Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: падение Губернатора

— Пожалуйста, остановитесь!

Трое мужчин вздрагивают и замирают на углу пересечения тоннелей, Мартинес чувствует мурашки на задней стороне шеи. Один за другим они оборачиваются, сначала Мартинес, затем Рик, а потом Гленн. Все они тяжело дышат, их сердца сильно бьются, а дрожащие руки пытаются выхватить оружие. Они пытаются разглядеть, кто та неясная фигура, быстро приближающаяся в желтом конусе света.

— Постойте, — произносит девушка, свет нимбом освещает французскую косу, сплетенную из её светлых волос, а выбившиеся локоны обрамляют её девичье лицо. Халат лаборантки четко виднеется в тусклом свете прохода. Она приближается, запыхавшись.

— В чем дело, Элис? Чего ты хочешь? — громко спрашивает Рик.

— Я всё обдумала, — отвечает она неровным голосом, отдышавшись в темном и душном тоннеле. Где-то недалеко, уровнем выше, слышится завывание ветра на пустых трибунах и мостиках над ними. — Если вы уходите, — говорит она, — я хочу чтобы вы взяли нас с собой. Меня и доктора Стивенса.

Мужчины обмениваются напряжённым взглядом, но никто из них не отвечает.

— Где бы вы ни жили, там определённо лучше, чем здесь... и я уверена, что мы будем полезны для вашей беременной жены, — смотрит Элис на Рика.

Какое-то время Рик обдумывает её предложение. Затем выдавливает улыбку:

— Бесспорно, вы бы нам пригодились. На самом деле...

— Итак, мальчики и девочки, — прерывает их Мартинес. Его голос натянут, словно струна на пианино. — Нам нужно уходить.

* * *

Они быстро продвигаются по ветвящемуся тоннелю, а затем вниз по длинному скату, время уходит. Вскоре они достигают темноты зловонного подвала. Гленн примерно помнит, где держат Мишонн, но сбит с толку этими однотипными гаражными дверьми, раздражающе схожими из-за застарелой смазки и грязи, но он помнит, как его тащили по этому уровню. Наконец они находят последний узкий лабиринт отсека инженерных сетей.

— Я уверен, что это прямо за тем поворотом, — шепчет Гленн, когда они останавливаются в размышлении в тени двух пересекающихся коридоров.

— Хорошо, — мягко произносит Рик. — Забираем её, затем доктора, и уходим. — он смотрит на Мартинеса. — Как далеко отсюда до дома доктора, а оттуда до стены? Легко туда добраться?

— Постойте! — Мартинес поднимает руку в перчатке, а затем громко шепчет. — Постарайтесь... потише. Держитесь позади. — он осторожно всматривается в коридор за углом, а затем поворачивается к группе. — Я был бы очень удивлён, если бы Губернатор не оставил охрану рядом с вашей подругой.

— Может нам... — начинает говорить Рик.

— Идти туда — не лучшая идея, — предостерегает Мартинес. — Если, конечно, вы не хотите, чтобы вас пристрелили. Здесь все знают меня. Я пойду, а потом позову вас, когда всё будет кончено.

Никто не спорит.

Мартинес делает глубокий вдох, отряхивается, а затем поворачивает за угол, оставив троицу нервничать в темноте тоннеля.

Глен смотрит на Элис.

— Привет, я Гленн.

— Элис, — отвечает она нервозным голосом. — Приятно познакомиться.

Рик едва их слышит. Его сердце бьётся в унисон с часами в его голове. У них всего один шанс.

Глава 15.

– Эй, как дела, Гейб? — Мартинес машет и неторопливо подходит к последней гаражной двери, добродушно улыбаясь коренастому охраннику.

– Что, поставили охранять золотой запас?

Крепкий мужик в водолазке, спиной прислоняющийся к раздвижной двери, улыбается Мартинесу и качает головой.

– Не совсем. Тут эта сучка, которая бои запорола.

