Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.

Так вот, неприятель очень быстро сообразил, что пересидеть на аэродромах угрозу для дороги из нефтеносных районов до морского порта… да их потом начальство просто порвёт. Поэтому в окрестности мнимой цели немцами было стянуто вообще всё, что только могло до неё долететь — имею ввиду истребители.

- Мужики! Они наконец то оторвали свои фашистские задницы от аэродромов! Валим всех — никого не отпускать! - выдал я вводную на общей волне.

Нет, сами мы с полковником в бой не бросились — продолжали старательно играть роль живца. Ну и “абзацы” всё-таки довольно медлительные машины по нынешним временам. Однако увёртливые, с хорошим обзором и неслабо вооружённые. Огрызались мы довольно жёстко. Сбили ли кого — наверняка не скажу. Стреляли всегда с неудобных ракурсов, иногда в лобовую. Накоротке, в общем. Вроде — попадали. Но наши лёгкие и совсем не тяговитые машины сильно тормозила отдача - приходилось энергично трудиться, чтобы не свалиться в штопор. То есть четыре скорострельных крупняка для москита — явный перебор.

Наши потеряли одну чайку — её пилота, спустившегося на парашюте, подобрал полковник — во второй кабине нашлось немого места среди не до конца расстрелянных пулемётных лент.

Я их прикрывал — и при посадке, и на обратном пути — неуклюже они смотрелись с ногами торчащими из кабины вбок и вверх. Потом, уже дома, ребята долго вычисляли количество сбитых немцев. Нет, всех завалить не удалось, но ряды асов Люфтваффе заметно поредели. То есть — засада удалась.

Через день повторили демонстрацию — я думал, что во второй раз фрицы на этот приём не клюнут. А они клюнули. Или их заставили? Мы их опять причесали, потеряв, увы, два МИГа и хорь. А вот на третий заход хитрость наша не сработала, хотя, возможно, у немцев просто ничего не оставалось, кроме нескольких повреждённых накануне машин. Начиная с этого момента МИГи и ишаки с чайками принялись беспредельничать, гоняясь по всей Румынии за автомобилями, поездами и речными судами — даже до Бухареста добирались. Начался натуральный воздушный террор.

Только москиты остались без работы — сидели на аэродроме, устраивали танцульки с местными барышнями. Механики соревновались в том, кто яростней отполирует свой самолёт, а БАО организовало натуральную баню с парилкой. Бои под Измаилом уже поутихли - стороны измотали друг друга и теперь получали пополнение. Наши получали. А противная сторона боролась с дезертирством в своих рядах.

Глава 26. От грусти до радости

У нас в Воронеже дела шли по-прежнему — сносно. Почему не хорошо? Потому что пришлось в срочном порядке переводить производство на выпуск абзацев. Мне их требовалось пятьдесят штук. А ломка почти конвейерным способом налаженного производства — тот ещё геморрой. Спасало то, что большое количество узлов и ещё большее — деталей были заимствованы от хоря. Но без путаницы не обошлось. И ещё вдобавок к этому - нервотрёпка с прибывающими за новыми истребителями представителями частей.

На курсах тоже без штурмовшины не вышло — началось обучение бомбометанию. А это не так просто, как кажется. Я ведь в своё время и Пешку пилотировал, и Ил — знаю не по-наслышке. Дело в том, что в задней части “салона” мы приспособились вешать пару пятидесятикиллограммовых бомб. Всё по-человечески — с открывающимися створками, с держателями. Отрабатывали работу с пикирования по малоразмерным целям.

Конечно, до оборудования машины тормозными решётками дело у нас не дошло — это только с виду просто, а на самом деле требует солидных аэродинамических исследований и серьёзной машинерии. Но толкающий винт, если сбросить обороты двигателя, сильно сопротивлялся набегающему потоку — шесть лопастей, как-никак. В этот момент Сан Саныч сделал нам неоценимый подарок - привёз замечательного Орского сала и целую кипу восхитительных противоперегрузочных резиновых штанов. Не в точности таких, какими мы раньше пользовались — над ними поработали и медики и люди, сведущие в технике. Они нагородили целый огород для поддержания нужного давления, зависящего от величины положительной перегрузки. Для нас же это означало возможность выводить машину из пике на несколько меньшей высоте. В общем, я взял с собой только тех ребят, которые попадали в башню нарисованного на земле танка.

Сорок человек — считай целый легкобомбардировочный полк. Ближнебомбардировочным я его не назову, хоть тресните — дальность у нас о-го-го! Вот мы и заявились всей стаей на тот же самый аэродром под Измаилом, где по-прежнему “скучал” двести пятьдесят шестой МАП. Передохнули, заправились и дальше полетели. В кромешной тьме, за полночь поднялись в воздух, перевели двигатели на глушители и тихонько отправились к цели. Почему тихонько? Так заметную часть мощности потеряли, плюс к тому нам незаметность нынче важнее всего, поэтому прибрали газ. Ну и лететь-то какие-то четыреста километров — меньше двух часов.

Правильно рассчитали — во мглистых утренних сумерках, когда осадки, пропитавшие верхний слой литосферы, переходили в другое агрегатное состояние, мы “проявились” у Джурджи — Дунайского порта, где Плоештинская нефть грузится на речные суда. Работали с пикирования - информацию о том, где тут что находится и какие объекты нужно поразить, тщательно изучили и поделили между собой заранее. Цели расположены не в одном месте — поэтому все их можно было атаковать одновременно, не толкаясь локтями. Дымка, конечно мешала, но мишени нам достались крупные, различимые. Многие к тому же подсвеченные — порт работает круглосуточно. Одним словом — налёт получился коротким. Чуть задержались те, кого выделили для уничтожения судов — заранее ведь неизвестно, где они стоят или куда плывут.

- Заход для обстрела отменяется, уходим, - прервал я свято хранимое до этого момента радиомолчание. Не было у меня уверенности в том, что нефтепродукты полыхнут, хотя бомбы применили правильные. Поэтому рассчитывал разжечь пожары зажигательными пулями из пулемётов. Но это не потребовалось — горело всё, чему полагалось.

Через считанные минуты появились МИГи — прикрыть нас от истребителей, буде таковые появятся. Отсюда ведь совсем близко до Болгарии, где тоже имеются немецкие части. Так что лучше поберечься.

***

Едва вошли в зону слышимости полковой радиостанции, как в наушниках зазвучал знакомый голос, настойчиво вызывающий меня:

- Шурик, Шурик, ответь Лозе!

- Шурик слышит тебя, Лоза.

- У тебя горючки до Качи хватит?

- Хватит, - отвечаю.

- Вот туда и веди своих соколиков. Немцы прорвали Перекоп, и танки Клейста попёрли в степной Крым.

- А Ишуньские укрепления? - спрашиваю.

- Не докладывали мне ни про какие Ишуньские укрепления. А вот мимо тёти Нининого борща с пампушками вы надёжно пролетаете.