким офисным зданиям в центре Пало-Альто. Мы пришли по назначенному адресу. На ресепшене нам дали бейджи с именами и сказали носить их, чтобы сотрудники знали, что мы посетители. Мы обреченно пристегнули их на свои рубашки.

Через несколько минут нас поприветствовал один из доверенных заместителей Марка. Он провел нас мимо парней, которые программировали за своими компьютерами, в скромный офис Марка, который сидел за рабочим столом. Цукерберг поднялся пожать нам руки. Мы сказали друг другу положенные слова.

– Ребята, не нужно вам было надевать бейджи, – сказал он.

Эв ответил:

– Нет, нужно было. Так сказала женщина внизу.

Марк спросил, не хотим ли мы осмотреться. Мы сказали – конечно, и он повел нас обратно, туда, откуда мы пришли. По пути он указал на группу людей за компьютерами и сказал что-то вроде: «Вот некоторые наши сотрудники работают». Неужели.

Он провел нас в лифт и показал раскрашенную граффити стену. Он сказал: «Это наша стена с граффити». Конечно, это она. Мы сказали, что это здорово.

Лифт отвез нас на первый этаж, и Марк спросил, хотим ли мы посмотреть другое здание. Мы с Эвом переглянулись и по взгляду поняли: «Это неловко, но, наверное, надо сходить».

И Эв сказал: «Да, конечно, посмотрим».

Здания были рассредоточены по нескольким кварталам в центре Пало-Альто, так что несколько минут спустя мы брели по тротуару: я в своей неудобной белой рубашке, оба мы – с бейджиками, вслед за Марком Цукербергом.

Опять же неловко.

Мы добрели до другого здания и вошли внутрь. Марк привел нас наверх и показал еще нескольких человек, работающих за компьютерами. Когда мы проходили мимо них, Марк сказал что-то вроде: «Вот еще несколько человек работают».

Ага. Он был прав. Там еще люди работали, прямо как в другом здании. Взглядом я спросил Эва: «Что за черт?» И он еле подавил смешок.

Марк предложил поговорить и повел нас в маленькую комнату на другом конце этажа – вероятно, незанятый офис. Размеров комнаты как раз хватило для одного стула и двухместного диванчика. Марк вошел первым и занял стул. Я вошел следом и вжался в угол уютного диванчика. Входящий последним Эв спросил: «Как бы вы хотели, закрыть дверь или оставить открытой?»

Марк ответил: «Да».

Что да? Ответ не поддавался исчислению. Эв запнулся на секунду, ожидая, что Марк уточнит, но дальнейших инструкций не последовало, так что он сказал: «Я слегка прикрою» – и тщательно установил ее где-то посередине.

Все эти вещи: моя белая рубашка, именные бейджи, экскурсия ни о чем, установка двери в нужную позицию, крошечное гнездышко, в которое Эв втиснулся рядом со мной (хорошо, что он тощий), люди, сидящие снаружи выбранного наобум офиса и слышащие каждое наше слово, – все это делало ситуацию крайне некомфортной.

Я первым взял слово и сказал примерно следующее: «Марк, хочу сказать, что восхищаюсь тем, что вы делаете. Думаю, мы заняты одним делом. И вы, и мы занимаемся демократизацией информации, и мне это нравится».

Марк смотрел на меня с таким выражением, будто говорил: «Я подожду, пока клоун в белой рубашке закончит, чтобы я мог начать разговаривать с умным». Что делать? Я болтун. Иногда Эву приходится говорить: «Ладно, Биз, теперь ты можешь замолчать?» Даже если встречаемся только мы вдвоем, часто звучит вопрос: «Биз, могу теперь сказать я?»

Марк быстро взялся за дело:

– Когда речь заходит о партнерстве, я не люблю говорить о цифрах.

– Мы тоже, – быстро ответил Эв.

– Но, – добавил Марк, – если бы вы могли назвать цифру, я мог бы сказать вам «да» или «нет» прямо сейчас.

Что нам оставалось делать? Немного покашляв и повозившись, Эв ринулся вперед. Он сказал: «Пятьсот миллионов долларов».

«Ух ты, – подумал я. – Он и правда назвал эту цифру». Как я уже упоминал, Эв был очень основательным человеком. Ему нравится создавать приложения, контролирующие продуктивность работы, которые помогают вам составлять список дел и отмечать их выполнение. Все его время расписано. Позднее он даже будет пользоваться таким календарем, чтобы отвести время на игры со своими детьми. Я был почти уверен, что «предложить свою компанию основателю и руководителю Facebook за пятьсот миллионов долларов» не значилось в его списке дел. Я посмотрел на Эвана, но он был сосредоточен на Марке.

Последовала небольшая пауза, а потом Марк сказал: «Это большая сумма».

Была моя очередь вставить неуместную шутку, так что я включился: «Вы собирались сказать «да» или «нет», а сами сказали «Это большая сумма».

Эв засмеялся, а Марк нет. Ладно, это была не моя встреча. Чертова рубашка.

Вместо этого Марк сказал: «Ребята, хотите пообедать?»

Мы согласились и пошли за Марком из этого здания в еще одно невзрачное строение в Пало-Альто. Здесь располагался кафетерий Facebook. Длинная очередь выходила из дверей и огибала квартал. (Бесплатный совет для кабинетного директора Facebook: меньше стен с граффити, больше сотрудников в общепите.) Теперь была очередь Эва слегка блеснуть юмором.

– Вы разве не босс? Может, немного срезать и проскочить в начало очереди? – пошутил он.

– У нас здесь так не принято. – Марк повернулся к нам спиной, и мы стали ждать. Он решил, что Эв сказал это всерьез. Мы были для него чужаками, как и он для нас.

Почти уверен, что Эв и я представляли себе одно и то же: долгое, молчаливое стояние в очереди за едой, а затем еще более неловкий обед в школьном стиле, во время которого Марк продолжит показывать нам разные вещи: «Вот еще несколько ребят едят» или «Вот еще несколько человек удивляются, почему в нашей столовой так мало сотрудников». Так что я воспользовался старинным приемом: «Вот блин, Эв. У нас же еще дело ».

«А, точно, дело », – сказал Эв. Потому что друг знает, что значит, когда у друга есть дело .

«У нас еще есть дело в городе», – сказал я Марку. Может быть, он мне поверил, а может быть, и нет – поскольку мы, очевидно, разговаривали на разных языках, невозможно было догадаться, как он это воспринял. И мы все-таки ушли. «Вот некоторые люди уходят».