Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста

Купец лишь молча угрюмо кивнул.

Синьора пережила мужа, но воспользоваться правом на наследство отказалась. Адвокат задумчиво покачал головой: встретившись с Бьянкой Пьетро д’Анджело лицом к лицу, трудно было усомниться в том, что красавица не имеет отношения к смерти мужа. Впрочем, она оказалась бы далеко не первой женщиной, заплатившей за убийство неугодного или отчаянно надоевшего супруга. Вопрос заключался в том, откуда взялись деньги на оплату преступления. Два года она скрывалась от Ровере и искренне удивилась, услышав о наследстве. Удивилась и сразу решительно отказалась. Предположить с ее стороны злой умысел было невозможно. Нет, сбежавшей жене всего-навсего повезло: муж обладал редкой способностью наживать врагов и при этом самоуверенно считал, что стоит выше правосудия.

Гуардини приступил к работе: предстояло составить подробный документ о разделе имущества покойного, чтобы представить его на подпись вдове и двум сыновьям, каждый из которых внезапно оказался в два раза богаче, чем предполагал. Процесс осложнялся отсутствием привычки: как правило, всю бумажную волокиту адвокат поручал секретарю. И все же через несколько часов удалось написать четыре копии соглашения: одну для вдовы, две для сыновей и одну для суда. Договор утверждал, что Бьянка Пьетро д’Анджело отклонила наследство покойного мужа с двумя исключениями.

Первое: ее приданое с процентами, начисленными банком Медичи, должно вернуться лично к ней, а не к ее отцу.

Второе: рабыня, известная под именем Нудара, должна быть продана с аукциона, а вырученные деньги переданы в монастырь Санта-Мария дель Фьоре в качестве благотворительного взноса.

— Документ достаточно простой, но вполне исчерпывающий, — заверил Гуардини. — В качестве вдовы Себастиано Ровере вы, синьора, вольны действовать по собственному усмотрению. Подпишите, пожалуйста, вот здесь.

Бьянка поставила подпись на каждом из четырех экземпляров и передала их Стефано, а он в свою очередь подвинул листки младшему брату. Когда все три стороны расписались, Гуардини скрепил документы собственным уверенным росчерком и поставил печать, после чего раздал три копии участникам договора, а четвертую оставил себе. Хозяйка пригласила гостей к обеду, а потом Филомена проводила их в спальни. Наутро, после немудреного завтрака из хлеба, сыра и вина, все трое отправились в обратный путь.

— Вернетесь во Флоренцию? — поинтересовался Стефано, пока слуги седлали коней.

— Нет, теперь мой дом здесь, в Люче Стелларе, — просто ответила Бьянка. — Меня он вполне устраивает.

— Отец непременно захочет снова выдать вас замуж. Надеюсь, второй брак окажется более удачным.

— Нет, муж мне больше не нужен. — Бьянка решительно покачала головой. — Но скажи, Стефано, тебе известно, каким образом твоему отцу удалось меня разыскать? Почти никто не знал, где я прячусь.

Стефано Ровере коротко кивнул.

— Известно, но сказать стыдно. — Он слегка покраснел.

— И все-таки ты скажешь, — решительно возразила Бьянка.

Молодой человек снова кивнул.

— Он похитил на улице вашего брата Джорджио, притащил к себе домой и показал, как проклятый осел насилует шлюху. От мерзкого зрелища ваш брат лишился чувств, а когда пришел в себя, отец пригрозил, что если парень не разузнает, где вы находитесь, и не расскажет ему, то осел обслужит и его. Джорджио пришел в ужас и выполнил приказ. Мне эта история известна потому, что отец заставил присутствовать при этом и следить, чтобы пленник не сбежал. А потом мне пришлось отвезти его домой. Мне очень жалко, что так вышло, и очень стыдно.

— Считай, что получил прощение. Твой отец действительно был страшным человеком и не бросал обещаний на ветер. Исполнял все, о чем говорил, — успокоила его Бьянка. — Я достаточно настрадалась и хорошо это знаю.

— Спасибо. — Стефано Ровере благодарно поцеловал обе руки юной мачехи.

— Больше мы не встретимся, — предупредила Бьянка на прощание.

— Понимаю. — Молодой человек вскочил в седло, догнал своих спутников, и все трое уехали.

Бьянка вздохнула с облегчением. Наконец-то с Ровере покончено раз и навсегда. Она посмотрела на Уго: садовник стоял в ожидании распоряжения, которое должно было немедленно последовать.

— Сейчас же отправляйся к принцу Амиру и передай, что посетители уехали.

— Сию секунду, синьора, — с улыбкой заверил слуга.

Бьянка рассмеялась и радостно закружилась. Она чувствовала себя счастливой. Счастливой! Наконец-то тьма, наполнявшая ее существование три долгих года, рассеялась. Она любила принца, а тот любил ее. Жизнь обещала стать сплошным праздником.

Амир приехал в тот же вечер, и идиллия продолжилась в пеших и верховых прогулках, интересных разговорах. А ночи пролетали в блаженстве бесконечной страсти. Один взгляд — и она мгновенно вспыхивала. Одно прикосновение, и его желание разгоралось с неутолимой силой. Трудно было представить, что такая любовь существует на свете. Они боготворили друг друга и дорожили каждой проведенной вместе минутой.

Джованни Пьетро д’Анджело прислал письмо с просьбой вернуться во Флоренцию, поскольку опасность миновала. Бьянка ответила, что предпочитает жить у моря. Мастер Пьетро д’Анджело написал снова и в этот раз указал старшей дочери на необходимость повиноваться отцу. Бьянка заявила, что вдова обладает правом принимать собственные решения. Она решила остаться в Люче Стелларе. Джованни напомнил, что вилла, на которой она живет, принадлежит ему. Бьянка сообщила, что хотела бы купить ее. Отец написал, что не собирается ничего продавать. Она ответила, что в таком случае найдет другой дом на берегу, купит и переселится туда.

Через две недели приехала Орианна. Мать и дочь встретились с искренней радостью и устроились на террасе, откуда открывался великолепный вид на море. Агата принесла сладкое вино и вафли, а сама удалилась, но с неким умыслом: так, чтобы ее не видели, а она все слышала.

Одного взгляда матери оказалось достаточно, чтобы понять главное: у Бьянки появился любовник. Она сияла от счастья. Разумеется, это турецкий принц. Больше поблизости никого не было, а для того, чтобы делить постель со слугой, девочка была слишком разборчива. Орианна видела Примо и Уго. Оба простые крестьяне и вряд ли смогли бы покорить сердце дочери торговца шелком. Нет. Только принц.

— Твое непослушание очень расстроило отца, — начала Орианна, с удовольствием потягивая вино. Букет оказался на редкость богатым; ничего подобного пробовать еще не доводилось.

— Отцу придется признать, что отныне я сама распоряжаюсь своей жизнью, — невозмутимо ответила Бьянка. — Я вдова, а не девственница, нуждающаяся в опеке и защите.