Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.

- Поспрашиваю у знакомых, - наконец улыбнулась она своим мыслям и принялась помогать мне с шаблоном второго лонжерона ещё тоньше первого. Ей не надо объяснять, какой выигрыш даёт тонкое крыло. В прошлый раз сама об этом мечтала в моём присутствии. Года через два, если по-нынешнему считать.

Мы прямо по нанесённой мною разметке набивали на ровную дощатую стену деревянные баклашки, намечая пути прокладки проволоки. Хитрые такие чурбачки с пазами, через которые будут поданы к местам будущих связей губки сварочного аппарата. А потом я долго гнул неподатливую сталистую жилу троса по тщательно выбранному радиусу - тут ведь и прочность нельзя потерять, и поломать не хочется, и нагревать нельзя - боюсь “отпустить” закалку. Нет, я не материаловед в данной области - это работает обычная конструкторская паранойя. Следствие незнания.

Изолирующий противогаз Шурочка доставила вместе с молодым и статным военным моряком. Вернее, она вела за руку этого человека, а уж за ним следовала группа матросов, несущих водолазный скафандр, круглый медный шлем с окошком, шланги и ручную помпу для нагнетания воздуха. Несли они это от грузовика, на котором доставили. Парни облачили меня в сей нелёгкий доспех, проинструктировали и принялись качать. А я вошел в сарай и попытался приступить к работе. Увы, мои мышцы - мышцы мальчика - выдерживали сие испытание недолго. “Спёкся” я, пытаясь откупорить банку с лаком - водолазные рукавицы не позволили добиться успеха. К тому же, костюм надулся и стал сковывать движения, а достать макушкой до клапана, чтобы стравить лишнее, я не смог.

Жаль. Ребята искренне хотели помочь. Но не по Сеньке пришлась эта шапка. Я потом скрутил последовательно хоботы нескольких противогазов, чтобы обеспечить шланг нужной длины, а воздух подавал в него от электромоторчика с вентилятором. Знаете - при работе с постоянной подкачкой снаружи пары фенола (или формальдегида - не знаю что правильно) ни разу не коснулись моих ноздрей. А противоипритная накидка защитила тело. Ну и перчатки я выбрал не такие жёсткие - всё стало получаться.

Глава 3. Обживаюсь

Что же - достигнутая прочность лонжерона оказалась даже больше расчётной. А в весе я, несомненно, выиграл. Имеется в виду, выиграл, по сравнению со случаем, если бы применил другие материалы, рассчитывая на планируемую толщину плоскости. Во всяком случае, для статических нагрузок утверждать это можно вполне уверенно - испытал выклеенную балку, подвешивая к ней грузы. Проверять же прочность при динамических воздействиях мне было решительно не на чем. Потом по такой же методе изготовил нервюры - своеобразные рёбра крыльев, а уж затем и обшивку выклеил большими скорлупами. Две тонких длинных плоскости, выполненных как единое целое с центропланом, были узкими и лишь немного “сбегались” к концам. На них я и “нахлобучил” торопливо собранный фюзеляж - переделанное немного под требующийся размер туловище ветерана У-1. К этому моменту я уже сильно торопился, потому что за делами подкатила весна - зиму и осень меня особо не отвлекали - летали редко из-за неустойчивой слякотной погоды. В то же время опробовать в полёте сооружённый моими трудами свободнонесущий моноплан хотелось просто до трясучки.

Что рассказать о результате? Да ничего особенного - средненький получился самолётик. С разваливающимся на ходу движком, неизвестно который раз перебранным от рождения, он оказался заметно быстрее, чем У-2, но и посадочная скорость у него тоже была о-го-го. Сам же малыш хорошо слушался и никаких неожиданных коленец не выкидывал. Я ведь ещё не упоминал, что после войны несколько лет работал заводским лётчиком-испытателем и, заодно, учился в авиационном институте по специальности “планер”. А потом довольно долго трудился в КБ простым расчётчиком. Так что данный аппарат для меня в какой-то мере хрестоматиен, тем более - схема классическая.

И, по всем законам аэродинамики, с двигателем подобного рода ничего более толкового мне не создать. Не выходит из этого ни шедевр, ни даже конфетка. А как раз наступил тридцать пятый год и пошел слушок о закупке за границей двигателей специально для легкомоторных и спортивных самолётов. Но кто же мне их даст?! Тем более - приближалось лето, и работы на нас, техников, навалилось невпроворот. Начались интенсивные учебные полёты.

Признаться, не один я занимался любительским самолётостроением - в старом сарае на смежном краю лётного поля группа товарищей сооружала мотопланер - назвать их задумку самолётом ни у кого язык бы не повернулся. Тем более что двигатель они для своего детища собирались применить мотоциклетный. Он тяжелее авиационного, если считать на каждую лошадиную силу, но менее требователен к горючему - авиационный бензин - штука дефицитная.

Почему я про это знаю? Так обратились ко мне ребята, попросили помочь с наладкой. Как-никак я моторист, причем далеко не худший. Вот они и поделились со мной одним из моторов, всё равно он у них неважно вставал, да и с пропеллером к нему они никак не могли угадать. То есть, всё как бы в порядке, а тянет слабо. Тут дело упиралось в недостаточную скорость вращения вала и сложности с выбором подходящего редуктора.

Если сравнивать моё новое приобретение с “Роном”, то в мощности мотоциклетный мотор проигрывал примерно в восемь раз, зато, после приведения в порядок, работала эта машинка надёжно. Причём, по расчётам, была вполне в состоянии поднять в воздух вместе с пилотом и небольшим бензобаком сделанное мною композитное крыло тонкого профиля.

Сейчас, через год после возникновения в моей голове памяти о будущем, когда я убедился в том, что могу сделать почти всё то же самое, что умел в начале двадцать первого века, пришла пора подумать о ближайших планах.

Для окружающих я - двенадцатилетний мальчик. Отрок. Тот, кто молчит, если его не спрашивают. Мне не дозволено лезть к кому бы то ни было с непрошеными советами - дядьки авиамеханики, хотя и знают, что в деле я разбираюсь не хуже них, продолжают держать меня на побегушках - подай, принеси, подержи. Подшучивают, правда, беззлобно. Для порядку. Если честно, мне и поговорить-то не с кем. Пацаны-сверстники редко появляются тут, да и крутятся они, в основном, вокруг лётчиков - промасленные железяки их мало интересуют.

Шурочка заглядывает иной раз. Бывает, поможет в работе или пуговицу пришьёт. Она хорошая и чуткая, от неё так и веет женским теплом. Только вот женственность её до меня никакого касательства не имеет - я пока вообще сопляк. А просто по-человечески дружить - это у нас как-то не складывается. Приятельствуем.

Между тем в голове с каждым днём всё настойчивей колотится мысль о войне, что случится через шесть лет. Нет, рисовать на картах стратегические стрелочки я не способен, да и по части чёткой хронологии и направлениям наносимых немцами ударов спрашивать меня бесполезно. Зато я точно знаю, какие в этой войне потребуются самолёты, кому и какие технические задания необходимо выдать, что за проблемы возникнут при испытаниях и даже способы их решения смогу подсказать. Словом, поручи мне оснащение ВВС новой техникой, и не видать фрицам господства в воздухе.