Мартинес подходит ближе и встает рядом с качком.

– Вот как...

– Она совсем бешеная, – ухмыляется Гейб. – Шеф не хочет рисковать.

Мартинес похотливо ухмыляется в ответ.

– Можно глянуть? Одним глазком, не разглядел во время боя. Вроде горячая штучка.

Гейб улыбается шире.

– О, да... была горячей. Но после Губернатора...

Удар прилетает из ниоткуда – быстрый, сильный удар в адамово яблоко громилы – лишает его не только кислорода, но и голоса. В полном шоке мужчина сгибается пополам, хватая ртом воздух.

Прикладом своего Гаранда 762 калибра Мартинес доводит дело до конца. С деревянным чмокающим звуком тупой конец ружья приходится Гейбу прямо в затылок.

Гейб падает лицом вниз, струйка крови из его затылка уже бежит по бетону. Мартинес кричит через плечо:

– ВСЕ ЧИСТО!

Они выбегают рысцой из теней в конце туннеля: глаза огромные, адреналин кипит. Рик мельком глядит на Гейба, затем поворачивается к Мартинесу и начинает что-то говорить, но Мартинес уже корячится у гаражной двери.

– Помогите – она вся погнута, не открывается, – кряхтит он, руками в перчатках ухватившись за нижний край двери.

Рик и Гленн подходят и приседают рядом, и втроем им удается приподнять дверь. Петли жалобно скрипят, дверь поддается только до половины.

Мужчины пригибаются под ней, Рик делает пару шагов в темное, затхлое помещение... он останавливается как вкопанный, парализованный видом своей подруги... В этот самый момент, где-то в самой подкорке своего сознания он понимает: война началась.

* * *

Женщина на полу темной клетки привязана руками к стене; она не сразу узнает своих друзей. Длинные косички свисают вниз, грудь поднимается короткими, болезненными вдохами, по каменному полу ведет кровавый след. Она пытается поднять голову и взглянуть невидящим взором.

– Боже... – едва выдавливает Рик, осторожно к ней приближаясь. – Ты...

Она вскидывает голову и плюет в него. Инстинктивно заслонив лицо, он дергается назад. Обезвоживание и переутомление превратили ее слюну в песок. Она пытается плюнуть снова.

– Эй, Мишонн, спокойно! – Рик присаживается перед ней на корточки. – Это я.– голосом помягче, – Мишонн, это Рик.

– Р-рик? – выдавливает она едва уловимым, угасающим, хриплым шепотом. Она пытается сфокусировать взгляд на нем. – Рик?

– Народ! – Рик поднимается и поворачивается к остальным. – Помогите ее развязать!

Троица спешит к веревкам, Элис осторожно освобождает одну ногу, Гленн пытается совладать с узлами на другой.

– О, боже... ты в порядке? – шепчет он.

– Н-нет... я совсем... не в порядке... – еще один сдавленный хрип женщины.

Рик и Мартинес распутывают узлы на запястьях.

Мартинес возится с веревкой, его переполняют противоречивые чувства, он ощущает запах этой бедной женщины, этот жар, исходящий от ее истерзанного тела. Воздух воняет отчаяньем: смесь смрада тела, гноящихся ран и жестокого секса. Ее штаны, обвязанные вокруг талии изолентой, все изодраны и усеяны мокрыми пятнами – кровь, слезы, сперма, пот, моча, слюна – последствия дней пыток. Ее кожа истерзана, словно кто-то прошелся наждаком по ее рукам и ногам.

Мартинес борется с желанием признаться во всём этим людям, раскрыть обман. Перед глазами все плывет. Голова кружится, подкатывает тошнота. Стоит ли того короткий миг безопасности этого сраного городка? Незначительного тактического преимущества? Чем, во имя всего святого, эта женщина заслужила подобное? На секунду Мартинес представляет, как Губернатор проделывает всё это с ним. Никогда в жизни Мартинес не был так запутан.